Зловещие мертвецы (сборник) - Составитель не указан

"…перед взором Господа нашего…" Она вспомнила прекрасный витраж в старой Первой Епископальной церкви. Ей всегда казалось, что Бог наблюдает за ней через сверкающее яркими красками витражное оконце. Возможно, Он все еще смотрит на нее, хотя ей иногда кажется, что Он забыл о ней. Да, она хорошо понимает, что сейчас невозможно обвенчаться так, как предписано церковью, а если нельзя получить благословение священника, тогда и думать нечего о свадьбе… Вот уж действительно будет стыд, неприличие какое-то, грех… Если она согласится выйти за него замуж, тогда она не сможет иметь все эти приятные вещи… даже мало-мальски дешевые подарки. Конечно, Рольф даст ей все, что она захочет. Она снова вглядывалась в его лицо, в его узкие влажные глаза, пристально ее рассматривающие, и замечала, как нервно подергивается тонкий рот и мясистые мочки выглядывают из-под нечесаной шевелюры.

Он не должен позволять своим волосам становиться такими длинными. Это совершенно неприлично. Да, она постарается привести его в божеский вид… Если она выйдет за него замуж, то обязательно заставит его следить за собой. Это всего лишь ее долг.

Он рассказывал ей о ферме, которую видел за городом, — хороший добротный дом с просторным коровником. Неважно, что там нет скота, они заведут его позже. Посадят сад, огород, будут выращивать овощи, не ходить же всю жизнь по ресторанам.

Она почувствовала, как Смит дотронулся до ее руки. У него были волосатые пальцы. Он на мгновение замолчал, потом заговорил настойчивее и громче. Она убрала руку со стола и положила ее себе на колени.

Он говорил:

— … Ты выберешь свадебное платье какое пожелаешь и непременно с букетом роз. Все что ты захочешь, Луиза, я все…

Свадебное платье! И цветы… Господи! Почему он не говорил этого раньше?

Рольф вдруг замер на полуслове: ему показалось, что Луиза что-то сказала. Он не сразу понял ее тихие и отчетливые слова:

— Да, Рольф, если вы хотите, я выйду за вас замуж.

Ошеломленный, он не осмелился переспросить ее, не ослышался ли он. Ему не хватало воздуха, он повернулся к ней всем телом и спросил:

— Сегодня, Луиза? Она ответила:

— Если ты хочешь… то СЕГОДНЯ… Я только не знаю… Конечно, если ты думаешь, что ты успеешь сделать вовремя все приготовления.

Смит ликовал. Теплая волна радости ударила ему в голову.

— Повтори еще раз, дорогая, — настаивал он, не скрывая своего торжества. Скажи "да" и сделай меня счастливейшим из смертных.

Язык его с трудом поворачивался во рту, однако он не придал этому значения. Луиза покорно опустила голову:

— Как хочешь, Рольф.

Он поднялся. Она позволила ему поцеловать свою бледную, увядшую щеку.

— Мы скоро уйдем отсюда, — сказал он. — Ты разрешишь мне на минутку выйти, дорогая?

Он дождался ее "Конечно, Рольф" и поспешил в дальний конец залы, оставляя следы на густом слое пыли.

В ее глазах он прочел покорность, теперь он сделает с ней все, что захочет. Если ему доставит удовольствие ударить ее, оскорбить, он сделает это, но не сейчас, потом — когда-нибудь. Конечно, он не будет с нею слишком грубым, все-таки последний человек на Земле. В конце концов, она может родить ему дочь.

Он открыл дверь в уборную, ступил на кафельный пол и застыл, балансируя на дрожащих ногах, вытянутый и беспомощный. Паника стянула гортань, когда он попытался повернуть голову и не смог. Новый приступ! Он хотел кричать и не мог разжать челюсти. За спиной медленно закрывалась дверь. На ней не было ни защелки, ни замка, но он знал, что она закрывается НАВСЕГДА — снаружи на двери висела предупреждающая табличка:

КОМНАТА ДЛЯ МУЖЧИН

Джордж Хичкок

Приглашение на охоту

Повинуясь первому импульсу, он едва удержался, чтобы не швырнуть в камин полученное приглашение. Они принадлежали к разным классам, и с их стороны было самонадеянностью на основании пары незначащих фраз в супермаркете и нескольких случайных встреч на поле для гольфа включить его в список гостей на уик-энд. Конечно, Фред Перкинс часто видел их, гуляющих за высокой чугунной оградой, окружавшей их поместье: женщины в длинных вечерних платьях разливали мартини под полосатыми тентами; им помогали мужчины, облаченные в белоснежные смокинги или клубные пиджаки, — однако все это было так же недосягаемо, как торжественный обед в Белом доме у президента.

— Самое правдоподобное объяснение, — сказал он Эмили, — что меня с кем-то спутали.

— Это невозможно, — возразила жена, поворачивая конверт, изящно держа его тонкими розовыми пальцами. — В Марин-Гарденс всего один Фред Перкинс. К тому же номер дома указан правильно.

— Не понимаю. Почему из всех они пригласили именно меня?

— Глупышка, ты должен радоваться, — подавая плащ, Эмили заботливо сунула ему в карман пару сэндвичей, завернутых в фольгу. — Это настоящее признание. Ты постоянно ворчишь, что мы почти не общаемся с соседями, с тех пор как переехали сюда.

— Невероятно, — пробормотал Перкинс, — хотя я все равно никуда не пойду. И он торопливо выбежал из своего одноэтажного коттеджа на автобусную остановку

Всю дорогу, пока он ехал на работу, он, как собака с мозговой костью, терзался и размышлял над казавшейся неразрешимой проблемой: каким образом он привлек их внимание? Что в его внешности или манерах выделило его из остальной массы4? Наверное, это произошло в тот день, когда в бухту влетел гоночный скутер с веселой компанией молодежи из поместья. По чистой случайности (как это казалось теперь) он оказался единственным человеком на пирсе и принял швартовы. Фред с удовольствием вспомнил этот момент — загорелая блондинка перегнулась через бушприт с мотком троса в руке. «Лови!» — крикнула она и сразу же швырнула ему моток. Он ловко поймал его и крепко обмотал вокруг бетонной тумбы, помогая скутеру мягко пришвартоваться. «Спасибо!» поблагодарила блондинка, подтягивая свой конец троса, однако в ее глазах не было даже намека, что она замечает его; минуту спустя, когда лодка причалила, она не только не пригласила его подняться на борт, но вела себя так, как будто вместо него было пустое место. «Нет, едва ли это произошло тогда», — подумал Фред.

На рабочем месте в агентстве он напрасно пытался забыть о неразрешимой проблеме; внутренние голоса целый день продолжали шептаться в его голове. Наконец, когда мысли о работе окончательно покинули его утомленный мозг, Фред поднялся из-за стола и спустился в вестибюль к телефону-автомату (несколько лет назад письменный выговор Хендерсона навсегда отучил его от привычки использовать телефон агентства для частных переговоров), откуда за десять центов позвонил своему партнеру по гольфу, Бианчи.