И стал тот камень Христом - Мигель Сильва

Больные, верующие и любопытные плутают по дорогам и чащобам в поисках Назарянина, его осаждают просьбами рыбаки и землепашцы из Галилеи, но вскоре прибывают караваны из пограничного Декаполиса, из Вифании трансиорданской и из Гадары перейской, из Аримафеи и других селений Иудеи; из таких финикийских городов, как Тир и Сидон, даже из тех портовых селений далекой Идумеи, которые заняли весь южный угол Мертвого моря. С холмов Иерусалима идут за ним не только доносчики, посланные Верховным первосвященником Иосифом Каиафой, но и в самом деле больные и страждущие, которые не побоялись пренебречь запретом синедриона. Из всех уголков Палестины бредут горемыки и мученики. Тот, кто не стоит на ногах, того несут на носилках родственники; другие ковыляют сами, хватаясь за ветви оливковых и апельсиновых деревьев; один слепой, спотыкаясь и держась за полы случайных поводырей, притащился из дальних мест, что за Рамофом Галаадским.

Толпы устремляются в синагоги послушать его слова и целуют края хитона, моля излечить от недугов; ему не дают ни есть, ни спать, ни предаваться размышлениям. Тогда он ищет убежища в лодке старого Зеведея, стоящей на причале в нескольких метрах от берега, чтобы спастись от неустанно взывающих к нему сотен людей.

Среди тех, кто его постоянно окружает, он изберет горстку учеников, назовет их апостолами, и они станут распространять его наставления. Одной безлунной и беззвездной ночью Иисус удаляется на гору, называемую отрогом Гаттина, и, погрузившись в сумрачную тишь, решает, кому быть его апостолами и что каждому из них поручить. Их будет двенадцать, по числу колен израилевых, но не ради особого превозвышения этой народности, как толкуют книжники, а из-за всеобщего преклонения перед этим мистическим числом, потому что в понимании Иисуса избранный народ составляют не только племена, живущие на землях Израиля, а все человечество без границ и пределов. Его апостолы не будут зубьями металлической розы, сцепленными только друг с другом, а станут живыми цветочными лепестками, которыми ветер осыплет всех притесняемых. Его апостолы будут людьми неимущими, немудреными и добросердечными и никогда не станут богатеями и учеными толкователями Закона. Он изберет их, дабы они полностью посвятили себя распространению его веры в спасение, отказавшись от всего на свете: от своих занятий, от своих домов, от своих родителей, от своих детей, от своих предков. Он повелит им не бояться тех, кто убивает тело, ибо нельзя убить дух. Он попросит каждого быть верным своему долгу и бескорыстно разделять страдания несчастных.

Более пятисот человек теснятся в горном ущелье, куда их позвал Иисус. Предвечернее солнце ярко расцвечивает желтые и зеленые одежды и словно бросает горсти раскаленных углей на красные стены обрыва. Иисус задумчиво и внимательно обводит всех взглядом и наконец произносит два имени:

— Симон и Андрей.

Можно сказать, что Андрей — первый ученик Иисуса, самый первый по времени, так как он был у Вифанийской заводи Иордана, когда Иоанн Креститель, указав на Назарянина, сказал: «Вот агнец Божий». Андрей бросился тогда на поиски своего брата Симона сообщить ему, что нашел Мессию. «Пойдем со мной к его пристанищу», — сказал ему, и они отправились вдвоем. Как только Иисус увидел Симона, он стал называть его Петром[28], что значит «камень», будто предчувствуя стойкость его убеждений, или ощущая каменную твердость его характера, или видя в нем базальтовый фундамент своей будущей церкви. С той самой встречи братья становятся верными друзьями Иисуса и сопровождают его, когда не надо идти на рыбную ловлю, и дают ему приют в своем доме, когда Учитель бывает в Капернауме. Андрею подходит его греческое имя, означающее «мужественность»: он рыбачит среди опасных рифов озера с бесстрашием, которое унаследовал от Ионы, своего отца; он предпочитает работу мысли пустым словам; он не женится, потому что еще не встретил свою избранницу. А Симон, который отныне и навсегда будет зваться Петром, знает все премудрости и хитрости рыбацкого промысла; безошибочно читает предсказания облаков и точно определяет время морских приливов; умеет, как никто другой, разделывать и солить свежепойманную рыбу и чинить паруса, разорванные сильным ветром; и благодаря таким своим познаниям он один удостоился чуда видеть тень Иисуса, идущего по волнам, различать во тьме его руки, укрощающие бурю; слышать его голос, подсказывающий, где проходят поблизости плотные косяки рыбы именно в то утро, когда самые искусные рыболовы возвращаются с ловли без единой сардинки. Порывистый и независимый Петр один среди апостолов отважится оспаривать мнение Учителя (но, сказать по правде, всякий раз будет посрамлен мудростью Учителя). В этот важный момент призвания к апостольству Иисус просит Андрея отказаться от своих птиц и своего плодоносного сада, а Петра — оставить свою жену и своих детей, просит обоих бросить свою лодку и сети, которые их кормят. Сын человеческий знает, что они пойдут на это без колебаний.

