Белая Россия. Народ без отечества - Эссад Бей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Истории этого государства, уже 12-летнему существованию этих трех миллионов в Европе и посвящены следующие главы нашей книги.
Глава VII. Армия в изгнании
Мечтой царей, мечтой Февральской революции было русское войско у врат Константинополя, близ Проливов. В 1920 году этот сон стал явью — но трагическим образом. Целая русская армия, со своими генералами и штабами, с сотней кораблей появилась в Босфоре. Впереди плыла яхта главнокомандующего, за ней — остатки боевого флота, затем растянулись грузовые корабли.
В 1920 году столица императора Константина пребывала в оккупации войсками Антанты. Старая Россия входила в Антанту и, следовательно, союзники должны были ей помочь. Однако «русское войско у врат Константинополя» было не только мечтой царей, но и кошмаром англичан. Даже это разбитое и оголодавшее войско страшно тревожило союзную с ним Британию, и первым делом она постаралась обезопасить себя от пришлых русских. Англичане, отняв всё оружие и корабли, не смогли, к их сожалению, конфисковать и самих людей: они с поразительной предприимчивостью расселились по окрестностям Константинополя, объявив своей главой барона Врангеля. Тогда союзники дали им мудрый совет: вернуться безоружными домой, и даже предложили любезное посредничество в переговорах с большевиками. Однако ни один военный почему-то не захотел внять этому совету. Врангелю предложили, более твердым тоном, распустить его армию. Он, также твердо, воззвал к остаткам боевой чести, которую он считал еще наличествующей у союзников.
Разговоры о репатриации в Россию прекратились, и всю рать попросту интернировали. Добровольческую армию отправили в Галлиполи, под Стамбулом, казаков — на эгейский остров Лемнос, а флот — в африканскую Бизерту. Союзники дали понять, что лучших мест для русской армии и не придумать. Вольнолюбивые казаки, к примеру, обрели каменистый риф в море, крытый песком, весьма схожий с родными степями. Это ли не награда за казачью удаль во время мировой войны?
Морской конвой доставил казаков на остров. Отряду негров поручили их стеречь, один французский генерал объявил, какой рацион мяса и воды великая Франция выделяет своим обнищавшим союзникам. Казаки рассеяно внимали речам генерала, их занимали другие думы. Во время исхода они остались без атамана, а без него жить нельзя. Согласно древним законам им полагалось срочно выбрать нового атамана. Перед глазами удивленного генерала и его негров разыгралась курьезная сцена.
Казаки, еще не осмотрев остров и не поставив шатров, сбились в один большой круг и принялись за выборы. На песчаном острове Лемнос, как будто в своих станицах, они горячо обсуждали кандидатуру нового атамана вольного кубанского казачества. Согласия не было: социалисты хотели радикала, а другие, не менее напористо, предлагали казака старой складки. Есаулы выходили в центр круга и, употребляя самые красочные казачьи идиомы, произносили предвыборные речи. Генералу все это решительно не понравилось и показалось большевизмом чистой воды, так не подходящим репутации казачества. Когда же орда разгоряченных воинов предложила в атаманы какого-то юнца, француз обратился к присутствовавшим белым офицерам положить конец выборам. Напрасно. Он с великим удивлением обнаружил, что даже офицеры поддерживают солдатские выборы. В тот момент он решил, что наконец-то понял, почему в загадочной России победил в итоге большевизм.
Высадка в Галлиполи добровольцев, составлявших костяк Белой армии, прошла более гладко и без демократических ритуалов. В их рядах было множество образованных людей, с университетскими дипломами. Погоны носили даже известные литераторы. Подобный состав имел натуральный уклон к демократии, но ее сумел подавить генерал Кутепов, назначенный комендантом лагеря[13]. Он принадлежал к последним верным слугам династии, будучи чуть ли не единственным, кто в дни Февральской революции пытался противостоять восставшим петроградцам. Командуя обезоруженной армией, он посчитал необходимым возродить в лагере дух порядка и дисциплины. Каждый день голодные беженцы занимались воинской муштрой. Солдаты в бараках воспряли, вновь почувствовав себя в деле. Люди, прошедшие горнило Гражданской войны, получали нахлобучку за небрежно отданную честь. Весь лагерь представлял собой армию — в условиях перемирия готовую к первой же битве. Нельзя сказать, что всем нравился подобный режим, но Кутепов не любил шутить: наказывал непокорных, а особых упрямцев выгонял из своей армии, и тем приходилось побираться на стамбульских базарах. Те, что оставались в Галлиполи, хорошо научились маршировать. Кутеповский режим был отнюдь не райским, но многие эмигранты вспоминают о нем с теплотой и поныне. Слово Галлиполи произносится с пиететом, как знак принадлежности к Белой армии.
Этот печальный полуостров был уже знаком русским. Здесь когда-то турки казнили пленных казаков, а еще позднее они погребли тут тела русских солдат, павших на очередной войне[14]. Теперь на эту землю, политую русской кровью, высадились остатки той армии, которая под водительством царей веками угрожала Стамбулу. Суровый «Кутеп-паша» снискал уважение даже у турок: именно так они представляли себе истинного генерала. Однако и от турок и от союзников укрылось то обстоятельство, что Кутепов, при враждебности местного населения и недоверчивости союзников, сумел создать из толпы утомленных людей новую армию. Этой армии не суждено было воевать, чего Кутепов тогда, естественно, не знал.
Русские провели в Галлиполи год, маршируя, упражняясь и получая милостыню от союзников. Со своей яхты Врангель руководил остатками войска, писал письма французским генералам, пытаясь улучшить судьбу белых. Союзникам русское войско, пусть оно и внесло огромный вклад в победу Антанты, было теперь совсем ни к чему. Неясно, куда в итоге замаршируют эти отряды. Они попросили Врангеля сдать командование, но войско по-прежнему считало его своим главнокомандующим. Союзники поехали в лагеря с призывом вернуться в Россию. Да, белые воины хотели вернуться, но с оружием в руках. Они пошли на крайние меры — пригрозили лишить солдат провианта, но и это не подействовало. Возникла даже идея продать русское войско правительству Бразилии, которое собиралось осушать у себя болота, но для перевозки этого войска понадобилось бы еще одно войско…
В итоге Врангель нашел выход. Он обратился к правительствам балканских славянских стран, к Болгарии и Сербии, призывая их принять остатки русской армии. И сербы и болгары были старыми должниками русских, которые десятилетиями прежде перевалили через балканские горы и, освободив славян, помогли им создать независимые государства из прежних под-турецких провинций.
Россия даже вступила в Мировую войну, чтобы помочь сестре-Сербии. Из войны Сербия вышла победительной и могучей, в то время как некогда великая русская армия стояла теперь
