Наваждение - Ирина Волчок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рита поднялась к себе в номер. Наконец-то этот день закончился. Надо как-то прожить здесь последние три дня без Сандро.
Утром на пляже она встретилась с Натальей и Ариной, сказала, что Сандро с Вахтангом внезапно уехали еще вчера, у них срочное дело появилось.
– Я так и знала, что этим все закончится, – фыркнула Арина. – Темные они лошадки. Все время чем-то заняты, все время куда-то исчезали.
– Да уж, – неопределенно ответила Рита. Разговор на эту тему продолжать не хотелось. – Сходим в кафе?
Девушки отказались, сказали, что только оттуда. Рита пошла одна.
У большинства прибрежных кафе была особенность: где бы ты ни сидел, везде слышится, а иногда и видится проходящий поезд. В первые дни его просто не замечаешь. Идет себе и идет. Чем ближе отъезд домой, тем сильнее этот поезд тревожит, тем сильнее напоминает о скором расставании с морем, солнцем, с беспечными и прекрасными днями… И с таким коротким счастьем.
Как известно, перед самым отъездом, причем куда бы то ни было, находится миллион дел. Все из них неотложные. Рита съездила еще пару раз в город, погуляла по уже почти знакомым улицам, купила близким небольшие подарочки. Потом укладывала вещи в дорожную сумку, опять вынимала, опять укладывала… Суета отвлекала ее от мыслей о Сандро.
На вокзале долго смотрела на часы на башне. Считала, сколько минут осталось до расставания с Сочи. С морем. Как хорошо, что она уезжает вечером, не увидит полоски моря за окном. Но она обязательно сюда вернется. Она не просто мечтала об этом, она это твердо знала.
* * *
Как же холодно дома. Как же трудно снова привыкать к средней полосе осенью после красок юга. Сразу хочется назад, туда, где солнце, море и Сандро.
Господи, может быть, это вообще все только приснилось? Она обещала сразу по приезде написать ему письмо. Но поняла, что не сможет. Сейчас слишком больно. Она не хотела, чтобы он понял это из письма.
Рита позвонила своему редактору, сказала, что хочет выйти на неделю раньше – соскучилась по работе, да и хотела бы оставить в запасе несколько дней отпуска.
– Хорошо отдохнула? – расспрашивали коллеги. – Ты прямо вся светишься. Никак, курортный роман?
А ведь они правы, курортный роман, со стороны именно так все и выглядело. Только она не была в стороне, она была в эпицентре, и точно знала, что пошлый курортный роман не имеет никакого отношения к ее счастью.
Рита все же написала большое письмо Сандро – о работе, о друзьях, о погоде, о том, что скоро едет в Москву на курсы повышения квалификации… Старалась, чтобы в письме не было заметно, как она скучает. Перед самым отъездом получила коротенькую телеграмму: «В Москву не приеду, жду на новый год в Сочи». Рита чуть не заплакала от счастья.
* * *
Тогда, в конце восьмидесятых, к обучению в институте повышения квалификации для сотрудников региональных телерадиокомпаний относились очень серьезно. Ездили учиться почти все – и творческие работники, и технические, и инженерный состав. Риту вызвал к себе их строгий кадровик, объяснил всю серьезность момента, пожелал не посрамить родной коллектив и в составе команды еще из трех журналистов отправил почти на месяц в столицу.
Занятия были скучные. За исключением практических занятий в студиях центрального телевидения. Тогда можно было пообщаться и со знаменитыми дикторами, и посмотреть, как делаются известные на всю страну передачи. Общежитие в Марьиной Роще было страшно неуютным. Иногда собирались на вечерние посиделки, мужчины приносили спиртное, женщины готовили еду. В общем, все как везде. Рита скучала. Из вежливости сидела вместе со всеми, делала вид, что пьет, ест и слушает разговоры, а сама все время думала о том, что скоро Новый год, скоро она встретится с Сандро… Время тянулось невыносимо медленно.
Наконец-то курсы окончились. Группа успешно сдала положенные экзамены, получила сертификаты и вернулась домой. Кадровик поставил галочки в своих отчётах. Потекла привычная жизнь дальше. Приближался Новый год.
В середине декабря пришла телеграмма: «Встречаю 30 декабря Сочи зпт жду нетерпением зпт телеграфируй гостиница Приморская мне».
Рита понеслась на вокзал за билетом.
– Девушка, да там ведь сейчас тоже, наверное, холодно, – не удержалась кассирша.
– Да нет, – весело ответила Рита – Там мне будет тепло.
– А-а, – протянула тетенька. – Тогда счастливого пути.
На следующий день объявила на работе, что берет недельный отпуск, едет в Сочи встречать Новый год с друзьями.
– Да езжай хоть в Африку, – сказал шеф. – Только сначала две передачи про запас сделай.
Две передачи, каждая почти час эфирного времени, – это большая работа. Собрать информацию, найти людей, договориться о встречах, записать интервью, расшифровать, уговорить техников на внеочередной монтаж… Раньше она и одну-то передачу за это время едва успела бы сделать. А теперь даже не опасалась, что две не успеет. Надо вам две? Нате вам две. А мне надо в Сочи. Правда, в поезд она садилась выжатая, как лимон.
Вагон был полупустой, и проводница, приглядевшись к Рите, предложила ей занять первое купе – рядом со служебным будет потеплее, да и чайком вместе побалуются, и поболтают.
Через несколько минут проводница действительно принесла чай, горячий, крепкий и очень ароматный.
– Вкусный какой, – благодарно сказала Рита. – И горячий. Очень люблю горячий.
– Понравился? – даже обрадовалась проводница. – Я тебя вечерком еще и вареньем угощу, не угадаешь, из чего. Сейчас работа еще есть, хотя и пассажиров мало. А ты пока попей чайку, согрейся, да поспи немного. Лица на тебе нет…
Она ушла, а Рита допила чай, легла, не раздеваясь, успела подумать: Сандро может не понравиться, что на ней лица нет, – и уснула.
Ближе к вечеру проснулась как раз к появлению проводницы опять с чаем и еще с банкой варенья, как и обещала.
– Угадай, из чего варенье.
Рита попробовала. Нежный аромат чего-то очень знакомого.
– Нет, не знаю. Вроде бы розами пахнет.
– Да, из лепестков роз. Правда вкусное? Я всегда беру с собой в дорогу. Давай знакомиться. Я Алёна. Вообще-то я Лена, но почти все меня Алёной называют.
– Я Маргарита. Меня почти все Ритой называют.
– Лучше Марго, – возразила Алена.
– Почему Марго? – удивилась Рита.
– Просто красиво. Ведь тебя наверняка кто-нибудь называет
