Охота на бабочек - Нора Робертс

— И опасной для ее репутации.

— Вы ведь не верите, что у Марлы был роман с Раундтри, Джулианом и Мэтью?

— С Джулианом и Раундтри навряд ли, но у нее роман с Мэтью.

— С чего вы взяли? — удивилась Мира. — Я ничего подобного не заметила.

— Ну, на то они и актеры. Причем отличные. Они стараются не афишировать своих отношений. Но я-то знаю, что двое не уходят с вечеринки просто так и не оставляют шумной компании ради того, чтобы поболтать ногами в бассейне. Если только не хотят побыть наедине. И сейчас он не убрался отсюда куда подальше, он ждет ее. — Ева побарабанила пальцами по столу. — Впрочем, я могу и ошибаться. Но Мэтью рассказывал о том, как она помогла ему, как плакала, а Марла — как он пытался спасти пострадавшую.

— Они влюблены и видят друг в друге лучшие стороны, — кивнула Мира.

— Возможно. — Вошла Конни, и Ева собралась включить запись.

— Пока мы не начали, могу я вам чего-нибудь предложить выпить или поесть?

— Спасибо, не надо, — отказалась Ева.

— Тогда можно я распоряжусь насчет кофе и бутербродов для остальных? Ждать так утомительно.

— Разумеется.

— Позвольте мне. — Мира поднялась и похлопала Конни по плечу, прежде чем та успела возразить. — Садитесь, Конни.

— Даже и не знаю, что мне делать, — призналась Конни Еве.

— Я задам всего несколько вопросов, постараюсь надолго вас не задерживать. Я буду вести запись и зачитаю ваши права — так положено.

Напряжение росло. Конни заслушала формулу Миранды, прошла идентификацию по отпечаткам пальцев.

— Расскажите, что произошло между вами и Кей-Ти после ужина?

— Я подробно объяснила ей, как именно следует вести себя в моем доме. Недвусмысленно дала понять, что, если она продолжит так разговаривать с моими гостями, я велю выдворить ее вон и больше ноги ее здесь не будет. — Конни отвернулась и облизнула губы. — Но она не поняла меня.

— Что дальше?

— Кей-Ти отказалась извиниться перед вами и остальными, и я вскипела. Не смогла сдержаться, уж очень мне было неприятно и обидно. И я пообещала, что ни мой муж, ни его друзья больше никогда не станут работать с нею, уж я об этом позабочусь. Ей следовало бы помнить, какие у меня обширные связи. — Конни всхлипнула и утерла слезу. — Я сказала это на полном серьезе, а я не бросаю слов на ветер.

— И как ей это понравилось?

— Совсем не понравилось. Она принялась вопить: мол, ей осточертело, когда все указывают, что ей говорить и делать. И якобы ей есть чего порассказать, и никому ее не заткнуть. А потом поведала, что Марла ублажает моего Мейсона в перерывах между сценами.

— Вы поверили ей?

— Пьяная или трезвая, Кей-Ти — прекрасная актриса, — начала Конни. — Трезвая она вполне ничего, иногда даже забавная. А когда выпьет, становится злобной, неуправляемой, порой буйной. Публика почти ни о чем не догадывается, спасибо агентам, журналистам и продюсерам.

— Вы уклонились от ответа.

— Это ответ. Я не поверила ее пьяным откровениям, потому что муж мне не изменяет и не обжимается с актрисами в подсобке. Кроме того, Марла не из тех актрис: она уважает и меня, и Мейсона. Мы женаты очень давно, и у нас полное взаимопонимание. Если один из нас влюбится, то будет честен с другим. Если кто-то из нас хочет побыть один и отдохнуть, ради бога. Но если изменит — все будет кончено, никаких вторых шансов.

— Звучит разумно.

— Поэтому мы до сих пор вместе.

— Так что же произошло между Кей-Ти и Марлой? За что она ее ненавидела?

— После ее безобразной выходки за ужином все и так очевидно. Суть проблемы в том, что Кей-Ти отчаянно завидовала Марле. Причин достаточно: внешность, талант, очарование, популярность не только у зрителей, но и вообще в киноиндустрии. Думаю, Кей-Ти набросилась на вас потому, что Марла сыграла вас в этом фильме. И она переносит… то есть переносила свои чувства на вас. Да что со мной! — воскликнула Конни, прикрыв рот рукой. — Прошедшее, настоящее время — совсем запуталась. Не знаю, как справиться…

— Вы отлично справляетесь, — заверила ее Ева и продолжила расспрашивать о событиях вечера. Наконец вернулась Мира и поставила перед Конни чашку кофе.

— Вот спасибо.

— Ваш муж добавил туда немного бренди.

— Он знает, что мне нужно.

— Вы видели, как Кей-Ти выходила из кинозала? Или, может, еще кто выходил?

