Западная Сахара. Преданная независимость - Елена Висенс

Мохаммед Абдельализ, президент Сахарской арабской демократической республики (САДР), не верит, что истинная причина сокращения гуманитарной помощи, объявленного в августе 2005 года Европейской Комиссией по гуманитарной помощи (ECHO), как утверждают чиновники организации, в недостатке средств в ЕС. По этой причине этот вклад в виде продовольствия и медикаментов покроет нужды только 90 тысяч беженцев вместо 158 тысяч, как это было до последнего времени. Будут проблемы, признает Абде. льазиз, в лагерях Фронта ПОЛИСАРИО, на юге Алжира. Но, по его мнению, интифада, превратившаяся с мая 2005 года в худший из кошмаров для марокканских военных в Сахаре, которую они занимают незаконно, должна стать предупреждением тем, кто все еще рассчитывает сломить волю сахарского народа и заставить его отказаться от права на самоопределение, которое предоставляет ему международное право.

Повлияет ли сокращение европейской помощи на ситуацию в сахарских лагерях?

Европейская помощь очень важна, но это не единственная помощь. С 1975 года правительство Алжира, которому мы очень благодарны, играет ключевую роль в деле достижения успеха сахарского сопротивления. Началось с того, что Алжир отдал часть своей территории, чтобы люди, убежавшие от марокканского нашествия, могли там хоть как-то существовать. Алжир поддерживал нас в жизненно важных вопросах, таких как здравоохранение, снабжение водой и продовольствием, жилье, образование. Есть еще гуманитарная помощь, предоставляемая Мировой продовольственной программой ООН (МПП), Управлением Верховного комиссара по делам беженцев ООН (УВКБ), Европейской Комиссией по гуманитарной помощи. Это та помощь, об ограничении которой нам было заявлено в августе, в соответствии с количеством людей, которые, как считают эти организации, находятся сейчас в плачевном состоянии, — 90 тысяч человек вместо 158 тысяч.[29] Речь идет о помощи, которая не всегда приходит в срок, которая бедна количественно и качественно: ежемесячная потребительская корзина на одного человека состоит из 13 кг муки, 1 кг сахара, 1 л масла и 1 кг сухих овощей. Но в ней нет ни мяса, ни рыбы, ни молока, ни свежих овощей и фруктов. Более того, решение Фронта продолжать покрывать нужды почти 70 тысяч человек, оказавшихся исключенными из этой помощи, создаст дезорганизованность, из-за которой многие наверняка окажутся под угрозой смерти, особенно дети и женщины. К счастью, мы можем рассчитывать на помощь Алжира, который, я уверен, не позволит, чтобы сахарский народ умер от голода.

Некоторые сахарские руководители видят за этим решением маневр политиков, пытающихся использовать помощь как оружие против вас…

Европейцы, возглавившие это сокращение помощи, ссылаются на то, что они вынуждены осуществить его из-за отсутствия ресурсов, которые резко уменьшаются. Но объем гуманитарной помощи, предназначенной для сахарских беженцев, не такой уж и большой. И потом, я не думаю, что миллион долларов, выделяемый ежегодно на закупку медикаментов сахарцам, приведет Европу к банкротству. Нас не убедят в том, что именно нехватка ресурсов заставляет их сокращать эту, и без того скудную, помощь. Но я напомню вам, что сахарцы превратились в беженцев не из-за природной катастрофы или в результате гражданской войны. Это стало следствием подписания в 1975 году трехстороннего Мадридского договора и марокканского вторжения, что явилось откровенным нарушением международного права. С того момента, как началось тяжелое путешествие в изгнание, наш народ продолжает надеяться на то, что когда-нибудь сможет состояться референдум по вопросу о самоопределении, который покончит с конфликтом. Если есть такая большая заинтересованность в том, чтобы сэкономить ресурсы, лучшее, что могут сделать европейцы, испанцы и международное сообщество, это взять на себя ответственность за то, чтобы ООН как можно быстрее смогла провести референдум с соответствующими гарантиями. Мы, сахарцы, просим только этого, поскольку ресурсов нашей земли достаточно для того, чтобы мы все там жили без того, чтобы зависеть от каких-либо подачек. Ошибаются те, кто питает иллюзии по поводу того, что сахарцы подчинятся марокканскому колониализму. Нет, сахарцы никогда не уступят марокканскому колониализму.

Что вы думаете о молчании нынешнего испанского правительства по вопросу арестов и смертей в занятой части Сахары?

