Невозможное завтра - Эйвери Уильямс

– Прости! – говорю я, наклоняясь, чтобы подобрать упавшую тетрадь, и сталкиваюсь лицом к лицу со знакомым парнем. Впервые на Эли нет его ковбойской шляпы, и его ледяные голубые глаза выглядят гораздо выразительнее, не находясь в ее тени.

– Никакого урона не нанесено, – отвечает он, поправляя свой чехол со скрипкой и сгребая с пола мою тетрадь, прежде чем я успеваю до нее дотянуться.

– Я не видела, куда шла, – объясняю я.

– Мне больше нравится думать, что это столкновение было предначертано судьбой, – отвечает он с невозмутимым выражением лица. – Если она вообще существует. – В уголках его глаз появляются морщинки.

– О, я большая сторонница того, что судьба существует, – говорю я.

Он вертит в руке молнию на толстовке, но так и не отвечает.

– Ну, увидимся позже, – бормочу я, заполняя неловкое молчание.

Возле него появляется член его группы, девушка с короткими дредами, играющая на аккордеоне и барабанах.

– Эли. Я тебя везде разыскиваю. У нас репетиция.

Он хмурит брови.

– Извини, я забыл.

– Привет, Кайли, – говорит она, уводя его.

– Привет, – отвечаю я, но их уже поглотила толпа.

Я нахожу Ноя в конце коридора неподвижного, уставившегося на мемориальную доску для мистера Шоу, которая установлена возле двери в класс биологии. Его капюшон натянут на лоб, не закрытые капюшоном локоны темных волос покрыты каплями, напоминающими мне ледяные ветви деревьев в Новой Англии.

– Привет, – бормочу я, вкладывая свою ладонь в его. Его глаза полны тепла, когда он замечает меня, и я осторожно разворачиваю его от этой доски. Его толстовка немного выпячивается ниже шеи, скрывая, как я предполагаю, его фотоаппарат; она безопасно застегнута, чтобы защитить его от непогоды. Я тыкаю пальцем в эту выпуклость.

– Это твоя аккумулятор? – поддразниваю я.

– Это мой фотоаппарат. Вопреки распространенному мнению, я не робот. – Он улыбается, но я могу сказать, что он делает это через силу. Доска и то, что она собой воплощает, поглотила его. Я пользуюсь моментом, чтобы изучить доску краем глаза. Она стала больше с пятницы, цветы и рукописные записи и даже лабораторные стаканчики были прижаты к мерцающим свечам.

Я продвигаюсь вперед.

– Ну, тебе стоит достать какое-нибудь приспособление, защищающее от дождя твой фотоаппарат. Может, один из тех миниатюрных зонтиков для коктейля.

Смех Ноя действительно звучит искренне.

Я чувствую хватку на плече.

– Хорошая попытка сбежать, Кайли, – произносит хриплый женский голос. Я оборачиваюсь. Мэдисон стоит передо мной, держа клипборд, карандаш заправлен за ухо. Она поправляет плечики под своим блейзером на несколько размеров больше, рукава которого закатаны до локтей. На ее футболке красуется надпись «HER DUMB ALLERGIES»[2], и я только могу предположить, что это название группы, которую я никогда не слышала.

– Привет, Мэдди, – кивает Ной.

– Сир Ной, – выражает она свое почтение. Позади нее я замечаю Рида, идущего по коридору. Я опять задумываюсь о том, что он сказал на уроке, и пучок нервозности завивается в нижней части живота.

– Ты не хочешь поговорить о чем-нибудь? – спрашиваю я Мэдисон.

– Я уже думала, что ты не спросишь, – отвечает она, доставая свой карандаш из-за уха и прикладывая его к клипборду. – Ах, мои записи намокли, – жалуется она, показывая свой клипборд из пиджака. – Я хотела спросить вас, ребята, не хотите ли вы вступить в мой комитет.

– Ты... баллотируешься?

– Кайли, я говорю о зимних танцах. Я нанимаю вас! Вот только вас не ждет зарплата. Просто слава. Ладно, вы сделаете это? – Она грызет кончик своего карандаша, оставляя помаду на ластике.

– Сделаете что? – Появляется Рид, тесно следуя за красивой девушкой. Она высокая и стройная, и ее светлые песчаные волосы спадают чуть ниже подбородка в аккуратной стрижке. Она и Рид имеют схожие внешние данные – и классический вкус в моде. На ней платье с рукавами-фонариками с узкой талией, крошечная шляпа из перьев приколота к голове. Они оба будто вышли из фильмов 1930-х годов.

Мэдисон светится при возможности привлечь новых желающих.

– Только что я просила Ноя и Кайли присоединиться к комитету по танцам, которые будут обалденными, кстати, особенно, если вы собираетесь встретиться с классными людьми из школы.

Ной шепчет.

– Взгляните на эту продавщицу. Вам обоим нужно бежать, прежде чем Мэдисон вонзит в вас свои коготки, – говорит он, кивая в сторону Рида и девушки, стоящей рядом. – Кстати, я Ной, – добавляет он, протягивая руку.

– Спасибо за предупреждение. Рид. Это моя сестра.

– Ребекка Сойер, – говорит она нам официальным тоном, пожимая мою руку. Ее кожа холодная и влажная, ее рукопожатие слабое.

– Откуда ты знаешь Кайли? – спрашивает Рид Ноя, поднимая голову.

Я отвечаю.

– Ной мой парень.

– Парень? – Повторяет Рид, в его глазах насмешливый блеск. – А я то думал, что особенный, раз мы знаем друг друга из другой жизни во всем.

Ной ничего не произносит, но я вижу, как предательски сжимается его челюсть. Мэдисон с восхищением наслаждается скандалом по полной.

Рид поспешно добавляет:

– Я имел в виду, что ты счастливчик. Кайли замечательная. Тебе стоило бы послушать, что она только что говорила на уроке. Полностью превосходя учителя в знаниях касательно истории печатной машинки.

– Ну, – перебиваю я, – было здорово, но мне пора домой. – Я поворачиваюсь к Ною. – Мы можем идти?

– Подождите! – Мэдисон прочищает горло. – Могу ли я записать вас в комитет? Это одна из тех вещей, которая будет отлично смотреться в вашем заявлении в колледж. Плюс, мы все равно проведем эти танцы – они могут даже сойти на почти обалденную вечеринку.

– Ладно, я согласен, – Ной смягчается. – Что-то мне подсказывает, что ответ «нет» ты все равно не примешь.

– Правильно, – отвечает Мэдисон. – Первое собрание будет в этот четверг после школы. Кайли?

– Конечно, – говорю я, надеясь, что она не спросит меня опять о фреске.

Ребекка подает голос.

– Я тоже. Есть какая-то тема?

Карие глаза Мэдисон выглядят обеспокоенными.

– Тема зимних танцев – я даже не знаю, я представляла снежинки, вроде как голубые. Все голубое. Может серебряное? Это глупо?

Рид зацепляет большими пальцами подтяжки.

– Это как-то просто. А ты совсем не похожа на простую девушку.

Мэдисон краснеет, и я молча проклинаю ее за то, что она повелась на лесть Рида.

– Мы подумаем над чем-нибудь действительно прекрасным, – обещает ей Ребекка. – Мне нравится твой блейзер, кстати. – Ее голос звучит совершенно неискренне, но, кажется, Мэдисон поглотила и эту лесть.