В ожидании людоедов; Мутное время и виды на будущее - Игорь Аверкиев

Сегодняшнее путинское сдерживание естественной институционализации страны тормозит и патологизирует все основные социальные и экономические процессы модернизационного типа, обеспечивающие и без того запаздывающую интеграцию страны в глобальную современность.

Применительно к модернизации современной России следует сказать, что мы не просто в очередной раз пытаемся догнать цивилизационно убежавший вперед Запад. Сегодня мы догоняем цивилизационно тормозящий Запад. Что дополнительно усложняет и без того сложную российскую ситуацию. В определённом смысле мы догоняем то, что догонять бессмысленно. Мы догоним поезд, а он дальше не поедет.

Некоторые скажут: ну и хорошо — модерн-постмодерн деградирует, в повестке дня «новая архаика» — глобальное торможение, упрощение и традиционализация человеческой жизни. А заторможенная и упрощённая Владимиром Путиным Россия для этого более пригодна, чем, например, наши западные соседи. Возможно. Но что-то мне подсказывает, что продолжающаяся благодаря путинскому режиму стремительная маргинализация большинства российского населения, не вписавшегося в модернизационные уклады, делает нашу страну так же непригодной для прорыва в «новую архаику», как и для «окончательного модерного перехода». Достаточно сравнить российское «спальное большинство» и пассионарных кавказских простолюдинов, продвигающих у нас «новую архаику». Нищие телом и духом проигрывают всем: и фундаменталистам, и модеристам.

Возможно, если не захлестнёт маргинализация, путь нашей страны — опять где-то посередине, на этот раз между деградирующим модерном и просыпающейся архаикой.

Совсем недавно Советский Союз занимал ту же серединную позицию, между теми же, но противоположно направленными тенденциями: штурмующим небеса модерном и архаикой, симулирующей свою деградацию.

Однако, социально-экономическое гниение страны, ежедневно и «нечаянно» стимулируемое путинским режимом, по-моему, вряд ли может претендовать на столь же мощную и, хотелось бы, чуть более человечную «срединную позицию». Но кто знает…

Факты, подтверждающие тотальную фиктивность и недоделанность современного российского государства, настолько банальны, что уже и не регистрируются сознанием. Самые очевидные из них:

· По Конституции Россия — федеративная республика, но де-факто федерацией не является. В реальности наша страна живёт как унитарное государство — автономия «субъектов федерации» фиктивна.

Но на самом деле всё ещё хуже: стремясь к унитарности, правящий режим не может её обеспечить. Например, реальная политическая автономия Чечни зашкаливает даже для федеративной парадигмы.

Российская Федерация и очередной «Чеченский имамат» де-факто находятся в своего рода конфедеративных отношениях, основанных на дани, выплачиваемой Россией Чечне в виде федеральных трансфертов в обмен на лояльность кадыровского режима.

Такую «конфедеративную модель» широко использовала поздняя Римская империя во взаимоотношениях с варварскими протогосударствами, так же оформляя дань «трансфертами» на всевозможные нужды последних. Так, например, великому и ужасному Аттиле, «императору гуннов» Константинополь платил дань в виде жалования лично Аттиле как лицу, состоящему на службе Империи.

Возможны и более «красивые» варианты. Быть может, путинский режим готовит кадыровскую Чечню как убежище, на случай действительно массовых беспорядков и государственных переворотов, и как плацдарм для возвращения к власти. (По крайней мере, очевидно, что между Владимиром Путиным и Рамзаном Кадыровым сложились особые, лично мотивированные отношения).

Татарстан и Башкортостан явно «более федеративны», чем другие субъекты «федерации», ещё несколько регионов чуть менее «более федеративны», и так далее. А над дальневосточными регионами путинский режим постепенно, но неуклонно утрачивает геополитический контроль, несмотря на бесчисленные PR-акции, натужное строительство мостов, дорог и саммитов АТЭС.

Точнее: «унитарность» и «федерализм» в России путинский режим дозирует «вручную», в зависимости от своих потребностей и возможностей.

· В России провозглашены и созданы органы законодательной власти: федеральный и региональные парламенты, но законодательной власти они не имеют. Реальную законодательную власть осуществляет окружение Президента, а на региональном уровне — его наместничества в лице губернаторских команд. Точнее: путинский режим «вручную» дозирует законодательную самостоятельность «законодательной власти», беря или не беря на себя законодательные инициативы, вмешиваясь или не вмешиваясь в инициативы законодателей. Любая законодательная инициатива «Кремля» — директивна в России, любая не согласованная с «Кремлём» законодательная инициатива любого законодательного органа в России — факультативна, то есть зависима от санкции или безразличия «Кремля» или его наместничеств.

Вообще какая-то политическая свобода в путинской России всё-таки есть, как и при любом авторитарном режиме, но она реализуется почти исключительно в форме «безразличия правящего режима».

Люди в современной России становятся депутатами не для того, чтобы властвовать, издавая законы и покровительствуя своим избирателям как «электоральным клиентам» (основной мотив депутатов в обычных демократиях), а для того, чтобы получить «титул депутата» и с титулом получить статус, обеспечивающий общественный престиж и личный доступ в «высшие сферы» режима и к государственным ресурсам. Депутатство в России является одним из субститутов аристократии (сословной фиксации элиты).

· В России есть представительные органы власти: те же федеральный и региональные парламенты и представительные органы местного самоуправления. Но в действительности они не представляют тех, кто их избирает. Российские депутаты представляет не население и элиты перед властями, а наоборот: российские депутаты представляют правящий режим перед населением. Российские депутаты продвигают не интересы населения во власть, а интересы власти в население. Депутат в России — самый бесполезный для представления интересов граждан человек.

В России фиктивен сам принцип разделения властей. Формально законодательная, исполнительная и судебная власти существуют, но системы сдержек и противовесов между ними нет. Зато существует субститут этой самой «системы сдержек и противовесов», да и самих «ветвей власти», только архаических. В современной России и «система», и «ветви» ушли в кремлёвское подковёрное пространство. При путинском режиме конституционную систему разделения властей и сдержек и противовесов заменила «система сговоров и подстав» бюрократических и олигархических «корпораций», борющихся за влияние на «путинский центр принятия решений».

· Российская Конституция предполагает наличие в стране независимого от государственной власти местного самоуправления. На деле же, как известно, российское местное самоуправление является прямым продолжением знаменитой «путинской вертикали». И неважно, что эта «вертикаль» плохо работает, важно, что иного источника власти, кроме «Кремля» и его наместников-губернаторов, у российского местного самоуправления нет. Российское местное самоуправление до сих пор так и не стало естественным способом самоорганизации местных элит и естественным инструментом отстаивания своих интересов для местного населения. Хотя все органы и процедуры, необходимые для этого, формально существуют.

Справедливости ради надо заметить, что отсутствие реальных местных сообществ (как естественных гражданских коалиций местных элит и местного населения, способных формулировать общие интересы, ставить общие цели и консолидированно их добиваться) делает невозможным местное самоуправление (по крайней мере, в духе «131 закона») в большинстве малых российских поселений. У местного самоуправления в российских городах свои и очень разнообразные проблемы, в зависимости от размера города и его «цивилизационного типа».

· Суды не исполняют главной своей функции — не являются органами правосудия, точнее, правосудие в России факультативно и избирательно. Правосудие в России не обязательно для органов правосудия, поскольку источником правосудия в России является правящий режим, а не Право. Правосудие «вручную» регулируется путинским режимом в соответствии с его собственными интересами, прежде всего, в политической и экономической сфере. Право как таковое так и не стало в России основным и полноценным источником судебной власти.