Проклятие Батори - Линда Лафферти

– Луше буря там, чем буря здесь, мама.

Бетси хлопнула дверью, прогоняя жгучие слезы. Снежинки таяли у нее на ресницах, заслоняя взор.

Глава 6

Чахтицкий замок

28 ноября 1610 года

Проверив состояние конюшен, Янош спросил, нельзя ли его представить хозяйке замка.

– Графиня не дает аудиенций до наступления сумерек, – ответил Ковач. – Вы увидитесь после заката.

Янош оглянулся на мрачный замок, где раньше заметил движение какой-то тени.

– Похоже, я уже видел ее мельком, когда занимался с жеребцом.

Стражник удивленно посмотрел на него, изогнув бровь.

– Сомневаюсь в этом, конюший Сильваши. Не при свете дня.

Он поднял руку в перчатке, предлагая Яношу следовать за ним в бараки, где отдыхали стражники и конюхи.

Тяжелые двери со скрипом отворились, дохнув на пришедших запахом щей. Этот кислый запах перебивал все другие, разве что порой доносился запах немытого тела стражников.

– Можешь постелить себе у очага, – сказал Ковач. – Поварята поддерживают огонь всю ночь.

– Вы новый конюший? – пропищал чей-то высокий голос. – Да, пора бы кому-то позаботиться об этих несчастных животных, а то они уже почти превратились в мясо для моего котла.

Поваром оказался тощий человек с туго обтянутым кожей черепом. Янош видел, как при разговоре двигаются мышцы на его шее и челюсти. Мясистыми были только предплечья, натруженные помешиванием в массивном железном котле. Судя по тщедушной плоти этого повара, его стряпня не предвещает ничего хорошего, подумал Янош.

Он посмотрел на стражника.

– Я бы хотел приступить к работе и заняться лошадьми как можно скорее. Повар, у вас есть сахар?

– Ах! – ответил тот, качая своей черепообразной головой. – Вы думаете, у повара в бараке может быть сахар? Сахар запирают в кладовой под зорким присмотром поварихи Броны. Его привозят из Венеции, он дорогой…

– Мне нужно всего пять ложек. Пожалуйста, добудьте сейчас же ради здоровья лошадей. Здесь они принесут больше пользы, чем в брюхе какого-нибудь знатного сладкоежки.

Ковач и повар переглянулись, не зная, что ответить дерзкому молодому конюшему.

– Капитан Ковач, вы пользуетесь в сортире известью? – спросил Янош.

Стражник в гневе наморщил лоб.

– Мы пользуемся ей, чтобы чистить бараки. На что ты намекаешь?

– Хорошо. Мне понадобится хотя бы полведра щелока. И солома вроде той, которую бросают на ночное золото[12]. Мне понадобится довольно чистая, свежая солома, чтобы набросать по всей конюшне слоем в фут.

К ночи Ковач увидел, как новый конюший усердно трудится вместе с ватагой мальчишек-конюхов. Впрочем, больного Алойза Янош усадил у огня и накрыл одеялом.

Конюший положил на колено заднюю ногу кобылы и поднес смердящее копыто к лицу.

– Смотрите: треугольная часть – стрелка – самое чувствительное место, – объяснял он мальчикам. – Никогда не срезайте ее, если только она не омертвела и не свисает. Эта часть копыта живая и чувствует боль, как ваши пальцы. – Острым ножом он очистил островок мягкой плоти от навоза и впившихся камешков. Потом один из конюхов накапал в гниющее копыто щелока, а Янош обернутыми в тряпку пальцами вдавил туда известковый порошок. – Это надо проделывать каждый день, пока плоть не заживет и не подсохнет, – сказал он, все еще держа копыто в руке, а потом отпустил его и выпрямил колено.

Подойдя к кобыле, Ковач увидел на гнойной ране что-то белое и блестящее. Кобыла фыркала, а мальчики-конюхи кивали, получая указания конюшего.

– Что это? – спросил стражник. – Белый сахар графини ты потратил на лошадиное копыто?

Лицо Ковача выражало крайнее изумление, и Сильваши улыбнулся ему.

– Вот увидите, капитан Ковач, как быстро заживают раны от регулярных присыпок.

Он провел рукой по холке кобылы, не касаясь пальцами раны. Лошадь дернулась от его прикосновения.

Ковач поскреб в затылке.

– Я пришел сказать, что графиня назначила тебе аудиенцию. Она велит явиться к ней, как только взойдет луна.

Янош изогнул бровь.

– Странный у графини способ приветствовать верного слугу из замка Шарвар, – проговорил он, потягиваясь и зевая. – Я вообще-то устал. Может быть, графиня согласится принять меня утром? А то ведь она продержала меня весь день в ожидании своей аудиенции.

– Ничего, поспишь после встречи с графиней. – Стражник встал и скрестил руки на груди, окинув взглядом Сильваши. – Ступай-ка к повару и попроси ведро воды и тряпку, чтобы помыться. Графиня очень привередлива, любит чистоту и опрятность. Она терпеть не может запаха мужского пота и вони скотины.

Янош фыркнул и отвернулся, потирая ноющую спину; он провел несколько часов, согнувшись над конскими копытами, руки и спина теперь изнывали от усталости.

Стражник схватил его за плечо и повернул обратно.

– Не воспринимай желания графини столь высокомерно, конюший. Она не терпит бесцеремонности.

– А я не выношу грубости и жестокости! – ответил Янош, стряхивая руку Ковача. – Какого черта она прислала мне тот хлыст?

Ковач хотел было ответить, но, оглянувшись, захлопнул рот. Он увидел, как в страхе расширились глаза юных конюхов от слов конюшего.

– Иди умойся, Сильваши. От тебя несет конской мочой, – сказал стражник. Он повернулся и направился из выхваченной фонарями светлой лужайки в темноту мощеного двора. – Тебе еще предстоит усвоить порядки Чахтицкого замка.

Глава 7

Аспен, штат Колорадо

28 ноября 2010 года

– Вот уже несколько недель как прошел Хэллоуин, – сказала Джейн, отрываясь от своего журнала «Вог», и бросила презрительный взгляд на изодранное креповое платье Дейзи и ее готический макияж.

– Ха, ха, – проговорила Дейзи. – Убийственно, мама. Тебе надо выступать на «Комеди Сентрал»[13].

– Ты распугаешь соседей. Они подумают, что я плохая мать, раз позволяю дочери шляться в каких-то лохмотьях во время снежной бури.

– Плевать на соседей, – сказала Дейзи, застегивая пряжки на башмаках. – Ты слишком много думаешь о том, что скажут другие, мама.

– А может быть, и тебе не помешало побольше думать об этом? Хоть немного…

– Зачем? К тому же я все равно не собираюсь тут разгуливать. Что тут увидишь? Большие дурацкие особняки да жадные типы с женами младше дочерей. Они отвратительны.

Джейн сердито посмотрела на дочь.

– Что? – сверкнув глазами, спросила та.

– Знаешь, Дейзи, в последнее время ты ведешь себя просто невыносимо. Я могла бы просто позвонить твоему отцу, чтобы тот узнал, какая ты заноза в заднице.

У Дейзи захватило дыхание, и она закашлялась.