Черные розы - Саманта Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, почему Мейсон не явился? Потому что знал, что я там буду? Он меня явно недолюбливает. Как бы то ни было, мне на него совершенно наплевать. Пусть даже единственное, что меня в нем не устраивает, – это то, что у него есть член.
У меня вибрирует телефон, я улыбаюсь и отвечаю на звонок.
– Ты себе даже не представляешь, как я хотела услышать твой голос! – говорю я.
– Ну и как у тебя проходит третий день? – спрашивает Чарли. – Пожалуйста, скажи мне, что ты сегодня встретишься со своим прекрасным накачанным футболистом.
– Заткнись! – Я закатываю глаза. Не надо было даже упоминать вчера его имя. – Нет, с ним я, к счастью, не встречусь, зато встречусь с его тренером. Я иду в зал прямо сейчас.
– А его тренер такой же прекрасный? – спрашивает Чарли.
– Не знаю, ее я еще не видела.
– О-о-о, можете устроить секс втроем, – хихикает она. – Нет, ну в самом деле, парень очень сексуальный – как суперспортивный герой-любовник. Я его загуглила. И, Пайпс, я знаю, что ты ни с кем никогда не встречаешься и все такое, но если ты планировала когда-нибудь начать, то сейчас самое подходящее время.
Я раздраженно выдыхаю в трубку. Я не прекращаю разговор только потому, что знаю, что Чарли шутит. Еще она знает, насколько далеко может зайти, прежде чем я взорвусь.
– Ладно, ладно, – говорит она. – Хватит о чертовски сексуальном квотербеке. Расскажи про всю остальную фигню, которую делала после нашего вчерашнего разговора.
Я рассказываю про семейный обед, опуская подробности того, как выглядит мама. Это расстроило бы Чарли. Моя мама была для нее практически второй матерью. Да что там, она практически была для нее единственной матерью! Настоящая мать Чарли слишком глубоко залезла в бутылку, чтобы обращать хоть какое-то внимание на свою единственную дочь. Она была вышедшей в тираж манекенщицей, оставшейся не у дел. Стареющей актрисой, которой теперь доставались эпизодические роли чьей-нибудь сорокалетней матери. Тем не менее ей все равно приходилось держать марку. Ее часто приглашали на благотворительные мероприятия и на премьеры с красной ковровой дорожкой, поэтому она должна была выглядеть безупречно.
В отличие от ее дочери. Ее прекрасной дочери, которая, по словам ее матери, украла ее красоту с той самой минуты, как ею забеременела.
Никого не волновало, как выглядит ее дочь. Это ведь не она находилась в свете софитов. Никто бы не заметил синяки у нее на лице и ожоги на руках. Чарли хорошо умела их скрывать. Настолько хорошо, что даже моя мама – которая очень сблизилась с Чарли – ничего о них не знала, пока Чарли все ей не рассказала в выпускном классе, незадолго до того, как мы собрали чемоданы и уехали. Но к тому времени Чарли было уже восемнадцать, и она практически жила в нашем доме. Она умоляла мою маму ничего не предпринимать по этому поводу.
Может, поэтому моя мама выглядит такой постаревшей? Потому что ей пришлось хранить слишком много секретов?
Мы заканчиваем разговор, и я захожу во внушительный четырехэтажный спортзал. Ого! Черт! Он выглядит как шикарный отель, только люди здесь не в классических костюмах, а в спортивной одежде. Они им владеют? Гэвин, Гриффин и Мейсон владеют этим заведением? Я оглядываю просторное помещение – его можно рассмотреть почти целиком, от одного конца до другого, потому что перегородки между залами стеклянные. Я уверена, что мне здесь понравится. Я замечаю десятки беговых дорожек, на которых смогу забыть обо всем на свете. Силовые тренажеры, которые манят меня, предлагая проверить себя на прочность. Боксерские ринги, на которых я оставлю часть своей агрессии.
Я подхожу к стойке администратора и роняю спортивную сумку на пол.
– М-м-м… у меня назначена встреча с тренером.
Я копаюсь в телефоне в поисках эсэмэс от Мейсона. Он, должно быть, неправильно написал ее имя.
– Э-э-э… Трик?
– Трик – это я, – за моей спиной раздается мягкий мужской голос.
Я оборачиваюсь и с удивлением обнаруживаю, что этот голос принадлежит женщине. Она протягивает мне руку:
– Мейсон тебя прислал. Ты Пайпер, верно? Я его обожаю. И твоих зятьев. Ну, Гриффин пока еще официально им не стал, но ждать осталось уже недолго. Уже предвкушаешь их свадьбу?
Пока она треплется обо всем и ни о чем, я разглядываю ее внешность. Как Мейсон и сказал, у Трик есть пирсинги: один на губе и один в брови. У нее короткие фиолетовые волосы в тон одежде – облегающему спортивному топу, сглаживающему ее едва заметную грудь, и легинсы длиной в три четверти, подчеркивающие ее мальчишескую фигуру. Она миниатюрная, но очень натренированная. Четко очерченные бицепсы ведут к толстым линиям вен на предплечьях. Я сразу же понимаю, что она мне понравится.
– …и поэтому я остановилась на имени Трик, ну ты понимаешь, потому что оно гендерно нейтральное и все такое.
Я осознаю, что пока разглядывала эту причудливую, но в то же время потрясающую девушку, я прослушала почти все, что она говорила.
– М-м-м, извини. – Я наконец пожимаю ее протянутую руку, надеясь, что она не решит, что я невежливая тупица. – Да, я Пайпер. Мейсон сказал, что я могу с тобой заниматься, пока я тут?
Она смеется и оглядывает меня с головы до ног:
– Видно, ты его очаровала.
– Очаровала? – Я скрещиваю руки на груди – мне слегка некомфортно от того, как она меня разглядывает.
– Ага. – Трик наклоняется, берет мою сумку и делает мне знак следовать за ней. – Мейсон не делится мной с кем попало, знаешь ли. Должно быть, ты ему нравишься.
Она снова оборачивается и смотрит на меня, качая головой так, как будто она чем-то озадачена.
– Нравлюсь? Нет. Скорее всего, он просто меня пожалел, потому что я сказала, что побью его время в Бостонском марафоне. До сих пор не могу поверить, что я это сказала! И о чем я только думала? Мейсон – профессиональный спортсмен, а я всего лишь бегаю – ну и еще иногда занимаюсь боксом.
Трик внезапно останавливается, и я чуть не налетаю на нее.
– Погоди-ка. Попридержи коней, – произносит она и сгибается пополам от смеха. Наконец она выпрямляется и вытирает слезы. – Ты хочешь сказать, что Мейсон Лоуренс будет участвовать в Бостонском марафоне? Вместе с тобой?
Не понимаю, почему ей это кажется таким смешным.
– Ну, не вместе со
