Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

- Стари-ик, лет семь с ним вижусь, - прошептал Муравьев.

- О-о-о.

- Ты прав. Я за ним скучаю.

- А-а-а, том? - указав подбородком на избу, спросил Михаил.

- Это временное мое гнездышко. С Кузьмой, с Сашей Сараной, знаешь же их?

- Тэ, - кивнул Михаил. - На войны был.

- С Сараной.

- Да-а. С-са-ашэ.

- А-а-а. Так вот, мы с ними эимой на вездеходе привезли сюда бревна, листы ДСП, фанеры и собрали избу здесь. Место не ягодное, не рыбное. Дичи, правда, много, рыбы чуть-чуть, новый год здесь четыре раза встречали.

- А-а-а, уар?

- Не-ет, рука, Мишенька, на него не поднимается. У дома никогда не охотимся, здесь мир со всеми. Там, на вырубах, да, а здесь нет, глухарь - это покой. Мудрая птица, Мишенька. Еще три избы у нас есть. Я-то уже все, детей вырастил, пенсионер, внукам не нужен, у них хобби не рыбалка с охотой, не сбор ягоды с грибами, а компьютер с разными энергетическими напитками, да автомобили.

А когда мою жинку убили, ушел сюда, в лес. В город боюсь возвращаться, пристрелю того, кто убил мою жену. И не просто, а сначала колени ему перебью, потом - локти, пусть помучается. А я точно знаю, кто в смерти ее виновен, - у Виктора на глазах появилась слеза. - А если ошибаюсь, то на толику. Пусть он не своими руками это сделал, но он. Да, ладно, Мишенька, вот таки вот дела у меня.

Михаил опустил глаза в землю. Слышал он об этом. Весь город об этом говорил, но, доказать этого невозможно. Деньги, связи, и те не помогут, так как у Алексея Алексеевича Свалова есть сила и во власти, и среди бандитов. А это его работа, это я тебе говорю, - Виктор застучал кулаком себе в грудь.

- Та, та, - глубоко вздохнул Михаил.

- Дай Бог, чтобы восстановился быстрее. Тебе ведь еще лет десять до пенсии?

Михаил показал два пальца.

- Двенадцать или восемь? - Виктор не сводит глаз с Михаила.

- Та, сам.

- Семь, значит, - Виктор поморщился, - так, молод ты еще, завидую даже. Мне уже семьдесят два.

- Тва? - удивился Михаил.

- Что, еще старше выгляжу?

- Нет, ш-ш-шщесшат.

- Просто худой и почему-то без морщин, - улыбнулся Муравьев. - Спасибо, - и похлопал Степнова по плечу.

Щучье мясо хорошо пропиталось горьковатым клюквенно-рябиновым соусом. Михаил, посасывая косточку, начал разжевывать ее и, скривившись от непонятной боли на рубце щеки, ухватился за нее.

- Не порвалась, будь спокоен, а разминать нужно, - осматривая рубец, прошептал Виктор. - Думал, порвалась?

Михаил морщась, посмотрел на Муравьева.

- Смотри, - показал тот на правую сторону своего подбородка. - Сейчас уже не так видно. Медведь. Мне было лет около тридцати, когтем порвал мне здесь, - и провел по щеке.

- К-как?

- А тут все и было. Щуку на старице ловили, по два-три килограмма каждая. Два мешка ею набили. Сашка мне кричит, что на другой старице язя на спиннинг зацепил. Пошел к нему из любопытства посмотреть. А назад возвращаюсь, смотрю, что кто-то в кустарнике нашу щуку ворует. Прямо, слышно, как мешковина рвется. Ну, и со спиннингом туда. А там косолапый, меня и махнул лапой. Я кубарем в реку.

- Ш-што?

- Я в реку, а он в лес. Испугался меня.

- Уммр?

- Не знаю. Мы с Саней, как рванули отсюда.

- Хм.

- Так, рана-то у меня, кровь хлыстала знаешь как?

- А-а-а, - махнул рукой Михаил.

Налив в кружку горячего чая, Михаил начал вылавливать в нем своей ложкой брусничные листики.

- Это - морс, ты листики съедай, это все - витамины, - не сводя глаз со Степного, прошептал Муравьев. - Давай, давай.

Когда ужин закончился, пошли в избу. Печь нагрела воздух.

- С-спасиба, - прошептал Михаил и невольно глянул наверх, на подвешенную над на стене огромную щучью голову.

- Ну, что, узнал? - спросил Виктор. - Это щучья голова.

- А шу-шу-ка, - и, обернувшись к Виктору, Михаил, собрав пальцы в кулак, тут же их разнял.

- А-а, точно, точно, - посмотрев на полку, засмеялся Виктор, - блестит. Это щучий глаз блестит. Но он не с твоей рыбы, года три как висит здесь, а вместо глаз там стеклянные шары. Не помню, кто уже и подарил, мне, кажется Кузя.

Глава 3. Новый хозяин

Виктор нервничал. Котелок с чаем уронил прямо в костер, потом его чуть в реке не потерял. Когда ягоду в кастрюльке давил, все это темно-красное пюре рассыпал на траве.

Но, когда все это