— Я уже смотрела ролик, поэтому, как только он начался, вышла переговорить с персоналом, обслуживающим банкет. Некоторое время я была на кухне, — Конни потерла лоб и отхлебнула кофе, — а к концу показа вернулась проверить, достаточно ли в зале напитков и закусок. Вроде бы никто не выходил и не входил.

— А когда зажегся свет, все были на месте?

— Я не увидела Кей-Ти. Точно знаю, потому что старалась приглядывать за ней: она изрядно напилась, и я боялась дальнейших инцидентов. Решила вызвать такси и отправить ее домой, но в зале Кей-Ти не было.

— А кто еще отсутствовал?

— Не знаю, я искала только ее — сами понимаете, хотела избежать дальнейших проблем, ведь она была пьяна. Я решила убедиться, что она уехала, когда подошла Валери и спросила про десерт. Валери хотела упомянуть его в статье о вечеринке. Потом к нам присоединилась Надин, и мы заболтались.

В дверях возник Рорк, и Ева жестом пригласила его войти.

— Извините, что отвлекаю.

— Ничего, мы уже закончили. Конни, вы свободны. Через минуту приглашу следующего.

— Прибыли чистильщики и бригада из морга, — сказал Рорк, когда Конни вышла. — Они уже на крыше.

— Надо спешить. Скажи Пибоди, чтобы допросила Раундтри, Денниса Мира и агента по рекламе. В любом порядке, пусть сама выберет помещение. Мне останутся Энди Смайт, Надин и этот чертов продюсер. Джулианом займемся вместе в последнюю очередь. Чуть попозже дайте ему, пожалуйста, отрезвляющую таблетку, — обратилась она к Мире, — с пьяного толку будет мало.

— Она была дрянью, — заявила Энди, быстро глотая кофе. — Так я называю лишь тех, кто действительно этого заслуживает, независимо от половой принадлежности. А она была дрянью в квадрате. И она не нравилась мне в роли Пибоди, потому что детектив Пибоди вовсе не такая. А Кей-Ти была из тех, кому и вода недостаточно мокрая. — Энди умолкла и улыбнулась, потом расхохоталась. — Да уж, вот это я ляпнула. Впрочем, мне глубоко плевать на ее смерть. Теперь она стала мертвой дрянью, вот и все!

— Я смотрю, у вас твердое мнение на ее счет.

— Либо так, либо никак. Только вчера вот пообещала разделать ее, как бог черепаху. Или позавчера, не помню. Да мне каждый день хотелось придушить ее голыми руками. — Энди отпила еще кофе и улыбнулась. — И она старалась держаться от меня подальше.

— Еще бы.

— Можете подозревать меня сколько угодно, но если бы я убила эту безмозглую стерву, то непременно прилюдно и с размахом! Чтобы все могли разделить мою радость.

Ева поразмыслила над ее словами и вычеркнула Энди из списка подозреваемых.

Едва Джоэль Стайнбергер ворвался в комнату, он взял быка за рога:

— Давайте кое-что проясним.

— Что именно?

— Никаких сообщений для СМИ, пока я, Валери или кто-нибудь из моей команды предварительно не прочтет и не одобрит ваше заявление. Эту новость следует хорошенько подготовить. И верните мой телефон, в такое трудное время я должен быть на связи. Да, и еще: пусть все присутствующие — обслуга, полиция, гости — подпишут соглашение о неразглашении. Я не позволю, чтобы таблоиды вывернули все наизнанку или какой-нибудь продажный коп набил карманы, продав снимки мертвой Кей-Ти. Я слышал, вы собираетесь везти ее в морг, так вот забудьте об этом!

— С какой стати?

— Я сам найду эксперта, обратимся в частную контору. Господи Иисусе, да вы представляете, сколько отвалят таблоиды за фото голой Кей-Ти Харрис на столе в морге?

— Вы закончили?

— Да. Я хочу…

— Погодите со своими хотениями. Пока я не мирандизирую вас, закройте рот покрепче и молчите.

— О чем это вы? — ошарашенно воскликнул Стайнбергер и посмотрел на Миру: — Она что, спятила?

— Джоэль, успокойтесь, — сказала Мира, а Ева тем временем зачитывала Стайнбергеру формулу Миранды. — Передохните и дайте ей выполнить свою работу.

— У меня тоже полно работы! Все причастные к этому чертову делу требуют, чтобы я уладил все в лучшем виде.

— Вам ясны ваши права и обязанности? — спросила Ева.

— Не смейте обращаться со мной как с преступником! — Он сложил руки на груди. — Я буду говорить лишь в присутствии своих адвокатов.

— Отлично. Позвоните им и пригласите проехать в управление. Без проблем.

— Вы не посмеете…

— Еще как посмею. — Ева стукнула жетоном о стол. — Я здесь главная! Мой жетон и мертвая женщина на крыше дают мне право распоряжаться! Можете дать показания здесь и сейчас, либо отправиться в Центральное управление и дождаться своих адвокатов. Выбирайте.