Мы считаем, что Испания как управляющая власть Западной Сахары несет ответственность за то, чтобы в полный голос и ясно заявить свою твердую поддержку права сахарского народа на самоопределение и осудить нарушения прав человека, осуществленные Марокко на нашей земле. Мы не хотим сказать этим, что Испания должна вступить в войну с Марокко. Напротив, мы желали бы, чтобы Испания поддерживала хорошие отношения со своим так называемым южным соседом. Но мы не может принять того, чтобы ценой установления таких отношений и такого сотрудничества стал целый народ. Пока не будет реализовано неоспоримое право сахарского народа на самоопределение, эта проблема будет продолжать преследовать совесть Испании и послужит плохой славой испанскому государству на международном уровне.

Преобразила ли сахарская интифада представление о конфликте в Сахаре внутри самого Марокко?

Интифада создала новую ситуацию для анализа сахарского вопроса, в том числе и внутри Марокко, где удалось развернуть серьезную дискуссию, в которой сложнее всего тем, кто защищает репрессии в отношении сахарцев. Но большой переменой стало то, что среди голосов, которые раздаются против арестов и злоупотреблений, от которых страдают сахарцы, есть также и голоса тех, кто с большой смелостью, открыто признает право сахарского народа на самоопределение. Солидарность марокканского народа с сахарцами, на разных уровнях, сегодня проявляется, например, в собраниях и коммюнике таких партий, как Демократический путь; или в позиции, занятой объединениями, которых нельзя заподозрить в отстаивании идеи независимости, как в случае с Марокканской ассоциацией но правам человека, которая направляет своих адвокатов защищать сахарских политических заключенных и считает, что нельзя их задерживать из-за простого факта участия в манифестациях в защиту самоопределения и ООНовского референдума; или в демонстрациях солидарности отдельных секторов марокканских университариев, которые публично высказываются в информационных акциях и протестах, организуемых нашими студентами в таких городах, как Агадир, Марракеш, Рабат и Касабланка. Это симптомы того, что мы на правильном пути, что можно ожидать положительного развития ситуации.

Этот путь облегчил контакты между Фронтом ПОЛИСАРИО и марокканскими политическими силами?

Да, у нас есть контакты с некоторыми марокканскими политическими силами на уровне диспутов, и это что-то новое.

Имело ли какой-то положительный эффект освобождение последних марокканских военнопленных, которые еще были в руках Фронта ПОЛИСАРИО?

Было бы логично, чтобы Марокко ответило на этот наш жест освобождением сахарских заключенных. Но этого не случилось, хотя шаг, который мы гфедприняли, укрепил наши позиции на международной арене. Мы продвинулись в согласовании мирного плана ООН и плана Бейкера, включая моменты, связанные с вопросом пленных. Теперь уже нет этого «но», которое многие наши собеседники всегда доставали из кармана, чтобы доказать, что сахарцы тоже частично виновны в том, что резолюции не выполняются. Теперь никто не может бросить нам в лицо обвинение в том, что у нас тоже есть родимое пятно, уродующее нашу историю в вопросе прав человека. Остались без прикрытия препятствия, которые марокканское правительство чинит справедливому и окончательному разрешению конфликта. Теперь остается лишь пятно жестокого и многократного нарушения марокканскими оккупационными силами прав незащищенного гражданского населения.

ООН до сих пор не высказалась по поводу марокканских репрессий в Сахаре. Что вынесли сахарцы от размещения на территории «голубых касок»?

Можно сказать, что ООН — это институт, который весь мир ругает и в котором весь мир нуждается. Это правда, что ООН дала нам слово чести, в 1991 году, что в течение восьми месяцев проведет референдум по вопросу о самоопределении. Но это до сегодняшнего дня не случилось. И в 1997 году, с приходом Джеймса Бейкера, ООН опять дала нам слово, что проведет референдум через несколько месяцев, и мы до сих пор ждем.

В каждом из этих случаев ООН просила нас об уступках, уверяя нас в том, что на этот раз это последняя уступка, последний вклад, который от нас требовался взамен на твердое обещание провести референдум. И каждый раз, когда мы уступали, мы больше ничего не слышали о референдуме. В довершение всего, марокканцы теперь проводят репрессии и убивают сахарцев в оккупированных зонах под флагом ООН, и мы не слышим из уст ее пред ставите лей никакого ясного осуждения марокканского режима. Все это логичным образом привело к серьезному разочарованию и потере доверия к ООН со стороны большей части нашей общественности. Тем не менее простой факт присутствия флага ООН в Западной Сахаре является определенным доказательством того, что эта земля не марокканская. Поэтому, несмотря на все, мы продолжаем быть твердыми сторонниками присутствия «голубых касок» на территории и призываем к тому, чтобы ООН добилась как можно раньше цели, ради которой они разместились в Западной Сахаре.