Городские легенды - Олег Фочкин

Вот на месте этого сада и строит архитектор Трейман особняк в «стиле Генриха II». Постройки старой усадьбы, принадлежавшей после Левашевых купцам Ланиным, снесли, и на их месте, немного в глубине участка, выстроили новый трехэтажный дом. Первый его этаж был отведен для хозяйственных помещений и комнат прислуги, второй этаж целиком занимала квартира Федора Ивановича Прове, а третий – квартира Адели Ивановны Прове. В квартиры были устроены отдельные парадные входы – справа для Федора, слева – для Адели, оформленные по-разному. Флигели так же делились между братом и сестрой – правый принадлежал Федору, левый – Адели. От улицы особняк отделен кованой оградой.

В 1918 году усадьба была национализирована, членов семьи Прове отсюда выселили, и здание отдали под лечебные цели. В особняке находился противотуберкулезный диспансер. Потом его поделили банк и Государственный хор имени Свешникова.

Еще один особняк Прове в этом переулке – дом № 5. Он построен для еще одной дочери Ивана Прове Эмилии Миндер по проекту известного архитектора Эрихсона. Было ему тогда 23 года. Сейчас рядом с ним стоит гранитный бюст Ленина с галстуком, зачем-то покрашенный в коричневый цвет. Стоит он здесь потому, что в советское время с 1969 по 1991 год в особняке располагался местный райком комсомола. А после перестройки у бюста любил давать комментарии телеканалам бизнесмен и политик Константин Боровой. Я сам его здесь встречал в 90-е несколько раз. Кстати, до райкома комсомола в здании, по некоторым сведениям, хозяйничали дети бывшего сиротского (а по-советски – детского) дома.

Затем у Михаила Коробко с группой товарищей была идея создать в этом особняке «Телеклуб». И несколько лет на доме даже висела соответствующая табличка. В доме располагалась и известная в 90-х телекомпания «Взгляд». Недавно там снова сделан добротный ремонт. Но всяческие таблички пропали. Остается надеяться, что интерьер сохранен и дом не пропадет.

Кстати, Эрихсон, потренировавшись на доме Прове, многое использовал при своих дальнейших работах. Например, стеклянный купол, который угадывается в гостинице «Метрополь» теми же чертами, что и усадьба Прове.

Семья Прове

О немецком купеческом роде Прове и их деятельности в России написана целая книга. Знатоки и сейчас еще «отлавливают» ее экземпляры на развалах.

«В царской России Прове были крупными фабрикантами, негоциантами, банкирами, биржевиками, меценатами и коллекционерами. В годы советской власти многие из них разделили судьбу москвичей из гонимой буржуазной среды, а некоторые оказались в эмиграции. Среди членов рода Прове и близких им семей Вильямов, Калишей, Миндеров, Редлихов – видные ученые, архитекторы, инженеры, врачи, деятели литературы и искусства, священнослужители», – говорится в аннотации к книге.

Предки семьи Прове, будучи гугенотами, бежали в Германию из Франции от преследований во времена Карла IX. В первой половине XIX века из прусского города Торн семья Прове прибыла в Россию. И здесь они сделали блестящую карьеру. Район Басманных улиц по праву можно назвать улицами Прове.

Отцом-основателем российской ветви Прове был Карл-Эмануэль (1797, Торн/Торунь, Пруссия на границе с Царством Польским, – 1841, Москва), переехавший в Россию в 30-е годы XIX века, а его сын Иван (Иоганн) Карлович (1833, Торн – 1901, Москва) достиг больших высот в коммерции, через своих пятерых детей породнился с известными семьями немецких коммерсантов Москвы: Кнопами (помните, мы исследовали дом в Колпачном переулке), Калиш, Миндер, Шульц.

Иван Карлович – коммерсант, фабрикант, банкир, страховой деятель; потомственный почетный гражданин (1887), коммерции советник (1892). Окончил 3-ю Московскую мужскую гимназию на Большой Лубянке, 12. С 1865 года числился в нарвском, с 1869 года – в московском купечестве. Управляющий делами, а в 1894–1901 годах директор-распорядитель торгового дома «Кноп Л.», совладельцем которого он являлся вместе с Людвигом Кнопом и Р.Р. Ферстером; пайщик, акционер, директор и член правлений многих акционерных обществ и банков.

Вот лишь неполный перечень его званий, должностей и увлечений: коммерции советник, директор правления товарищества Кренгольмской мануфактуры, член совета Московского купеческого банка, член совета Русско-Китайского банка, директор Московского страхового от огня общества, председатель правления товарищества «Эмиль Циндель», член правления товарищества Екатерингофской бумагопрядильной мануфактуры, член правления товарищества Измайловской мануфактуры, член правления товарищества Вознесенской мануфактуры С. Лепешкина и сыновей, член правления товарищества мануфактур, основанных И.И. Скворцовым, член правления товарищества каменноугольных копей и химических заводов Р. Гилля. Он также был известен как коллекционер – имел небольшое собрание западноевропейской живописи XIX века.

Личное состояние Ивана Прове оценивалось (1901 г.) в 2,5 миллиона рублей. Трудолюбие и порядочность в делах снискали ему авторитет в среде московского купечества и биржевиков. Он избирался членом Московского коммерческого суда, выборным Московского биржевого общества и Московского купеческого сословия, гласным Московской городской думы…

Был приглашен Иваном Цветаевым в Комитет по устроению Музея изящных искусств имени императора Александра III, где до смерти состоял членом-учредителем. На его средства (20 тысяч рублей) произведена отделка Библиотечного зала музея.

Их знакомство началось заочно. 13 декабря 1897 года Прове пишет письмо Цветаеву: «И мне было бы весьма желательно повидаться с Вами, я вот принял должность, а совсем не знаю, какие взял вследствие с тем на себя обязанности… А потому покорнейше прошу дать мне позволение представиться Вам, как только буду несколько свободнее». Личное знакомство состоялось лишь 1 марта 1898 года, когда основатель музея записал в дневник такие строки: «Нынешний день был очень счастливым. Виделся с Ив. Карл. Прове, который оказался человеком очень любезным и расположенным к Музею… Он признал особую полезность нашего музея и обещал взять стоимость целого зала на себя… Разговаривали мы с Прове о том, почему русские капиталисты и природные москвичи, вроде Саввы Морозова, не идут к нам в Комитет и отказываются помогать возникновению Музея, тогда как московские же коммерсанты с западноевропейскими фамилиями, напротив, охотно принимают участие в нашем деле, вызывающем их на материальные жертвы. Причина одна: большая культурность иностранцев в сравнении с нами. Наши купцы большей частью внуки простых мужиков – иностранные же коммерсанты имеют за собой, во всяком случае, более культурных предков».

Кроме того, Иван Карлович был попечителем Басманного отделения больницы для чернорабочих.

Он и его супруга Эмилия Ивановна, которую Иван Карлович пережил на 14 лет, похоронены на Немецком (Введенском) кладбище. После революции, когда на кладбище хоронили видных большевиков и военачальников, могилы Прове были утрачены.

Дети Ивана Прове

Не менее интересна и судьба детей Ивана Карловича.

Его старший сын Роман (Рудольф) Иванович (1860) был потомственным почетным гражданином, содержал маклерскую контору по торговле хлопком на Новой Басманной. Директор и член правлений ряда промышленных фирм, председатель совета коммерческого банка «И.В. Юнкер и Ко». С 1901 года владел особняком на Новой Басманной улице, 16, унаследованным от отца, а в 1912–1914 годах рядом с ним на паях вместе с братьями и сестрой построил шестиэтажный доходный дом в стиле модерн (архитектор Борис Великовский); был совладельцем усадьбы на Старой Басманной улице, 17.

До самой революции состоял выборным Московского биржевого общества, почетным членом и казначеем Елизаветинского благотворительного общества, попечителем Комиссаровского технического училища. После 1918 года эмигрировал, жил в Берлине. По разным сведениям, он умер или в 1921-м, или в 1939 году.

Второй сын, названный в честь отца Карлом-Александром (1864 – после 1925), в 1915 году сменил имя на Кирилла Ивановича в связи с начавшимся гонением на немцев после начала Первой мировой войны. Он тоже был потомственным почетным гражданином, содержал маклерскую контору по торговле хлопком, пряжей и нитками. Вместе с женой Анной Ивановной являлся членом Московского автомобильного общества. После 1918 года служил в издательстве Наркомфина. В 1925 году эмигрировал в Эстонию, жил в Нарве.

Был еще сын Иоганн-Карл, но он умер в молодости. (С памятью о нем и супруге Прове долгие годы при Басманной больнице содержал на свой счет койки для больных.)

Дочь Адель (Адель-Луиза) Ивановна Прове (в замужестве Калиш), потомственная почетная гражданка (1887), владела усадьбой на Новой Басманной, 22 (с 1901 года совместно с братом Федором, с 1909 года единолично) и имением Лапино; попечительница Болшевского приюта для нищих девочек, член совета Общества взаимопомощи нуждающимся ученицам 2-й Московской женской гимназии.