Грязные связи - Пэм Годвин

Лебуа — е*аный покойник, мать вашу!!!

Переднее колесо его байка крутилось с бешеной скоростью, но мчалось довольно устойчиво. Оно терлось о слайдер рамы (прим. перев. — слайдер рамы — деталь на корпусе мотоцикла, которая защищает мелкие детали. Что-то вроде щитка) моего байка, начав дымиться от трения. Парень потянулся к рукояти ножа. Этот сукин сын хочет назад свою игрушку?!

Меня окутал черный дым, густой как мгла ночи. Жар пульсировал по мышцам, и желудок скрутило в узел. Я хотел вытащить нож и всадить ему в шлем. Хотел посмотреть, как этот кусок дерьма носом вспашет асфальт, и взорвется на своем же байке. Хотел почувствовать гарь его паленой плоти, которая загрязнила бы собой воздух, пока я пересекал бы финишную линию.

В этот момент ярости я набрал больше воздуха в легкие, и безжизненные глаза моей матери всплыли в моей памяти. Они говорили мне быть терпеливым. Быть умным. Мстить с точностью и холодным расчетом. Спасти других от кровожадной расправы семьи, которая отняла ее жизнь.

Передним колесом я коснулся кучи мусора, и Лебуа не отставал от меня ни на дюйм. Удерживая руки на ручках газа и сцепления, я выкинул вверх ногу и ударил ублюдка по шлему. От боли у меня перед глазами заплясали белые круги. Силы во мне не хватало на то, чтобы выбить его из сиденья, но удар пошатнул его байк, который прижало к стене, и, скрипя металлом о камень, замедлило достаточно, чтобы я мог вырваться вперед.

На скорости мою голову внезапно отклонило назад. Черт, под мусором все-таки был спрятан трамплин. Крутой гребаный трамплин.

Я скользнул ногами на педали. Добела сжал пальцы на руле. Выжал сцепление. Потянул на себя руль, поднимая байк на заднее колесо. Пульс гулом отдавался в ушах, когда мотоцикл отправился с свободный полет с трамплина.

Лебуа вильнул у меня на хвосте, когда я вырвался вперед. Четыреста фунтов (прим. перев. — 181 кг) полностью укомплектованного механизма поднялось в воздух, перелетая через железные шипы. Я вцепился в ручки газа и сцепления и прижал ноги к сидению, сдавливая его коленями, словно тисками, пока несколько секунд мотоцикл вертикально летел в воздухе. Адреналин ускорил дыхание, и кровь болезненно бурлила по венам. Господи, да у меня по венам бежал ток! Я приземлился, и от резкого соприкосновения шин с асфальтом боль от бедра послала молнии агонии в каждую клеточку моего тела.

У меня на хвосте Лебуа сделал такой же прыжок.

Черт возьми. Я почувствовал кровь на языке, и разжал челюсть, понимая, что неслабо прикусил щеку внутри. Бл*дь, нога нахрен отказывалась работать. Я откашлялся через сухое жжение в горле и прижал ноги к педалям.

— Тепловая камера.

На сенсоре дисплея вновь заиграли цвета, и я увидел мигающую линию финиша. Еще два квартала.

Я вырвался вперед, оставляя аллею позади, обгоняя грузовик впереди, и уже чувствовал запах победы, когда передо мной остался последний квартал. Не удивительно, что в десяти метрах позади меня Лебуа вертикально приземлился на асфальт, а потом громко опустился передним колесом на гравий с такой силой, что камни просто разлетелась в стороны.

И, бл*дь, боль уже сжимала мои яйца. Огонь разгорался вокруг раны, и за секунды обещал поглотить всю правую сторону моего тела.

Вдалеке завыли полицейские сирены. Впереди на холме мигали красные светофоры, и я уже увидел пролет, по обеим сторонам которого были выстроены мотоциклы со своими наездниками.

Десятки двигателей ревели и рычали с все возрастающим шумом, готовясь сорваться с места в любой момент, когда ситуация раскалится.

Я сфокусировался на красных мигающих огнях. Финиш.

Через двадцать метров я смогу закончить всю эту хрень, забрать победу себе, и уйти с деньгами. Но дыра в моей проколотой ноге царапала и пекла болью как адская тварь, которая пыталась выбраться наружу через эту дыру, окрашивая мой любимый кожаный костюм в кровавый цвет. Я закипал от ярости, которая грозила разорвать меня изнутри. Мама научила меня ездить на мотоцикле, научила не проигрывать, и, когда она умирала в луже своей крови, она научила меня ненавидеть. До финиша остался один квартал.

Я крутанул ручку тормоза и развернул байк, останавливаясь и встречаясь с Лебуа лицом к лицу. Он выровнялся на сидении, явно удивленный моим трюком, но не сбавил скорость. На двухполосной улице умный человек проехал бы под широкой аркой и потащил бы свою гребаную задницу к финишу.

Но Лебуа был придурком.

Он мчался навстречу слева, достаточно близко, чтоб ударить меня, и, скорее всего, это было намеренно. В последнюю секунду я наклонился на байке вправо, выдернул нож из моего бедра, и вернул его владельцу таким же образом. Мне всего лишь нужно было воткнуть его острым концом в Лебуа так, чтоб не получить вывих плеча, на скорости удерживая мотоцикл одной рукой. Скорость движения его байка сделала остальное. Я вонзил нож в область его груди. Это произошло так быстро, что он даже не понял, что именно я намеревался сделать. Заносчивость застала его врасплох. Шок окутал его после. Лезвие проткнуло ему плечо, отчего байк уклонился в сторону.

Он попытался вернуться на прежнюю линию, но байк потерял скорость, отказываясь выжимать сцепление. Наверное, Лебуа отпустил рукоять, чтоб закрыть рану на груди. Руль выскользнул из-под него, а скорость сделала остальное дело, отправив его тело волочиться по асфальту, пока головой в шлеме он не врезался в бордюр.

Дорожное движение было наименьшей его проблемой. Его руки и ноги больше не двигались, закрутившись под разными углами вокруг неподвижного тела. Абсолютно похер, жив он или мертв. Гангстеры, которые поставили на его победу, тщательно проследят за тем, чтоб он не съел больше ни единого круассана или лягушачьей лапки, или любого другого дерьма, которое он когда-либо пихал в свой рот.

Сирены взвыли буквально в нескольких метрах от меня, и мой GPS издал тревожный сигнал. Копы были в четырех кварталах. Я выжал сцепление, подготавливая байк для последнего рывка на пути к линии финиша, и сорвался вперед со скоростью пули. Камера заднего вида показала мне, как несколько парней уволокли тело Лебуа с улицы и затолкали его в уже поджидавшую их машину. Пожалуй, это были те же дерьмоеды, что поставили шипованную полосу у стены, и кто помог ему пересечь границу в эту страну. Именно они теперь пришли по его душу.

В отличие от Лебуа, мне не нужна была команда, которую мне придется содержать за свой счет. У меня был самый инновационный шлем в истории развития технологии. Шлем с бинокулярным полем обзора, функцией голосовой активации и голосового блютус-контроля моего байка. Благодаря удаленному интернет-выходу, на дисплее перед глазами была реальная картинка окружающего меня мира, а каркас из 9-мм платины защищал мою голову. Армия США обкусала бы локти от зависти, если бы им в руки попало такое сокровище. От желания работать с моим инженером и воспользоваться тем, что я храню у себя дома, они бы подожгли себя заживо.