Иисус говорит:

— Иаков и Иоанн.

Иаков и Иоанн, сыновья Зеведея и Саломеи, тоже рыбачат с детства, здесь же родились и не умеют читать, точь-в-точь как Андрей и Петр, хотя и не такие бедняки, как они, ибо Зеведей — хозяин прекрасной ладьи и большой донной сети, которая вычерпывает всякую рыбу. Иаков отнюдь не тяготится своей неотесанностью скалы первозданной, в противовес Иоанну, которому семнадцать лет и который снедаем желанием видеть невиданное: его воображение юноши превращает расплывчатые очертания облаков в семерых ангелов и семь фанфар Апокалипсиса. Как Иаков, так и Иоанн горячи по природе, и не раз Иисусу придется умерять их пыл, он с усмешкой назовет их «сынами грома», когда они попросят небеса огнем всесожжения покарать самаритянские деревни, которые не захотят их принять. Сын человеческий и его апостолы идут по миру, не наказывая души, а прощая их, скажет им Иисус. Сыновья Зеведея и Саломеи честолюбивы, но не земные блага их привлекают, а неземная мечта в будущем Царствии Божьем сидеть рядом с Господом Богом, заручиться особой любовью Христовой. Когда Иоанн расскажет эту историю в своих легендарных писаниях, он представит себя как самого «любимого ученика Иисуса», позабыв, что если и существовал действительно любимый ученик Иисуса, то был это не кто иной, как Петр. Но главное то, что четыре первых апостола: Петр и Андрей, Иаков и Иоанн — простые рыбаки, которые с полуночи до рассвета пребывают в одиночестве, испытывая собственное терпение, а Иисус обещал сделать их «ловцами человеков», чтобы в их сети людские души стремились сами, с великой радостью.

Говорит Иисус:

— Филипп и Варфоломей.

Филипп и Варфоломей не братья друг другу, но неразлучные друзья, которые всегда вместе ходят по дорогам и деревням. Филипп — скромный, непритязательный галилеянин, его не волнует ничье превосходство, он не придает значения своим достоинствам, хотя знает иноземные языки и служит толмачом у купцов из Дамаска и Македонии, которые проходят через Капернаум. Однажды днем Филипп остановился послушать равви[29], о котором ему говорили Симон и Андрей. Иисус увидел, как горят его глаза, и сказал ему: «Пойдем со мной». Филипп ответил: «У меня есть друг из Каны по имени Нафанаил, он знает обо всем гораздо больше меня, может читать наизусть целые куски из Святого писания, сейчас он спит после обеда под смоковницей, я пойду позову его». Когда Филипп вернулся с Нафанаилом, Иисус приветствовал его следующим образом: «Вот подлинный израильтянин, верующий в Бога и враг всякого обмана и притворства». Нафанаил спросил, опешив: «Откуда ты меня знаешь?» Иисус ему ответил: «Еще до того, как Филипп тебя позвал, когда ты лежал в тени, я тебя приметил, бар Птоломей». Нафанаил, пораженный даром этого равви угадывать мысли и знать о том, что где происходит, сказал: «Ты — Сын Божий, ты — царь Израилев!» А Иисус ему сказал: «По взгляду твоему настороженному я понял, увидев тебя, что по природе ты подозрителен и не поверишь в истинность моих знамений. Тогда я тебе сказал то, что знают все, — что ты каждый день лежишь под смоковницей, что отца твоего зовут Птоломей, — и ты поверил в меня. И потому скажу тебе еще: ты ничего не видел, но в будущем увидишь чудесные вещи. Увидишь небо, отверстое подобно огромным вратам, а посланцы Божьи будут подниматься и спускаться по светлой лестнице».

С того дня Филипп и Нафанаил всюду следуют за Иисусом. Филипп с охотой применяет свои знания и занимается тем, что встречает и устраивает на ночлег тех, кто приходит к Иисусу из дальних мест. Нафанаил, или Бартоломей, или Варфоломей, уже не ворчит, как прежде, что ничего доброго от Назарета ждать не приходится, а напротив, на каждом перекрестке и в каждой деревушке кричит во весь голос, что Назарет породил Спасителя мира.

Говорит Иисус: