Повелительница леса (СИ) - Май Татьяна

— Я проклял Лиатрис, — перебил меня единорог.

— Ты что сделал?!

— Сказал, что проклинаю ее на века, что она никогда не сможет зачать, что ее отпрыски никогда не будут править в Лоссэ Таурэ. А что ты хотела? Я был ужасно зол! — Флориан смотрел куда-то позади меня, видимо, та давняя история развертывалась сейчас перед его мысленным взором. — Но заклятие получилось довольно сильным, и почему-то ударило по всем. Теперь детишки не рождаются у всех эльфиек. Последний раз детский смех звучал в нашем лесу почти два века назад.

— Так ты и есть то самое черное зло, которое захватило рощу!

В моей памяти всплыл разговор с Камелией.

Флориан довольно фыркнул.

— Репутация опережает меня. Зато сюда никто не лезет без приглашения. Мне нравится одиночество.

— Так отмени скорее проклятие!

— Какая ты умная! — язвительно бросил Флориан. — Думаешь, я не пытался? Почти сразу, как остыл, но все без толку. А так как я злобно проорал это на свадьбе, при всех жителях Лоссэ Таурэ, то, сама понимаешь, в «угадай, кто всех проклял» играть не пришлось. Когда через пятьдесят лет не родилось ни одного эльфийского детеныша, все поняли, что проклятие сработало. Элрик приказал мне отменить проклятие, и я пытался, перерыл кучу древних книг, мне до сих пор от книжной пыли чихать хочется, но ничего не получилось. Я не знаю, как его отменить! Изгнать меня Элрик не мог, ведь Лоссэ Таурэ — мой дом. Тогда я сам ушел в эту рощу и запечатал в нее вход, чтобы ко мне никто не таскался каждые пять минут с просьбами, мольбами и угрозами. К тому же, я не теряю надежды найти решение.

— А единорогом-то ты как стал? — устало спросила я.

Бедняга Флориан, представляю, с какой ненавистью ему пришлось столкнуться! Неудивительно, что он стал затворником.

— С этим вышла ерунда. Я пробовал одно заклинание трансформации, а оно не сработало. Точнее сработало, но не так, как надо.

— И ты навсегда застрял в образе лоша то есть единорога?

— Надеюсь, что не навсегда.

— Послушай! — радостно вскрикнула я и сделала шаг к Флориану. — В книгах пишут, что поцелуй обладает волшебной силой! Обычно там целуют хрюшек и жаб, но ты же не жаба в бородавках, а всего лишь единорог! Может быть, мне поцеловать тебя?

Флориан попятился.

— Не надо меня целовать! Мне вполне комфортно в этом облике.

— Как хочешь, — я пожала плечами, — я всего лишь хотела помочь. Что-то я не заметила у входа в рощу очереди из сопереживающих.

— Мне не нужна их жалость! — резко ответил Флориан, а я вспомнила, что недавно использовала точно такие же слова в разговоре с Элриком. — Рано или поздно я найду способ отозвать проклятие, и, когда надоедливые детишки заполонят весь лес, эльфы сами буду этому не рады.

— Это произойдет быстрее, чем ты думаешь, — мрачно сказала я.

— В каком это смысле?

— Перед тобой Вэндэ Таурэ.

— Ты? — недоверчиво переспросил Флориан. — Да ну?

Вместо ответа я присела и, подняв ладонь над засохшей травой, сосредоточилась. Ничего не произошло. Флориан фыркнул. Да что же это такое! Хороша из меня Дева Леса! Зачем вообще нужна сила, если я все равно не могу ей воспользоваться! Стоило мне разозлиться, как ладонь зажгло, а сухая трава зазеленела. Финальным аккордом стало появление маленького ростка шафрана. Цветок вытянулся и тут же распахнул светло-сиреневые лепестки.

— Шафран, — задумчиво протянул Флориан, — цветок любви, нежности и надежды на взаимное чувство.

— Это всего лишь цветок, — откликнулась я. — А ты скоро сможешь вернуться обратно, потому что как только я выйду замуж за короля, сразу же подарю этому лесу наследника. По крайне мере, он именно так и думает.

— Что-то ты не выглядишь счастливой, — заметил Флориан.

— Потому что я этого не хочу!

— Но ведь ты станешь королевой. У тебя будет власть над всеми эльфами. Они будут делать все, что ты скажешь, — тоном искусителя протянул Флориан.

— А кто сказал, что мне это нужно? Меня бы устроила простая жизнь без волшебства и знакомства с эльфами. Но у меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, — уверенно ответил единорог, протягивая морду к цветку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как мудро. В последние несколько дней меня просто замучили мудрыми советами.

— Вернись к своим, и все дела. Или ты кого-то прикончила и теперь в бегах?

— Я похожа на убийцу? — возмутилась я.

— Тот мальчишка, что притащил в лес целое войско, тоже выглядел вполне невинно. С вами, смертными, никогда не угадаешь наперед.

— Я не могу уйти, — вздохнула я, не решаясь откровенничать. — В мире смертных у меня остались небольшие проблемы.

— Ты говорила о брате. Надоедливые родственники?

— Что-то типа того, — обтекаемо ответила я.

— Понимаю. Когда ты бессмертен, такие родственники — сущее проклятие.

Я хмыкнула.

— Мне пора. Я ушла, никого не предупредив. Как бы Алистер или король не послали целый отряд на поиски. Ты ведь не станешь протестовать, если я буду приходить сюда иногда? Я никому не расскажу. У меня не так уж много друзей здесь.

— Если я снова запечатаю вход, ты ведь все равно найдешь лазейку? — в голосе Флориана звучала странная уверенность.

Я радостно кивнула.

— В следующий раз прихвати яблоки или морковь, — ворчливо сказал он. — Невежливо приходить в гости без угощения.

— Обязательно, — пообещала я.

— Кстати, а что с твоей рукой? — подозрительно принюхиваясь, спросил Флориан.

— Расплата за героизм.

— А ты в курсе, что в ране яд?

— Что-о-о? — взвизгнула я. — Не может быть! Алистер сказал, что стрела не была отравлена! Я лишусь руки! Мне кажется, ее жжет! Это плохой признак?

— Успокойся! — топнул копытом единорог. — И дай мне взглянуть. Размотай эти тряпки.

Я послушно размотала бинты трясущимися от волнения пальцами и обнажила плечо, наверное, чуть больше, чем нужно. Но я думала только о том, как яд распространяется по моему телу.

— Хм, так сильно мне не нужно, — сказал Флориан и, наклонив голову, направил на меня свой сверкающий рог.

— Ой, что это ты делаешь?

— Стой, не двигайся и помалкивай!

— Хорошо-хорошо, не нужно так кричать, я все поняла. Но не мог бы ты объяснить, что собираешься делать?

Вместо ответа Флориан качнул головой и от кончика его вдруг засветившегося рога оторвался луч, ударивший меня в больное плечо. Я вскрикнула так громко, что сама испугалась. Плечо обожгло холодом, и из раны вытекла непонятная черная жидкость. Я стерла ее бинтами, обнаружив, что рана от стрелы затянулась, не оставив даже следа.

— Флориан! Ты сотворил чудо! Ты вылечил меня! И шрама не осталось! А ведь даже Алистер не смог распознать яд, — восторженно вопила я, рассматривая место, где недавно была рана.

— Алистер просто любитель по сравнению со мной, — самодовольно бросил Флориан. — Но не забывай — если ты кому-то проболтаешься об этом, точно прокляну!

Вместо ответа я подошла и обняла Флориана, чмокнув его в морду рядом с глазом.

— Спасибо тебе!

— Иди уже, девчонка, — ворчливо сказал он.

Оказавшись с другой стороны лаза, я вскинула руку, намереваясь закрыть его, но колючие заросли сомкнулись без моей помощи. Флориан тщательно охранял свое уединение.

Я уже приближалась к замку, удивляясь, как много мне удалось узнать всего за одну ночь, хотя я бы предпочла обойтись и без этой информации. Казалось бы, бессмертные должны жить спокойно, за тысячелетия существования с ними уже могло бы случиться все, что угодно, однако, как мне думается, бессмертие надоедает, а острых ощущений хочется независимо от возраста. Тут легкий ночной ветерок донес до меня слабый стон. В этом лесу хоть кто-то спит по ночам? Я остановилась и прислушалась. Тишина. Пожав плечами, я двинулась дальше. Но с новым порывом ветра стон повторился, такой протяжный и полный боли, что меня продрал озноб. Мне подумалось о попавших в капкан волках, хотя я и была уверена, что волки не живут рядом с эльфами. Сомневаясь, стоит ли идти одной или все-таки позвать помощь, я услышала полный мольбы зов:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})