Час джентльменов - Дон Уинслоу

— Именно, — кивнула Петра. — Думаю, будет нелишним выяснить, не получают ли эти банды «локалистов» — так ведь они называются?..

— Угу.

— Так вот, не получают ли они какую-либо выгоду от охраны «своих» территорий. Например, если они заставляют выплачивать некий «налог» за использование океана или попросту вымогают деньги, тогда их совершенно законно можно признать бандитской группировкой.

Интересно получается, подумал Бун. Значит, если рокпайловцы вякают: «Здесь сёрфить нельзя» — и размахивают в подтверждение своих слов кулаками, они не банда. А если говорят: «Здесь можно сёрфить только за двадцать баксов», — то уже банда. Удивительная все-таки штука — закон.

А как же сетевые пятизвездочные отели, которые оккупируют побережье и изо всех сил стараются ограничить доступ простых смертных к «их» пляжам? Они согласно закону бандитскими группировками не считаются?

Конечно нет.

Хотя должны бы.

— А что сам Кори говорит по поводу всего этого? — спросил Бун.

— Не знаю, — пожала плечами Петра. — Пошли, пообщаемся с ним.

Бун сразу же невзлюбил Кори.

Просто в интересах дела.

Кори, одетый в оранжевый тюремный костюм, плюхнулся на сиденье и демонстративно уставился в потолок. Плечи и бицепсы у него были неестественно большими для такого тощего и бледного тела, голова чисто выбрита, а на лице застыло злобное, обиженное на весь мир выражение.

— Кори, — начала Петра, — это мистер Дэниелс. Он хочет тебе помочь.

— Мне больше нечего вам сказать, — пожал плечами Кори.

Бун повторил его жест — конечно, теперь тебе нечего сказать. Надо было раньше из себя Марселя Марсо корчить, умник.

— С тех пор как написал свое заявление, он отказывается говорить, — сообщила Буну Петра. — Кори, ты должен понять — твоя судьба зависит от того, по какой статье тебя будут судить. И тут много вариантов — в случае с неумышленным убийством тебя отпустят прямо в зале суда, а вот если статья будет за убийство с отягчающими обстоятельствами, тебе светит пожизненное без права на досрочное освобождение.

Кори тяжело вздохнул. Казалось, ему чертовски все надоело. Он ведь такой крутой, такой умудренный опытом! Ему человека убить — плевое дело.

— Мне больше нечего вам сказать, — проговорил он.

— Позволь нам помочь тебе, — мягко сказала Петра.

Кори снова пожал плечами.

— Да брось ты, — посоветовал Бун Петре. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Сколько же людей погибло, пытаясь вытащить утопающих, подумал Бун. А этот малый даже не заслуживает спасения. Пускай тонет.

Петра придерживалась другого мнения.

— Твой отец нанял нас для того, чтобы…

— Эй, — кажется, ее слова задели Кори за живое, — хотите ублажить папашу, чтобы он оплатил ваши счета, — ради бога! Меня это не касается.

— Нет, именно тебя это как раз и касается.

— Нет, — уперся Кори. — Поверьте — не касается.

Он вскочил со стула.

— Сядь, — приказал Бун.

— А ты попробуй заставь, — осклабился Кори.

— Могу и попробовать.

Кори вздохнул еще раз, но все же уселся обратно, вперив взгляд в пол.

— Расскажи мне об этой своей банде, «Рокпайл».

— Ничего не могу сказать, — ответил Кори и тут же, опровергая сам себя, заговорил: — Мы сёрфим, мы тусуемся, мы иногда деремся. Вот и все.

Звучит как плохой рэп, подумал Бун.

— Наркоту толкаешь? — спросил он.

— Неа.

— Стероиды?

— Что-что? — прикинулся ветошью Кори.

— Я не в настроении, так что прекращай выпендриваться, — предупредил его Бун. — Так что — продаешь стероиды или только сам их жрешь?

— Только сам.

— И где ты их достаешь?

— Мне больше нечего вам сказать, — оскалился Кори. Переведя взгляд на Петру, он улыбнулся. — Пожизненное без права на досрочное освобождение? Неужели я похож на какого-нибудь нищего мексикашку? Мне дадут условный срок — не зря все-таки папаша денежки свои тратит.

Кори встал и в сопровождении охранника вышел за дверь.

Глава 21

— Мне больше нечего вам сказать, — заявил Бун, когда они добрались до парковки.

— Очень смешно, — хмыкнула Петра. — Сейчас умру со смеху.

На улице стояла страшная жара. Солнце тяжело пульсировало, обрушивая на город свой жар, словно молот на наковальню. Даже Петра вспотела — не покрылась испариной, нет — именно вспотела.

