Психология страха - Евгений Ильин

Родителям не всегда удается быстро успокоить ребенка ночью, тем более что они сами нередко впадают в состояние паники; тогда невозможно понять, кто больше находится в возбужденном состоянии и кто требует большего успокаивания. Поэтому таким родителям следует заняться саморегуляцией или лечением, чтобы не травмировать лишний раз ребенка ночью.

«Кошмарные» сны могут дублироваться, повторяться, приобретать иной раз навязчивый характер. У детей это не растянуто на многие годы, как у взрослых; по несколько недель, а то и месяцев ребенок может находиться в непонятном для взрослых напряжении перед сном. Чего только не выдумывает, чтобы вовремя не лечь спать, дополнительные меры безопасности принимает – поближе к родителям; свет, после засыпания, должен гореть: дверь лучше всего полуоткрыть – так, на всякий случай. Да и сам сон становится беспокойным – говорит неясно что, вскрикивает, с кровати может свалиться, бегает в туалет или к родителям, иногда может даже обмочиться… Успокаивающие беседы перед сном не всегда помогают. Телевизор же категорически противопоказан, как и ссоры родителей, от которых еще больше возникает внутреннее напряжение и беспокойство. Если ребенок возбужден, испытывает тревогу перед сном, грустит, печалится, то «кошмарные» сны следуют все чаще и чаще, с пугающей неизбежностью, как наваждение. Самое неприятное заключается в ожидании «кошмарного» сна, когда все труднее уложить детей вовремя спать, нервничают и родители; тут уж недалеко и до нервных срывов, наказаний; угроз хватает, но ничего кардинального, положительного не происходит. Расплата утром – вялость, капризность, чувство «разбитости», беспричинные упрямство и негативизм днем. Все больше становится ссор, раздражений в отношениях с детьми. У них уже нет спокойствия, нормального самочувствия, бодрости духа и уверенности в себе. Вечером все повторяется с нарастающими эмоциональными потерями и напряжением. И так изо дня в день, из ночи в ночь.

Когда же чаще снятся повторные «кошмарные» сны? Несомненна генетическая подоплека этого явления. Если один из родителей испытывал подобное в детстве, то вероятность повторяющихся «кошмарных» снов у детей будет более весомой. Если оба родителя предрасположены к обильным снам вообще, «кошмарным» в частности, и тем более к их повторам, то не надо ждать лишний раз исключения из этого правила. Необходимы и впечатлительность, развитая долговременная или эмоциональная память и, какуже отмечалось, некоторая неуверенность в себе, пусть в виде излишней зависимости от родителей, не говоря уже о повышенном уровне беспокойства и страхов. Большая частота «кошмарных» снов относительно чаще наблюдается и у детей, перенесших психологическую травму, эмоциональный шок. потрясения, след от которых проявляется не столько днем, сколько ночью.

Каждая третья мать и каждый пятый отец, отмечает А. И. Захаров, неоднократно видели «кошмарные» сны в своем детстве. При этом ночные страхи матери легче передаются детям, чем страхи отца. Наиболее сильная связь «кошмарных» снов отмечается между матерями и дочерями. Поэтому, если удается выяснить наличие «кошмарных» снов у матери в детстве и сейчас, то вероятность их появления у дочерей будет выше, у мальчиков подобная взаимосвязь носит характер тенденции. О последней можно говорить и при наличии «кошмарных» снов у отцов в детстве, когда они склонны затем передавать страхи прежде всего мальчикам. Следовательно, родитель того же пола, прежде всего мать, способен в большей степени провоцировать появление «кошмарных» снов, чем родитель другого пола. Объясняется это психологическим механизмом полоролевой идентификации – отождествлением с ролью родителя того же типа, стремлением подражать ему, следовать поведению, характеру, привычкам.

А. И. Захаров пишет, что родители, испытавшие в детстве ночные страхи в любом их виде, нередко со страхом реагируя на ночные страхи своих детей, лишь закрепляют их по принципу условного рефлекса. С тревогой ожидая появления следующего ночного приступа страха, они напутствуют ребенка: «Ложись лучше, а не то опять приснится», «Чуть что, зови нас», «Не бойся, сна больше не будет» и т. д. Результат достигается противоположный – подобная профилактика только способствуют закреплению ночных страхов.

