Практическая работа для похищенной - Купава Огинская

— Анхел?

— Мой жених. Он состоит в городской страже, — нервно хохотнув, она разгладила складки на юбке, сплела пальцы на коленях, и с гордостью поделилась, будто говорила о своих достижениях:

— Сейчас он сержант, но через полгода ему должны дать лейтенанта.

— Ну и чего ты беспокоишься? Сержанта тоже просто так не дадут, — в чинах стражи я не разбиралась, но была почти уверена, что сержант — это довольно неплохо. Слово серьезное, таким вряд ли назвали бы какого‑то зеленого недолетка, который не знает за какой конец нужно меч держать и чем заряжают арбалеты, — ничего с ним не случится. Если какому‑нибудь разбойнику не повезет нарваться на патруль, так это его стоит пожалеть, а не жениха твоего.

— Ты не понимаешь, сегодня полнолуние.

— И что? — спросила и чуть не взвыла. Ну, конечно, началось полнолуние, скоро должна появиться новая жертва.

Элара, видимо, не знала, что добрые лорды просветили меня по мрачной теме кровавых убийств, потому подавшись вперед, понизила голос и потребовала:

— Обещай никому не рассказывать о том, что сейчас узнаешь.

Несколько долгих секунд я просто скептически смотрела на нее, но, не добившись должного эффекта — видимо, недостаточно выразительно у меня это выходит, надо бы пару уроков у Шаардана взять, вот уж кто способен раскатать по стене одним только взглядом, — все же спросила:

— И кому я могу выдать твой секрет, скажи мне, пожалуйста? Я взаперти, если ты помнишь.

— Хозяину или лорду Витарру.

— Ничего им не расскажу, — честно пообещала я.

— В городе уже несколько месяцев пропадают девушки. Каждое исчезновение приходилось на полнолуние. С чем это связано не известно, но их всегда находили мертвыми. В этот раз было решено устроить патрулирование, в надежде если не поймать, то хотя бы спугнуть преступника и не дать ему убить очередную девушку.

— И ты боишься, что твой жених наткнется на этого убийцу?

Элара кивнула, и пояснила, оправдываясь:

— Если он его встретит и сумеет поймать или хотя бы убить, то это существенно сократит время до повышения. Но я боюсь…

— Боишься, что он может не справиться с убийцей?

Девушка нервно кивнула. А я не знала что бы сказать такого жизнеутверждающего, чтобы подбодрить ее. Потому выдала известное и ей самой, радуясь, что она не знает правды. Уж если она так беспокоится по поводу одного убийцы, то я даже не знала, чтобы она себе напридумывала узнай о целой секте, собравшейся где‑то в городе:

— Ну, по городу жених твой не один ходит, а связываться с целым патрулем вряд ли кто‑то решится. А если даже найдется такой ненормальный, то это ему стоит посочувствовать. Так что не нервничай. Поверь мне, я тебе это как дипломированная целительница говорю: нервы восстанавливаются очень медленно, а у тебя вся жизнь впереди, они тебе еще очень пригодятся.

Элара улыбнулась, плечи ее расслабились. Выдохнув, как мне показалось с облегчением, она сказала:

— Спасибо тебе большое.

— За что? — никаких особых подвигов за собой я не заметила.

— Что выслушала. Выговорилась и даже легче стало.

— И всего‑то?

Пожав плечами, она просто сказала:

— Мне вполне хватило.

Элара собиралась сказать что‑то еще, но за дверью послышался шум, а в следующее мгновение она уже была открыта, на пороге стоял мрачный Шаардан. Обвел комнату взглядом, по мере осмотра помещения выражение его лица менялось. В итоге он удивленно уставился на Элару, которая поспешно подскочила и еще раз поблагодарив, направилась вон из комнаты. На мое растерянное:

— Куда?

Она только выразительно скосила глаза на лорда и шепнула:

— Мне уже пора. Я пойду.

Элара выскользнула в коридора, а у меня было такое чувство, словно меня только что кинули. Пришел большой и страшный дядя и она сбежала.

А страшный дядя, тихо прикрыв за собой дверь, прямой наводкой двинулся к креслу, полностью уверенный, что я сейчас же освобожу место. Ну, я и освободила. Выбора‑то у меня особого не было. Перебравшись на кровать, бережно опустила на покрывало раскрытую книгу, которую во время разговора так и держала на коленях, совершенно о ней позабыв, и выжидающе уставилась на лорда.

Этим вечером ужинала я в обществе Витарра. Шаардан пропадал в городе. Полнолуние, будь оно неладно. Дневные заботы и предчувствие скорых неприятностей оставили четкий след на его лице. Под глазами залегли тени, между бровей появились морщинки, да и цвет лица отдавал нездоровым сероватым цветом. Выглядел он смертельно уставшим.

— Вы ели? — закономерный и вполне логичный вопрос, который следовало бы задать в подобной ситуации, поверг лорда в легкий ступор. Что‑то усиленно припоминая, он все же кивнул не очень уверенный, так и напрашиваясь на следующий вопрос:

— И как давно?

Мужчина слабо улыбнулся и признался:

— Я не хочу есть, — поморщившись, он помассировал виски пальцами, с силой выдохнув, почти вытолкнув из себя воздух.

— Голова болит? — вопрос прозвучал странно. С предвкушением. А я уже разминала пальцы, готовясь исцелять. Впервые за последние дни я вспомнила, что вообще‑то целительница, а не бесплатное приложение к этой комнате.

— Будешь лечить? — усмехнулся он, с интересом глядя на меня.

— А вот и буду, — заявила нагло, похлопав по покрывалу рядом с собой, — идите сюда.

В конце концов, Витарр на моей кровати уже побывал, причем не раз. Предпочитая обучать меня карточным трюкам со всеми удобствами. Так что о своей репутации мне уже поздно беспокоиться, а помочь лорду стоило, уж очень несчастным он выглядел. Заодно и я вспомню как это, людей лечить.

Приподняв бровь, он несколько мгновений смотрел на меня, но послушно подошел и присел на край кровати. Устроившись за его спиной, я встряхнула руки, чувствуя как пальцы покалывает от притока силы и велела:

— Расслабьтесь и закройте глаза.

Напряженные плечи дрогнули и чуть опустились, голова немного склонилась вперед, лорд расслабился. А я, прикусив губу, коснулась пальцами горячих висков своего сиятельного пациента. Под пальцами четко бился пульс. Мягко массируя против часовой стрелки, я чувствовала, как исцеляющая магия расходится по его коже мягкими волнами, с минуту я с упоением втирала свою силу ему в виски, прогоняя боль. Потом, замерев на пару секунд, не решаясь продолжать, но все же запустила пальцы в густые, жесткие волосы. Касаясь кожи, щедро делясь магией, почти чувствуя, как при каждом прикосновении боль становится все меньше, медленно уходит, а на ее место приходит облегчение. Так увлеклась, что, забывшись, опустила одну руку на могучее плечо, второй аккуратно взъерошила волосы на затылке, прошлась вниз, массируя уже загривок, оттянув ворот рубашки. Руки отдернула, когда услышала почти угрожающее: