Флейта для чемпиона - Валерий Медведев

Ларионов стянул с себя тренировочный костюм, приготовился к прыжку и, разбежавшись, прыгнул.

- Ларионов в воздухе! Без разминки два метра восемь! - объявила Надежда.

- Во какой прыжок! Аж два во! - Тарас поднял кверху два больших пальца обеих рук.

- Неужели два метра восемь?.. - недоверчиво спросил у возвратившегося Цветкова Босс.

- Копейка в копейку. Можете убедиться! - сиял Гена.

Все сомневающиеся толпой, во главе с Боссом, двинулись к площадке, где произошло это удивительное событие.

Тарас подошёл к молодой женщине, с любопытством наблюдающей за всем происходящим.

- Валентина Сергеевна, ну как вам Ларионов?.. Правда, фотогеничен? Я вас бы зря не пригласил!

- Да, у вас тут что-то загадочное происходит?.. - сказала она.

- Вы, тётя Валя, на загадочное не обращайте внимания, вы на незагадочное смотрите. В общем, сделайте так, чтоб Ларионова пригласили сниматься. Это нам очень важно.

- Тарасик, но у нас уже герой картины почти утверждён, хотя этот Ларионов... в нём что-то есть... Любопытный парнишка... - задумалась она.

Ларионов в сопровождении Босса и олимпийцев вернулся к беседке.

Босс одобрительно похлопал Ларионова по плечу:

- Ну, поздравляю, старик! А ты действительно молоток!.. Да мы с таким, как ты, все кубки в мире заберём! Ну, Сидякин, вот это раскопал чемпиона! - Он и Сидякина похлопал по плечу. - Ну, давай договариваться.

Они удалились втроём к забору.

Все, затаив дыхание, прислушивались к разговору. Долетали только какие-то непонятные обрывки фраз:

- За Перцуленко, значит... когда выйдем на поле... А потом... понял? На днях тренировка... Всё?..

- Значит, договорились? - подытожил Босс.

- Нет, ещё не договорились!.. - ответил Ларионов. - Надо подумать!..

- Думай, время есть... Да, у кого тренируешься? - спросил Босс.

- У Денисенко Петра Сергеевича.

- У него ни одного чемпиона мира не было, - категорично сказал Босс. - Я тебя устрою знаешь к кому?.. Узнаешь, к кому, если... Понял?.. Ну, думай!

Ларионов вернулся к ребятам.

- Ну, Ларионов! - продолжали восторгаться они. - Рекорды, как блины, печёт! Не прыжок, а аж два во! И главное, без разминки!

А Босс в это время тихонько расспрашивал Гуся:

- Майки продал?

- Нет, - неохотно признался Гусь.

- А икону принёс? - нахмурился Босс.

- Нет, - буркнул Гусь.

- Почему? - процедил Босс.

- Потому, что завязал, - отвернулся Гусь.

- Что завязал?! - вскипел Босс.

- До конца олимпийских игр всё завязал, - вздохнул Гусь.

- При чём здесь игры?

- Греки завязывали, и я завязал...

- Ничего не понимаю, какие греки? - оторопел Босс.

- Древние... Вроде нас с тобой. Завязал: не пить, не курить, не драться, не ругаться, иконами не торговать с самого начала игр и до конца... Расписку дал... красными, как кровь, чернилами. - Гусь напыжился: - А если Гусь дал слово, Гусь умрёт, но сдержит его...

Босс вынул из кармана блокнот и ручку, что-то написал и вырвал листок.

- Это что? - взял листок Гусь.

- Моя расписка: если не продашь майки - переломаю ноги... И подпись.

Валентина Сергеевна продолжала приглядываться к Ларионову.

- Что-нибудь... не так? - спросил он, заметив её изучающий взгляд.

- Вы Ларионов? - спросила она.

- Я Ларионов! - улыбнулся Вениамин...

- Я с Мосфильма, - деловито сказала она. - Мы снимаем спортивный фильм "Место чемпиона всегда вакантно". Мы хотели бы попробовать вас на роль. Вот телефон, послезавтра позвоните и приходите на пробу. Ребята, вас я тоже приглашаю, нам нужен не только герой, но и массовка. - Она вынула из портфеля папку. - Вот, почитай сценарий.

- А её ещё кто подстроил? - прошептала Елена Надежде.

- Но знаю, может быть, жизнь? - глубокомысленно изрекла подруга.

- А это не чересчур? - забеспокоилась Елена. - Ларионов и в документальном, и в художественном... Я боюсь, как бы Ларионов совсем не зазнался. Зазнается - и не признает своих ошибок, и от звёздной болезни не излечится.

- Не снимет Гиви, снимут другие! - язвительно сказал Гусь Мебуке. - Убери свой самострел, сейчас сюда кинопушку привезут.

Вадим Масюков тут же привязался к Валентине Сергеевне.

- А вам разве всё равно, кого снимать в фильме?

- В каком смысле? - спросила она.

- Вы пригласили попробоваться на роль Ларионова, а он у нас тип уже довольно аморальный, хоть и в газетах его снимают.

- Аморальный? Это в каком смысле? - повторила Валентина Сергеевна.

- Зазнался. Девушку у своего друга отбил. Режим нарушал. С дурной компанией якшается. Говорят, что даже за чужую команду собирается под чужой фамилией выступать! - горячо рассказывал Вадим.

- Что вы говорите? - ахнула она. - Вот бы не подумала никогда. С виду такой симпатичный и обаятельный парень. А вы ему говорили, что это нехорошо?

- Ему? Не говорил. А что? - сделал невинные глаза Вадим.

- А то, что иногда, характеризуя другого человека, человек характеризует самого себя... Но вы к нам обязательно приходите, у нас в сценарии есть роль и для вас. Нехорошо завидовать товарищу. До свидания!

- До скорого, - поклонился Вадим.

- Ну что, надумал? - Босс вновь похлопал Ларионова по плечу.

- Думаю, - коротко сказал Вениамин.

- Ну, думай, думай. - Босс вразвалочку пошёл со двора.

- Ну, что? - спросила Елена Вадима, который краем уха подслушал их прощальный разговор.

- Не согласился. Сказал: думаю, - ответил Вадим.

- Не согласился! Не согласился! - захлопала в ладоши Елена.

- Но и не отказался! Не отказался!.. - заметила Надежда.

... А страсти между тем накалялись.

- Не понимаю, что тебе здесь непонятно? - доказывал Вите Леонид. - Слушали: чтобы Ларионову не заржаветь, когда он станет чемпионом мира по прыжкам в высоту. Постановили: заржаветь Ларионову сейчас, только ты об этом никому. А мы, значит, все должны сделать всё, чтобы он заржавел. Тебя он, в частности, должен отбить у меня...

- Ой, как вы всё это здорово придумали! Этому Ларионову давно пора в кого-нибудь влюбиться, а то ходит, воображает, кроме спорта, ни о чём не думает, на девчонок ноль внимания. А ещё что он должен сделать?! - понизила она голос.

- Поживёшь - увидишь... - Леонид снял очки, задумчиво протёр их. - М-да... но вообще-то я думал, что ты откажешься, а ты восторгаешься... Была у меня такая надежда, - безнадёжно сказал он.

- Ты, лучший его друг, голосовал за это, а я, по-твоему, должна отказываться? - строго взглянула на него Левская.

- Не мог же я ставить свои личные интересы выше общественных... - слабо защищался Леонид. - И потом... это ж всё должно пойти ему на пользу.

- Значит, ты не можешь, а я могу? В конце концов, насколько я понимаю - это общественное поручение? - по-деловому спросила она.

- Ну вроде, как бы... - замялся он.

- Я с удовольствием берусь его выполнить. С чего начнём? вздёрнула носик Левская.

Лена и Надежда одобрительно смотрели на них издали.

- Всё по плану. Кажется, клюёт, - сказала Елена. - Записку она должна написать, записку!

- И свидание назначить, - вторила ей Надежда.

- Ну, записку ты должна написать... и... это... как его... назначить свидание... - уныло сказал Леонид Вите.

- Ой, как страшно интересно!.. И страшно!.. И интересно!.. Я никогда никому не писала записок, - призналась она.

- Зато тебе все пишут и пишут... - промямлил он.

- Я не виновата, что в меня влюбляются мальчишки... Кстати, тебе это должно быть приятно, - безжалостно сказала она.

Леонид совсем впал в уныние.

- Вообще-то приятно, но... Ты знаешь, Вита, нас прошлом году тренер водил на оперу "Иван Сусанин", а после спектакля он сказал: "Видели, в какое болото завёл Сусанин поляков. Так вот, в какое болото может завести красивая девушка парня, этому Сусанину и не снилось. Так что вы, говорит, будущие спортсмены, это учтите..." Теперь я понимаю, что тренер был прав...

- Леонид, не обобщай, - погрозила пальцем Левская.

- А в тебя он всё равно не влюбится и отбивать тебя у меня не будет. Ларионов мой друг, - шмыгнул носом Леонид.

- Ну конечно, не влюбится, - опечалилась Вита, но мы же должны с тобой выполнить общественное поручение, - оживилась она. - Ну, Лёнечка, это же несерьёзно и Ларионову на пользу, ты же сам говорил...

- Ну ладно, давай ему назначим свидание в записке, на которое он, конечно, не придёт...

- Конечно, он не придёт ни за что, - успокаивала его Вита, - но записку мы ему напишем.

Елена и Надежда переглянулись.

- Так... Кажется, проблема Виты решена... - Елена вычеркнула один из пунктов в своей записной книжке. - Теперь что? Теперь Ларионов должен ещё согласиться выступить за чужую команду и под чужой фамилией... Ещё он должен попасть в плохую компанию... Ещё Масюков что-то предлагал насчёт милиции... Но это уж глупости. Это я, пожалуй, вычеркну.

Она вычеркнула в блокноте ещё один пункт, спрятала записную книжку в сумку. И перевела взгляд на Ларионова.

Теперь им завладел "портретист" Сидякин. Он смешивал на палитре краски и бормотал:

- Вот никак не могу, Вениамин, схватить выражение твоего духа... Выражение тела схватил, а вот души... Выражай, чего так просто разминаешься?! Ты знаешь, тебя Вита называла Моцартом прыжка! Может, мне в тебе Моцарта поискать?