Глава 4. Формы проявления состояния страха

Одним из первых (в 1927 году) предпринял попытку выделить и дифференцировать разные формы страха психолог и психиатр H. Е. Осипов [212]. Он писал, что при восприятии реальной опасности у человека появляется страх, при восприятии таинственного, фантастического – жуть, а при восприятии комбинации того и другого – боязнь. Ужас испытывается при наличии всяких моментов опасности одновременно. Эта классификация опирается лишь на внешние причины появления страха, но не раскрывает психофизиологические различия разных видов страха. Поэтому остается вопрос: не являются ли разные словесные обозначения страха просто синонимами?

О. А. Черникова [305] выделяет следующие формы проявления страха: боязнь, тревожность, робость, испуг, опасение, неуверенность, растерянность, ужас, паническое состояние.

Робость, по О. А. Черниковой, – это слабо выраженная эмоция страха перед новым, неизвестным, неиспытанным, непривычным, которая иногда может носить ситуативный характер, но чаще всего – обобщенный. Характеризуется тормозными влияниями на поведение и действия человека, что приводит к скованности движений и сужению объема внимания (оно приковано к собственному внутреннему состоянию и в меньшей степени направлено на внешнюю ситуацию, отчего действия становятся нецеленаправленными и беспомощными).

Ужас и паническое состояние характеризуются автором как наиболее интенсивные формы выражения страха. Таким образом, формы страха, по сути, различаются, по мнению О. А. Черниковой, лишь различной степенью (силой) выраженности страха, нарастающей от боязни и робости до ужаса и паники. Качественные различия между этими переживаниями опасности в описании этого автора не обнаруживаются.

Кроме того, выделенные О. А. Черниковой как формы страха неуверенность, растерянность[12] являются лишь его причиной или следствием, а не самостоятельными формами страха.

4.1. Астенические и стенические формы страха

Страх, как отмечает К. К. Платонов [221], проявляется в двух основных формах – астенической и стенической. Первая проявляется в пассивно-оборонительных реакциях (например, в оцепенении, ступоре с общим мышечным напряжением, дрожи – «рефлекс мнимой смерти») и в активно-оборонительных реакциях – в мобилизации своих возможностей для предупреждения опасного исхода (бегство) или для противоборства с угрозой. Пассивно-оборонительные реакции И. П. Павлов связывал с торможением корковых центров. «То, что психологически называется страхом, трусостью, боязливостью, имеет своим физиологическим субстратом тормозное состояние больших полушарий» [215, с. 432]. Примером такого ярко выраженного страха является упоминаемый В. С. Дерябиным [86] случай, когда после знаменитого землетрясения в Мессине одна женщина оставалась трое суток в своей постели с ребенком на третьем этаже, онемев и без движения, хотя без труда могла спастись; ребенок за это время умер.

И. П. Павлов, однако, слишком узко трактовал механизмы страха, не учитывая, что он может быть связан и с состоянием возбуждения корковых клеток, с «двигательной бурей», т. е. с бессистемной двигательной активностью человека.

В этом мире всегда есть опасность для тех, кто боится.

Стеническое проявление страха выражается в состоянии «боевого возбуждения», а по сути – в агрессивном поведении. Оно связано с активной сознательной деятельностью в момент опасности и может быть положительно окрашенным, т. е. человек испытывает своеобразное наслаждение и повышение психической активности. Это «упоение страхом», о котором писал А. С. Пушкин: «Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья» («Пир во время чумы»). Ради получения этого наслаждения люди катаются на «американских горках», прыгают с парашютом и т. д. Объяснение этому довольно странному с точки зрения логики поведению дается Ричардом Соломоном [490] в теории двустороннего давления. Ее суть состоит в том, что как позитивные, так и негативные эмоциональные процессы автоматически включают антагонистические им эмоциональные процессы. По Соломону, положительные эмоциональные реакции возникают не вследствие редукции (устранения) отрицательных эмоциональных переживаний, а вследствие того, что отрицательные эмоциональные реакции приводят к выработке опиатов, которые вызывают переживание удовольствия, эйфории.