Жизнь после брака - Мария Жукова-Гладкова

Я в непонимании уставилась на Игоря.

– Да, Лариса пояснила, что ее отца бабушка воспитывала в твое отсутствие, и от тебя скрывали ее методы. Но они были действенными, ей удавалось держать твоего мужа в узде. Вот только модельку она проглядела. Или не смогла составить ей конкуренцию.

Все услышанное для меня было открытием. Надо будет поговорить со старшей. Что делала мама? И не из-за нее ли Родионов решил со мной развестись? Может, моделька была просто поводом? Ведь сколько семей распадается из-за родственников, которые лезут туда, куда их не просят.

А если…

Я замерла на месте. Игорь молчал. Видимо, понимал, что мне нужно хорошо подумать.

Могла моя мама убить Родионова?

В пылу ссоры – пожалуй, да. Нанять киллера – нет. Хотя бы потому, что пожалела бы на киллера денег. Пожалела бы денег на то, что может сделать сама.

Но Родионова с водителем убили с близкого расстояния. Кто-то стрелял почти в упор. Родионов бы подпустил маму. Водитель тоже. На вид она – ухоженная пожилая дама роста ниже среднего, довольно хрупкая и миловидная. Разве от такой ждешь подвоха? Но…

Как бы мне просмотреть запись видеокамер, которую изъяла милиция? Может, мне предложат это сделать? Маму я узнаю. Конечно, я ничего не скажу милиции, все-таки это моя мама, какая бы ни была, и она на самом деле за меня беспокоится. Правда, хочет сделать мне лучше своими особыми методами, которые приводят к противоположному результату… Но у нас это национальное: хотели как лучше, а получилось так, что лучше не вспоминать.

Если милиция просмотрела запись (и наверняка уже не один раз), то пожилую даму из списка кандидатов в убийцы явно исключила. Мало ли по какой причине дама шла по улице поздно вечером. Могла из гостей. Могла из театра. И ведь мама вполне могла идти в туфельках, с маленькой сумочкой, в шляпке…

Но с какой радости маме убивать Родионова? Тем более сейчас, спустя пять лет после развода?! Сейчас-то что изменилось?!

Хотя мама указана в его завещании.

Она явно не знает, что он ей оставил. И давно ли составлено завещание? Это, наверное, нотариус скажет в понедельник.

Вот не было печали…

– Подъезжаем, – сказал Игорь.

Нас встретила заплаканная женщина неопределенного возраста в черном, пригласила на кухню. Из комнаты на минутку показался парень лет восемнадцати, а то и двадцати, поздоровался и ушел. Как объяснила женщина, младший ребенок был у ее матери.

Когда мы передали ей деньги, она стала отказываться, говоря, что мы ей ничего не должны. Но мы все равно положили конверты на подоконник.

– А вы та самая Варвара, с которой развелся Родионов? – вдруг спросила она после нескольких ничего не значащих фраз.

Я кивнула.

– Он очень жалел, что с вами развелся. Если вам от этого будет легче, – сказала хозяйка.

Я открыла от удивления рот.

– Он моему Пете рассказывал, – продолжала она. – