Марс и Венера в Любви - Джон Грей

Сэм рассказывает о своих открытиях. «Я понял: если Тайэ ведет себя очень сердечно, но неразговорчива — это сигнал тревоги. Значит, у нее внутри что-то зреет, и если не заставить ее в скором времени заговорить, все станет еще хуже. Когда Тайэ кажется отстраненной, вместо того чтобы не обращать внимания, я замечаю это. Выходит, я чего-то не сделал или какой-то мой поступок неверный.

Когда Тайэ кажется отстраненной, вместо того чтобы не обращать внимания, я замечаю это.

Если я не замечаю, что она огорчена, Тайэ ощущает это как нечуткость. И если в конце концов она начинает разговор, чтобы выразить свои чувства, то огорчается еще больше, и на то, чтобы все уладить, уходит намного больше времени. Моя готовность заметить ее состояние и спросить, в чем дело, дают возможность поговорить о любых чувствах, которые зреют у нее в душе».

Харви понимает нужды своей жены. «Когда Ребекка желает поговорить, ведет себя так, словно ей этого совсем не хочется. И стоит мне начать разговор, она начинает с заявления, что говорить, собственно, не о чем.

Я спрашиваю: «Что случилось?», а Ребекка отвечает: «Ничего». Обычно после такого ответа я считал свой долг исполненным и шел смотреть телевизор. Это было большой ошибкой.

Теперь я научился не воспринимать ее слова буквально. Когда Ребекка говорит, что говорить особенно не о чем, я догадываюсь, что жене на самом деле хочется побеседовать, но ей необходимо, чтобы я задавал ей вопросы, и тогда она постепенно разговорится. Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу»: продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».

Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу». И продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».

Ребекке даже не нужно, чтобы я слушал. Ей хочется, чтобы я заметил ее желание поговорить, настроился на ее проблемы, осознал причину ее огорчения. Чтобы я задавал вопросы, которые продемонстрируют мою осведомленность о происходящем в ее жизни.

На рыбалке ведь тоже требуется терпение. Но когда я наконец задаю правильный вопрос, Ребекка начинает открываться.

Я привык считать, что, если Ребекке хочется поговорить, ей следует просто прийти ко мне и начать беседу. Я веду себя именно так. И начинаю понимать: для уроженок Венеры осознание того, что кто-то заботится о них и приглядывает за ними, приносит удовлетворение. Мне нравится быть таким парнем».

Венди рассказывает: «Больше всего в Джеральде мне нравится его готовность выслушать. Стоит возникнуть проблеме, мы говорим об этом. Даже когда ему было бы легче пропустить все мимо себя и посмотреть телевизор, он готов сесть и слушать. Порой мне приходится говорить нечто определенно неприятное или высказывать неверное суждение. Джеральд не всегда соглашается, и не всякий раз ему доставляет удовольствие что-то слышать, но он все равно так поступает».

Джеральд отвечает: «Венди определенно права. Слушать о ее чувствах тяжело. Какая-то часть меня хочет сбежать, но я остаюсь, потому что понял, насколько это для нее важно. Хотя мне не всегда нравятся ее слова, я слушаю, поскольку люблю ее и знаю, что ей требуется от меня подобного рода поддержка.

Слушать о ее чувствах тяжело.

Какая-то часть меня хочет сбежать, но я остаюсь, потому что понял, насколько это для нее важно.

Я даже говорю ей: «Мне это очень сложно, но я хочу выслушать тебя и осознать твои чувства, потому что люблю тебя». Когда я говорю это вслух, то не только помогаю Венди почувствовать мою готовность слушать. Мне и самому становится легче. Это словно напоминает еще раз, что любовь — ответ, и когда я слушаю, то даю ей любовь, в которой она нуждается. Это самый эффективный способ дать жене то, в чем она нуждается больше всего».

Брюс рассказал мне свою историю. «Мы женаты уже двадцать лет. Для нас обоих это второй брак. Мы соединили две семьи — трое моих и один ее ребенок — и воспитали всех четверых детей. С первых дней брака мы испытывали серьезные проблемы с общением. Часто не доверяли друг другу и занимали оборонительную позицию. После того как дети покинули дом, наш брак стал еще хуже, и мы почти расстались на какое-то время. Многие годы у нас были отдельные спальни. Гнев и обида прорывались наружу как раз тогда, когда мы пытались что-то обсудить, даже если речь шла о мелочах.

Когда я прочитал вашу книгу, то обнаружил вещи, о которых Гретхен говорила мне на протяжении многих лет. Я на самом деле не понимал, о чем она ведет речь и почему это так важно. Кроме того, увидел и то, что сам пытался безуспешно сказать жене. Я нашел объяснение тому, что пережил, но в чем не находил положительной перспективы. Меня возбуждала надежда обрести наконец способность общаться.

Но Гретхен не разделяла мой энтузиазм. Она ответила мне так: «Поверю, когда увижу. Если ты изменишься, подумаю над этими идеями». Вместо того чтобы в ответ на ее недоверие занять оборонительную позицию, я осознал правомерность чувств жены. Я понял, что, после того как многие годы она ощущала пренебрежение с моей стороны, понадобится время, чтобы залечить раны и вновь обрести доверие. Я также понял, что моя мягкая настойчивость, с которой я старался измениться и научиться слушать, помогает ей справиться с ее сопротивлением. И мне помогает тоже. Конечно, нелегко начинать все сначала, когда каждый ваш шаг встречает недоверие и сопротивление. Тем не менее я ощущал, как становлюсь сильнее, и это чувство мне понравилось.

Моя мягкая настойчивость оказалась как раз тем, что ей было нужно для того, чтобы перестать сопротивляться.

Когда казалось, что это не срабатывает, то, вместо того чтобы изливать свой гнев на Гретхен, я начал изливать мои чувства в «любовных письмах», как вы предлагаете делать в своей книге. Начал с того, что испытывал сильный гнев, огорчение, а кончил тем, что ощутил облегчение и прилив любви. Эта любовь помогла мне понять Гретхен, и я снова попытался стать лучшим слушателем.

У нас с женой были моменты нежности и короткие периоды общения. И все-таки мы порой еще держимся на расстоянии, пребывая начеку. Но при всех многочисленных отрицательных воспоминаниях у нас есть надежда. Меня стала больше радовать моя жизнь и ее возможности.

Я могу яснее видеть проблемы наших взаимоотношений и знаю, что делать. Я больше люблю себя, свою жену и окружающих. В мою жизнь вошли новые люди и вернулись старые друзья. Это новое измерение жизни, в котором я чувствую себя замечательно.

Мы с Гретхен все еще огорчаем друг друга. В таких случаях я обычно говорил: «Ох, нет! Только не это! Сумеет ли она когда-нибудь справляться с житейскими проблемами и отстанет от меня!» Теперь я дошел до того, что могу сказать: «Что ж, значит, мне следует научиться еще и этому. Я сейчас расстроен, но знаю, что с этим делать. Я могу выйти и написать любовное письмо или отправиться погулять, чтобы все обдумать и успокоиться».

Хотя эти огорчения не доставляют радости, как и необходимость с ними справляться, мне всегда кажется, что я по-новому могу взглянуть на себя и свою жену. В результате учусь легче воспринимать себя самого и надеюсь, что и жену тоже. Осознав, почему мы не понимаем друг друга, я снова обрел надежду. Это было необыкновенное путешествие».

Рассказывает Рената: «Когда я узнала о наших различиях, это помогло мне лучше относиться к себе. Возвращаясь домой из отпуска, проведенного в Южной Каролине, я начала размышлять вслух о том, что мне нужно сделать дома на следующей неделе, потом в следующем месяце, в предстоящие три месяца и так далее.

Свою речь я закончила словами: «Да, и через полгода мне надо сходить к дантисту». Тогда мне пришли на ум слова Джона Грея о том, как женщины думают. Они это делают не только вслух, но и с нацеленностью на перспективу. Благодаря Джону Грею я чувствую себя нормальной, такой, какая я есть.

У меня четыре сына, и они обычно критикуют меня за то, что я размышляю вслух, «бормочу». Но теперь мне известно: я уроженка Венеры и просто думаю вслух».

Йен описывает, как они с женой стали лучше общаться. «Десять лет назад Эллен захотела провести романтический уик-энд вне дома. Я очень любил мою жену, но стал замечать, что в нашей жизни все какое-то одинаковое — секс, общение между собой и с детьми. С браком было все в порядке, но не хватало радости. Мне казалось, что наши взаимоотношения ничем не подпитываются. У нас всегда была любовь и обязательства, нет вопросов. Я знал, что останусь с Эллен до конца жизни. Все остальное кипело — бизнес, дети, но брак стал каким-то пресным. Мои обязательства никуда не делись, но эмоциональный запас иссяк.