Моя сводная ошибка (СИ) - Гринч Сэнд

Волосы почти высохли, перебираю чуть влажные пряди. Они моим шампунем пахнут, у нас один на двоих запах.

Опираюсь на локоть, смотрю на нее.

— Долго с тем Сашей встречались?

— Неважно, — она отмахивается.

— А зачем ты в клуб пошла с этой, очкастой, у которой губы на поллица? Если застукала их?

— Захотелось, — она садится в кровати, тянется за своим бокалом. — Она про меня не знала. Значит, не виновата.

Бокалом она касается губ, делает глоток.

Киваю.

Какая разница, в конце концов, почему она в клуб пошла. Главное — мы там встретились.

Спасибо этому придурку Саше, и той девице тоже.

От души душевно в душу.

Хмыкаю.

Сквозь пальцы пропускаю мягкие волосы, морщу лоб, вспоминая, какие у нее были косички.

Вроде так, потом вот так, одну прядку на другую…

— Белый, — она хихикает. — Что делаешь?

— Щас косички заплету, — обещаю. — Классно получится.

Она послушно сидит, медленно пьет глинтвейн. Сладко жмурится. Кожа светлая, без косметики, в который раз поражаюсь, как такую девочку в клуб занесло, и ко мне.

— Готово, — чмокаю ее в макушку. — Ты у меня теперь самая красивая.

— К зеркалу даже подходит боязно, — спиной она заваливается на мою грудь.

Валяемся поперек дивана, слушаю ее ровное дыхание, часы тикают, и с каждой минутой за окном все светлее.

Зеваю и прикидываю, что делать сегодня. Ночь бессонная, а через пару часов завтрак с мамой и семейством Одинцовых.

Элю отпускать не хочется, если позову ее с собой в кафе, а потом вернёмся ко мне, выспимся…

Тогда надо вставать, а то так глаза слипаются.

— У тебя на сегодня какие планы? — спрашиваю сквозь зевок.

Она молчит. Грудь мерно вздымается, лицо расслабленное, руки на талии поверх моих.

Улыбаюсь и закрываю глаза.

Будить ее жаль, так пригрелась, тоже полежу пять минут.

Мысли путаются, чувствую тепло тела рядом, обнимаю крепче, наощупь тяну на нас одеяло.

И проваливаюсь, вижу нас вместе, на побережье, где шум прибоя, и мы, ночью в море, занимаемся любовью.

Сон взрывается резкой мелодией.

Подскакиваю, ошалело смотрю по сторонам, темноволосая голова скатывается с моей груди.

— Ох, — стонет Эля. — Что ты…

На полу возле зарядника поет ее телефон.

За окном светло, я не на шутку пугаюсь.

Проспали, черт.

Подрываюсь к ее телефону, выдергиваю провод. Несу ей, мельком бросаю взгляд на экран.

И столбенею.

Вызывает «папа». И на звонке почему-то стоит фотка Давида, маминого будущего мужа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Белый, — Эля отбрасывает спутанные волосы, трёт глаз. — Дай телефон.

— Тебе тут какой-то странный мужик звонит, — не двигаюсь, показываю ей телефон.

— Ничего в нем странного нет, — она спускает ноги на пол, зевает. — Это папа, дай сюда.

— В смысле «папа»? — все ещё туплю, сонный мозг не может связь найти между Давидом Одинцовым, который через месяц женится на моей матери. И девочкой с косичками Элей, которую я вчера встретил в клубе.

— Ну чего ты тормозишь? — Эля вырастает рядом со мной, выдирает у меня из рук телефон. — Да, пап.

Она прижимает сотовый к уху и отворачивается.

Стоит голая, в моей квартире, с кривыми косичками, как кошка потягивается и оправдывается в трубку, что проспала.

Бросаю взгляд на часы — половина одиннадцатого.

Они уже подали заявление.

Только что.

Наши родители.

И ждут нас на завтрак, будут знакомить.

А мы…

Уже познакомились.

Глава 14

— Да, пап. Лечу.

Обещаю в трубку, пытаясь вспомнить, куда моё платье делось. И колготок нет, и приличной прически.

Зато есть парень, который этой ночью доказал, что не зря такой самовлюблённый. И причина для наглости у него есть. Что ниже пояса, что в самом поведении.

Мне ни с кем так хорошо не было. И даже не жалею, что решила не искать такси. Эта ночь намного лучше прошла, чем я бы в своей постели спала.

— Где у тебя кофе? — оборачиваюсь к парню, который пристально смотрит. Как в клубе, но сейчас с нечитаемым выражением. — Белый, не тупи. Не проснулся ещё?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ага, всё ещё сплю.

Кивает заторможено, поднимая с пола полотенце. Поверх бёдер обматывает. После того, как я его тело досконально изучила, глупостью кажется. Стоит закрыть глаза, как все его тату могу по памяти вывести.

Я никогда так не поступала. Хорошая девочка с хорошим воспитанием. А стою голой на чужой кухне и ощущение такое, что всё правильно.

И Сашу надо было за изменой застать.

И в клуб пойти.

И принять ладонь парня, на всё соглашаясь.

— Так, кхм, какие у тебя планы на сегодня? — Белый рядом останавливается, сам засыпает кофе. — Свободна?

— Мне на завтрак пора, буду с новой семьей знакомиться. Так что скоро перестану занимать твою квартиру.

С лёгкой усмешкой говорю, ожидая его реакции. Спросит что-то? Предложит остаться? Ночью же не давал уйти, хотя я под утро снова собиралась улизнуть.

Всё ведь закончилось, размеренно на смятых простынях лежали. А Белый не пускал. Прижимал к себе, глинтвейном поил. И эти дурацкие косички заплетал.

Которые теперь переплетать не хочется.

Но парень молчит. Двигает ко мне кружку, наблюдает за каждым движением. И ни слова, блин, не произносит. А мне сейчас нужно, чтобы он пошутил. Хотя бы для вида.

Чтобы я не чувствовала, что он отсчитывает секунды до моего ухода.

— Значит, новая семья? — спрашивает, когда тишина неловкой становится. — Отец женится?

— Да, я говорила? Сегодня в ЗАГС заявление подали. Будем отмечать. Только для этого мне нужно проснуться.

Сама себе удивляюсь. Ищу в холодильнике молоко, а мимолётом скольжу по прессу парня. Вдавливаю ладонь, когда его живот напрягается от касаний. Вижу, как под полотенцем член дёргается.

Просыпается быстрее, чем его обладатель.

— Доброе утро, — едва не мурлычу, чувствуя себя смелой. И счастливой. С Сашой никогда так не хотелось улыбаться по утрам. А тут само просится. Рвётся изнутри. — Говоришь, такси за углом паркуется?

— Ага. Я сейчас вызову.

Ого. Уже «сейчас», без раздумий. Внутри что-то колет, неприятненько так.

Но не показываю, в два глотка выпиваю кофе. Вздрагиваю и морщусь из-за того, что лимон внутри. Разъедает нёбо, неприятной кислотой отдает.

Терпеть не могу.

Направляюсь к дивану, замечая краешек своего платья. Натягиваю, пытаясь пальцами разгладить примятый низ. Хотя бы сделать перед завтраком вид, что собиралась на эту встречу.

А не всю ночь провела непонятно где, обнимаясь с незнакомцем.

И не только обнимаясь.

— Да! — парень рявкает в трубку, лохматит тёмные волосы. Отходит к окну, о чём-то быстро говорит. — Выходной же сегодня.

Слушает кого-то, спорит.

А для меня это чудесный способ сбежать тихонько. Кинуть телефон в клатч, подцепить туфли. И разобраться со странным замком, который ни в одну сторону не поворачивается.

— Нужно на себя ручку сначала потянуть, — Белый прислонился к стене, наблюдает за моими попытками. — Дай мне свой телефон, паучок.

— Зачем?

Мы оба знаем, что это было на одну ночь. Взрослая девочка, которая не ждёт, что сейчас к ЗАГСу поведут. А потом сразу на завтрак, с отцом знакомиться.

Всё понимаю, без проблем.

А вот судя по взгляду Белого — он не понимает. Хмурится, сомнение на лице написано. Но упрямо ладонь тянет, дожидаясь, пока не отдам телефон. Его мобилка тут же мелодией оживает, оставляя мой номер.

— Я позвоню, — обещает, хотя я не жду ничего. — Нам нужно будет поговорить.

— Поговорить?

— Просто доверься мне.

Он просит, а я доверяюсь.

Как в клубе, когда он говорил не слушать бред Олега.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И на улице, когда убеждал, что не просто отбить девушку у противника хотел.

— Я позвоню, — повторяет, сжимая мою ладонь. — Только, Эль, ты не сильно говори, где эту ночь провела. Ага?