Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты - Шанти Натхини

Так безвестный монах стал прорицателем Всевышней Воли, а газеты на все лады склоняли его имя и речи. В день триумфа он получил приглашение от знатной особы поселиться в престижном районе города, да и все высшее общество готово было радушно принимать его. Сам же Вивекананда, оставшись наедине с собой, плакал как ребенок от мысли о том, что никогда уже не сможет вернуться к чистой и свободной жизни странствующего санньясина. Теперь для него не оставалось места, где он мог бы укрыться в покое духа, ибо его миссия требовала открытости для людей. Но совсем уж невыносимым казался резкий контраст между бедной Индией и богатой Америкой, и Вивекананда не мог заснуть всю ночь от сознания этой пропасти, словно мягкая постель была усеяна острыми шипами. Подушка не просыхала от слез, и под утро он в нетерпении вскочил, распахнул окно в темноту и, переполненный чувством безысходности, упал на пол в рыданиях, восклицая: «О Мать, что я должен сделать для своей родины? Кто поднимет индийский народ из нищеты, кто даст ему хлеба? Просвети мое сердце, Мать, как помочь им…»

«Циклонический индус» среди оваций

Вивекананда решился принять предложение лекционного бюро выступить с речами по всей Америке с двумя целями: развеять бытовавшие на Западе предрассудки об Индии и заработать деньги для помощи индийскому народу, не обращаясь за подаянием к сильным мира сего. Хотя поначалу образ жизни и мысли в Америке казался ему несовместимым с соблюдением монашеских обетов, вскоре он научился сохранять верность духовным идеалам в странных обстоятельствах и даже утверждал, что вернулся на прежний путь: «Теперь я ясно вижу, что Тот, Кто направлял мои стопы на заледенелых склонах Гималаев и раскаленных равнинах Индии, остается рядом со мной и здесь, продолжая помогать мне. Одни люди дают мне кров и пищу, а другие – просят рассказать им о Боге, и я уверен, что Он сам посылает их, а мне надлежит лишь слушаться».

В период пребывания на Западе Вивекананда продолжал медитировать, иногда впадая в глубокий транс где-нибудь в транспорте или на улице, и поначалу ему было непросто научиться управлять своими состояниями. Тем не менее, он стремился постичь дух западной жизни и не упускал ни малейшей возможности узнать что-то новое о методах производства или экономической системе. Постепенно он обрел равновесие между двумя мирами внутри себя, а вместе с тем ему открылось, как привести в согласие сами миры. И хотя он не совершал никакого внешнего подвижничества, все его существование превратилось в интенсивное сосредоточение, достойное просветленного.

Лекционный период пребывания в Америке четко делится на два этапа: работа по контракту и частные приглашения. При поддержке лекционного бюро Вивекананда объехал большинство крупных городов на востоке и юге страны, давая по две лекции в день без перерывов, а иногда и больше. Напряжение жизни было таким сильным, что нередко он чувствовал себя совершенно опустошенным и перед сном в смятении восклицал: «Что же делать? О чем я буду завтра говорить?» Но в таких случаях в тишине ночи неизменно раздавался таинственный голос, иногда ближе или отдаленнее, который «диктовал» ему полный текст лекции, и Вивекананде оставалось лишь повторить услышанное на следующий день.

Газеты называли его «циклоническим индусом», описывая восторги публики как перекаты непрерывных оваций. Но сам он не уставал повторять: «Все это воля божья, я всего лишь голос без всякой формы!» Сильный удар постиг Вивекананду, когда он обнаружил, что менеджер обсчитывает его и он уже потерял не менее пяти тысяч долларов из-за посредничества. Он немедленно порвал контракт и вернул себе свободу принимать приглашения и управлять ситуацией.

Во время постоянных переездов с места на место Вивекананда не только «влиял на массы», но и встречался со многими известными людьми – философами, учеными, артистами, ораторами. Однако, наверное, наиболее примечательна его встреча с Рокфеллером– знаменитым американским миллиардером, который в те времена был еще далек от вершин своей славы, но достаточно богат и упрям, чтобы кто-нибудь мог принимать за него решения. Прослышав о Вивекананде, он не спешил навестить его, пока однажды словно некая сила не привела его к дому, куда он вошел без приглашения, остановив прислугу краткой репликой, что он желает видеть «индуса».

Вивекананда сидел за письменным столом, не поднимая головы и довольно долго не обращая внимания на нежданного гостя. В то время у него часто проявлялись психические силы, так и теперь, оторвавшись от книги, Вивекананда рассказал Рокфеллеру многое из его прошлого, чего не знал никто, кроме него самого, чем несказанно удивил его. Затем он заметил, что скопившиеся у Рокфеллера деньги не принадлежат ему, но Богу угодно превратить его в «канал» для творения добрых дел в мире.

Рокфеллеру страшно не понравилось выслушивать назидания, и он спешно покинул комнату в гневе, даже не попрощавшись. Однако неделю спустя явился снова и молча положил перед Вивеканандой лист с подробным планом благотворительных пожертвований, надменно бросив: «Надеюсь, теперь ты доволен. Можешь меня поблагодарить!» Вивекананда ничуть не пошевелился, а пробежал взглядом план и кратко ответил: «Это ты должен меня благодарить!» Вот и все, но с тех пор Рокфеллер добровольно стал постоянно отчислять часть доходов на благо общества и… богатеть!

Для тысяч американцев Вивекананда стал провозвестником божественной истины, пробудившим их к духовной жизни. Но вскоре появились у него и настоящие «идеологические» враги, изо всех сил старавшиеся очернить его деятельность, причем не только на Западе, но и в самой Индии, куда стали доходить вести о его успехе. Вивекананда подвергался нападкам со стороны христианских священников, лидеров Теософского Общества и даже руководителей индуистской организации Брахмо Самадж, членом которой он был в юности. В газетах его порицали за жизнь в богатых домах, курение сигар и пение песен, но – самое главное – старались представить его проповедником своих собственных взглядов, а вовсе не реального индуизма, то есть попросту «шарлатаном»!

Вивекананда писал братьям-монахам с просьбой провести на родине митинги в поддержку его дела, но не получал ответов и не знал об их успешном проведении. Травля в самой Америке порой обострялась настолько, что однажды на ужине, когда он протянул руку за чашкой кофе, перед ним внезапно возник силуэт – дух Рамакришны, поспешно предупредив: «Не пей, это яд!» Трудно судить, насколько опасной была ситуация на самом деле, но в той атмосфере все было возможно…

Вивекананда переживал «темное время» и впадал в настоящее отчаяние без поддержки из Индии перед лицом недоброжелателей. Наконец, до него стали доходить индийские газеты с репортажами о народных митингах, поддерживающих его миссию на Западе; тогда он сказал себе: «Довольно!» – и почти полностью отказался от публичных выступлений.