Последнее пророчество Эллады (СИ) - Мария Самтенко

Казалось бы, вывод напрашивался сам собой — поднимись и посмотри. Только бывшему Владыке отчего-то не хотелось высовываться. Тем, кто прибрал к рукам Олимп (а Аресу в одиночку это не провернуть), не очень понравится, когда из небытия появится бывший подземный царь со своими претензиями на трон.

На три трона.

Аид тихо фыркнул, представив весь ужас, который придется разгребать, если на его плечи вдруг лягут заботы о трех царствах. Конечно, трудности никогда его не пугали, но тут натурально придётся пахать без отдыха столетиями. И Зевса с Посейдоном, опять же, потребуется чем-то занять — последнее, что ему нужно от жизни, это скидывать братьев в Тартар.

Итак, нужно вернуться.

А, значит, Аресу придётся исчезнуть.

Честно говоря, Аид не испытывал к нему каких-то негативных чувств даже когда бил по голове амфорой. Да, идиот, да, никудышный царь, но, в сущности, это же Неистовый Арес, он всегда таким был.

Что делать с Персефоной, с этим хрупким нежным цветком, оказавшимся на троне и изменившимся до неузнаваемости, Аид тоже не знал. Слишком опасная, слишком холодная, слишком уязвимая.

В далекой Гиперборее, где бывший царь провёл несколько столетий, зимы были холодными и снежными, и люди порой замерзали насмерть. Их находили весной — холодных, застывших, не тронутых тлением. Иногда казалось, что человека еще можно спасти, отогреть — но нет, душа уже покинула тело и стараться бесполезно. Всё, что ты получишь в итоге, это груду быстро гниющего мяса.

Но, может, царица еще жива. Аид встречал и таких. Может, тепло верхнего мира, лета еще способно ей помочь. В конце концов, кто-то же должен этим заняться, даже если все остальные считают, что всё в порядке.

Правда, Владыка не может заниматься всеми проблемами, которые только появятся у него на пути.

Не может, наверно — но Аид только так обычно и делал, и не видел причин отказываться от привычного плана. Ну а чтобы иметь немного свободного времени, ему следовало завести парочку надежных соратников, на которых можно спихивать те дела, за которые по каким-то причинам не хочется браться самому.

Именно этим он и собирался заняться, пока Персефона выслушивает дурацкие ультиматумы Минты.

Перед дворцом Таната было холодно и мрачно, и внутри, наверно, тоже (если он не сделал перепланировку — что вряд ли). Убийцы на месте не было, и Аид расположился неподалёку от входа. Хтоний он не снимал.

Спустя час бесплодного ожидания Аид подумал, что с таким графиком Танат может сутками не появляться дома, и пошёл к Гекате.

У Трёхтелой тоже был дворец, куда более красивый и изысканный, чем логово Таната. Совсем небольшой, с аккуратными декоративными башенками, но именно дворец, а не дом. Невидимость не могла обмануть её защитные заклинания, поэтому Аид не стал заходить — остался у приоткрытой двери.

Богиня никогда не посылала открывать служанок-теней — не хотела нервировать посетителей. Её служанками и ближайшими помощницами были её же бывшие жрицы, обладающие очень своеобразным чувством юмора и такими же манерами, так что не все посетители могли их выдержать.

Когда в дверном проёме появились три стройные женщины в длинных изысканных одеждах, с лицами, покрытыми вуалью, Аид снял хтоний и посмотрел в глаза центральной.

Геката никогда не путалась в своих телах, как сороконожка в ногах, и экс-царь никогда не интересовался, как она видит — а именно, в какую картинку складывается у неё в мозгу (мозгах?) изображения от трёх пар глаз. Хотя бывшего Владыку этот вопрос очень даже интересовал. Но спрашивать было неудобно — обидится.

Геката терпеть не могла, когда ей напоминали, что по сути своей она совсем не богиня, а жуткое и древнее хтоническое чудовище, в незапамятные времена выползшее из Тартара не то за нарядами, не то за ингредиентами для своих зелий, да так и оставшееся в Подземном мире.

— Здравствуй и проходи, — сказала Геката. Её красиво очерченные губы тронула странная улыбка.

На самом деле эта улыбка была не более странной, чем подавляющее большинство её обычных улыбок. Аида насторожило другое — тела старой подруги почему-то выстроились боевым клином. Много веков назад это означало, что Геката нервничает, а сейчас?..

Хотелось бы знать, как сильно изменилась трёхтелая ведьма.

Фигуру Гекаты всегда окружали слухи и недомолвки, и выяснить правду он мог только при личной встрече.

Собственно, поэтому Аид и не стал никого расспрашивать. Он молча проскользнул во дворец и подумал, что художественный вкус Гекаты не изменился — глаз радовали кремовые стены, забранные слюдой окна и изящная мебель.

Колдунья немного задержалась, чтобы навести защитные чары, и Аид почти физически ощущал тёплые паутинки силы, срывающиеся с её рук.

Потом они прошли в аккуратную гостиную:

— Для чего ты вернулся? — прошипела Геката, жестом предлагая присесть на низкое ложе. — Захотел снова прибрать к рукам власть? Забыл, как бросил нас, променяв на какую-то нимфу?

Аид глубоко вдохнул пахнущий сушеными травами воздух.

Восхитительное чувство, что он наконец-то вернулся домой, куда-то исчезло; вместо этого бывший царь ощутил прилив сил. Остро захотелось что-то делать, куда-то бежать. Вскочить на коня, схватить саблю, нестись вскачь, срубать головы врагов на ходу; а, может, вернуться к Османскому двору, где он провел немало времени в прошлом, и снова погрузиться в интриги.

Не хотелось только думать о давнем разговоре с Гекатой — о том, что они успели сказать друг другу перед тем, как он покинул Подземное царство с Левкой.

Но думать пришлось, и ещё пришлось постараться, чтобы его улыбка не вышла ни слишком грустной, ни слишком… многообещающей.

Не стоило, ой, не стоило Гекате говорить о предательстве.

И, конечно, о нимфах.

— Знаешь, за что я тебя люблю? За то, что ты всегда готова продолжить спор, и неважно, сколько веков мы не виделись, — мягко улыбнулся экс-царь, наконец разобравшись с ворохом нахлынувших чувств. — Но у меня тоже отличная память, и я могу напомнить, кто кого предал на самом деле.

Геката не сказать что стушевалась, но принялась слишком поспешно перебирать травы.

— Я отдал Подземному миру всё, — будничным тоном напомнил Аид. — Я отбил вас у Крона и у Эреба. Я даже выступил против собственных братьев, когда они захотели запечатать Подземный мир и устроить в нём большую помойку. Всё своё время я посвящал вам. Я жил для вас, я дышал для вас, я годами не выходил на поверхность — и какой был результат? Вы все меня предали. Вы не смогли принять единственную женщину, которую я полюбил, и Подземный мир начал