Спящая красавица - Джудит Майкл

Ему было всего тридцать пять, когда умерла мать Анны, и все думали, что он женится снова, но тот не женился и остался один в большом доме, когда-то заполненном его семьей, в трех кварталах от дома Мэриан и Фрэда, где жили теперь Анна и Гейл, его дочери, и в двух кварталах от дома, который Винс и Рита купили, когда родилась Дора. От Мэриан Анна знала, что он часто ходил к двум женщинам, деля между ними свои вечера с такой точностью, что ни одна не могла бы подумать, что он отдает ей предпочтение. Девочка знала также, что они с Уильямом играли в рэкитбол[1] по понедельникам, в теннис по четвергам, и по субботам плавали в своем клубе. Однажды он взял ее в свою контору, показал ей «Четем Девелопмент Корпорейшн» и позволил почитать свой календарь с тщательно расписанным временем. Чарльз Четем вел аккуратную жизнь, контролируя все, что находилось в его ведении, и иногда, когда удивленно смотрел на Анну, она обескураженно понимала, что он изумлялся, как его дочерью мог быть кто-то, настолько неорганизованный. Может быть, поэтому отец не проводил с нею много времени; казалось, он всегда нервничал и не находил слов, как будто торопился пойти туда, где точно знал, как вести себя.

– Мы с твоей матерью говорили о том, какими мы хотим видеть наших детей, – сказал Чарльз в своем поздравительном тосте, когда его взгляд остановился на Анне. – Конечно, прежде всего, мы хотели, чтобы ты была здорова, а потом, как все родители, мы надеялись, что у тебя будет все: ум, талант и обаяние. И это у тебя есть. Ты очень отличаешься от твоей матери, но у тебя есть дух и сила, которые напоминают мне о ней, и кажется, ты способна самостоятельно выходить из трудных ситуаций, не хныча и не обращаясь к другим за помощью. Это очень по-взрослому и я горжусь тобой. С днем рождения, дорогая.

– Слушайте, слушайте, – сказал Уильям. – Я бы не мог сказать лучше. Ты хорошая девочка, Анна, и все мы гордимся тобой. Только не расти слишком быстро; наслаждайся этими годами детства, пока они у тебя есть, потому что они кончатся прежде чем это осознаешь, а потом тебе придется иметь дело с жестокими вещами: деньгами и сексом.

– Уильям, – мягко сказала Нина, – едва ли это подходящий тост на четырнадцатилетие Анны.

– Всегда можно сказать ребенку, чтобы он оставался ребенком.

Анна посмотрела на Уильяма из-под темной челки, которая доходила ей до бровей. Он всегда кажется сумасбродным, подумала она, когда бывает таким милым.

– Теперь моя очередь, – сказал Итан. Он наклонился вперед, с улыбкой под пушистыми усами. – Ты только в начале длинного пути, который тебе предстоит пройти, моя дорогая Анна, но я знаю, ты пройдешь этот путь с упорством, честностью и умом. Я надеюсь также, что на этом пути тебе встретится любовь. И я надеюсь, пока я здесь, разделить этот путь с тобой.

Анна сморгнула слезы. Дед говорил то, что ей хотелось слышать, но слова ничего не значили. Чего она хотела, так это, чтобы он сказал, что будет проводить с нею много времени, чаще гулять с нею, даже возьмет ее в одну из своих деловых поездок, только ее и никого больше, чтобы она могла поговорить с ним о том, что не могла рассказать дома. Анна хотела, чтобы он позаботился о ней, чтобы защитил от Винса. Но Итан не мог ничего этого сделать; он даже не знал, что она этого хочет. В любом случае, это был совсем старый шестидесятилетний старик; что мог он знать о людях ее возраста. Дед чудесно относился к ней и однажды взял ее в Чикаго, чтобы там пообедать и сходить в Художественный институт или в Музей естественной истории Филда или же в Музей естественных наук и промышленности. Он всегда говорил, что хотел бы, чтобы они почаще могли это делать, но потом снова уезжал повидать своих друзей, по делам Компании, и Анна понимала, что она не была важнее всего для деда.

«И ни для кого не была важна», – подумала она. Все они говорили, что любят ее, но у всех есть их заполненная жизнь, и в любом случае, никому из Четемов нет дела еще до кого-то. «Они – раса короткоруких союзников, – подумала Анна с горьким юмором, – все они происходят с планеты, где люди так и не научились обнимать, поэтому их руки атрофировались и съежились до обрубков, которыми никогда никого нельзя будет крепко обнять».

– С днем рождения, дорогая, – сказал Винс в точности, как отец. Он насмешливо поприветствовал ее и одарил своей самой нежной улыбкой. – Насколько я могу судить, ты замечательно растешь, и думаю, это хорошо, даже если Уильям не согласен.

– Конечно, я согласен, – сказал Уильям. – Анна становится красавицей, конечно, это так.

– И уже устала это слышать, я уверена, – вмешалась Мэриан. – Пора приступить к подаркам, вы не думаете?

Все смотрели, как Анна открывает красиво упакованные пакеты, благодарит и какое-то время держит в руках кашемировые свитера, записи рок и фольк-групп, книги и ожерелье от Чарльза, прежде чем аккуратно отложить. Девочка отодвинула свой стул, намереваясь уйти. «Наверное, я выгляжу, как преступник, удирающий с добычей», – подумала она. Но ей было все равно. И хотелось только одного – уйти.

– Я отнесу их, – сказала она, стоя рядом со стулом. – Еще раз спасибо, все очень мило.

– Ты не хочешь еще праздничного торта? – спросил Чарльз.

– Я сыта, – Анна собрала кучу подарков.

– Но ты не сказала нам речь в честь твоего дня рождения, – сказал Уильям. – Мы все говорили, говорили, а именинница не пользуется случаем сказать что-нибудь.

– Я не хочу, – ответила Анна. – Я не сильна в речах.

– Было достаточно сказать спасибо, – вмешалась Мэриан. – Нам не нужны речи. Но могла бы побыть с нами вместо того, чтобы убегать, как ты всегда делаешь.

Анна покачала головой, чувствуя себя зажатой со всех сторон.

– Я только хотела...

– Но ты знаешь, я сказала детям, что мы можем снова зажечь свечи, – сказала Нина. – Им нравится смотреть, как ты их гасишь.

– Черт побери, я уже сделала это один раз! – она была у двери. – Этого достаточно!

– Анна, – вздохнула Мэриан, – просила я тебя, просила...

– Извините, – пробормотала Анна и выскользнула за дверь. Как они уставились на нее. «Это мой день рождения, – подумала она сердито. – В мой собственный день рождения я имею право делать, что мне хочется». Девочка взбежала вверх по ступенькам. Если повезет, у нее будет немного времени для себя до прихода Винса.

Он появился через двадцать минут.

– Я принес тебе подарок. Мы посмотрим его попозже.

Анна уже сняла шелковое платье, которое Мэриан попросила ее одеть на день рождения, и теперь на ней был только халат. Она быстро и уверенно раздела Винса в то время как он развязал пояс халата и водил руками по ее телу. Груди у нее увеличивались, и он держал их, нажимая на соски.