Клонк-клонк - Уильям Голдинг

— Где был Могучий Слон? Мы славно поохотились! Мы убили сильного леопарда! Мы пели вокруг огненного цветка, но с нами не было ни Могучего Слона, ни его флейты! Все плакали!

Светляк, обнимавший за плечи свою девушку, тоже оглянулся:

— Где ты был, Песня Ветра? Ты оставил нас в дождевой туче!

Стрекоза подошел ближе и робко взял Шимпа за руку. Шимп заплакал.

Вдруг наступила тишина. Шимп поднял глаза и сквозь слезы увидел, куда все смотрят. По открытому лугу от Места Женщин к ним направлялась Назывательница Женщин, Дающая Имена, Та, Чье Сердце Хранит Имена. Она покачивалась как пальма. На шее, на запястьях и на лодыжках тихо позванивали белые раковины. На груди ровно и скромно лежали пряди длинных черных волос, шелестела травяная юбка. Она выставила вперед одну ногу, раскинула руки в стороны. Она склонила колени и голову. Она выпрямилась и протянула руки. Она ласково улыбалась:

— Приветствую вас, могучие Леопарды! Чья стая, чье стадо, чья свора быстрей и сильнее вас? Приветствую и тебя, мой Леопард, мой Могучий Слон, который придет ко мне в хижину, когда пожелает!

Как во сне, Шимп услышал вопль. Леопарды окружили его, в лицо полетели цветы, а Сутулый Орел подошел и поцеловал.

Она заговорила вновь:

— Где ты был, Могучий Слон? Ночи без тебя были долги и одиноки!

Великая радость заполнила его, поднимаясь выше и выше от чресел. Он взял у Стрекозы копье, вскинул и топнул здоровой ногой. Его распирала песня.

— Я — Водяная Лапа! Я — Раненый Леопард!

Сутулый Орел и Яростный Лев пригнули его к земле. Шимп опустился на колени. Старейший из Старейших поднял копье и коснулся его плеча:

— Водяная Лапа! Раненый Леопард!

И, поднявшись, он так плакал, что не видел Дающую Имена, но слышал, как она снова заговорила:

— Идите в свое тайное место, могучие Леопарды.

Возьмите себе силу страшного леопарда, а мы, женщины, любопытные и трусливые, мы смиренно приготовим вам сытную пищу — суп из термитов, сушеную рыбу, коренья и фрукты, и прохладную чистую воду.

— Ра! Ра! Ра!

Итак, все закончилось хорошо, а то, что переменилось, переменилось к лучшему. Гора не просыпалась еще сто тысяч лет; а когда проснулась и затопила лавой выросший возле Горячих Ключей курорт, на земле было так много людей, что это не имело почти никакого значения.