— Да нет, я в общем-то могу понять, почему ты так прониклась к этому парнишке, — продолжал Бун. — Он такой добрый, интеллигентный и так раскаивается…

— Хватит уже, Бун, — оборвала его Петра. — Ты же проницательный человек. Он просто ребенок, который не знает, как ему себя вести. Потому и мечется от депрессивного фатализма к неадекватному оптимизму. Его высокомерие скрывает страх, а показушное безразличие — стыд.

— Видишь ли, — ответил Бун, — на мой взгляд, под его высокомерием скрывается еще большее высокомерие, а под показушным безразличием — искреннее безразличие.

Петра распахнула дверь машины и скользнула на водительское сиденье.

— В любом случае защищать его — наша работа.

— Да, он это особенно отметил.

Он ведь не какой-нибудь мексикашка, чтобы расплачиваться за свои поступки. Нет, Кори на сто процентов уверен, что белая кожа и папочкины деньги помогут ему выбить себе приговор помягче.

Разумное предположение, но в нынешней ситуации совершенно неверное. Общественность возмущена и требует расплаты; единственное, что сделают тут его деньги, так это настроят толпу против него еще сильнее. Просто до Кори это пока не доходит.

Ему кажется, что и на этот раз все удастся решить деньгами. Но это не так.

И вот еще что, понял внезапно Бун, чувствуя себя безнадежно старым. Кори ведь из поколения «компьютерных» детей — им кажется, будто в любой момент можно загрузить сохраненную игру и начать все заново. А раз реальности никакой нет, раз все вокруг для них — виртуальное, значит, и последствий от их поступков никаких не будет.

— Как ты догадался, что он сидит на стероидах? — спросила Петра.

— Да ты на него погляди, — ответил Бун. — У него же мускулы слишком большие для его костей. Волосы, хоть и сбритые, а все равно выпадают. Может, он и той ночью был накачан стероидами.

— И неадекватно агрессивен?

— Да, возможно.

— Все равно не думаю, что на этом можно построить защиту. Но поразмыслить над этим стоит. Ладно. В какую сторону ты дальше собираешься двигаться? — поинтересовалась Петра.

Для начала Бун решил определить стороны, в которые двигаться у него возможности не было. Он не мог переговорить с Тревором Бодином или братьями Ноулс — адвокаты прекрасно понимали, что интересы их подзащитных не совпадают с интересами Кори, поэтому не разрешали никаких встреч и интервью. Эти парнишки были гораздо умнее Кори, поэтому начали сотрудничать с полицией уже на первом допросе. В лучшем случае они могли рассчитывать только на то, что Алан во время перекрестного допроса немного пообстругает кривые показания остальных членов «Команды Рокпайл». В общем, ничего хорошего. Зато Бун может нарыть побольше информации о самой банде и выяснить, чем же все-таки они занимались.

Сообщив все это Петре, Бун добавил:

— Если Кори будет так же вести себя на суде, Мэри Лу подведет его прямо к электрическому стулу.

— Это точно, — вздохнула Петра. — Разузнай о нем побольше, Бун. Раскрой его, вытащи хоть что-нибудь, чем мы сможем воспользоваться.

— Пит, я не психотерапевт, — напомнил Бун. — Как, впрочем, и ты.

Петра никак не могла понять, что Кори Блезингейм в точности тот, кем кажется, — богатый, испорченный, бесполезный кусок дерьма, который неудачно ударил человека и теперь отправится за это на самое дно, потому что слишком глуп и упрям, чтобы хотя бы попытаться добиться освобождения под залог. Кори попал в самое пекло, в самую серединку гигантской волны, и никому неохота залезать ради него на водный мотоцикл и ехать его спасать.

Вот только Келли Кухайо уговаривает Буна, подталкивает его все ближе и ближе к мотоциклу.

— Добудь нам информацию, — сказала Петра. — А мы уж разберемся, как ее применить.

— Будет сделано, — кивнул Бун.

Не самая приятная работенка, но, опять-таки, это с любой работой так.

Именно поэтому она и называется работой.

А самое главное для Буна сейчас — выяснить даже не что сделал Кори, а почему.

— А ты, э-э-э, куда-нибудь сегодня вечером собираешься? — как бы невзначай спросил Бун.

Очень изящно, чертыхнулся он про себя.

Придурок.

Петра нахмурилась.

— Мы сегодня с коллегами из офиса собираемся. У нас вечеринка по поводу выхода на пенсию одного из партнеров. Присутствие добровольно-обязательное, так что извини.

— Да ничего, — улыбнулся Бун.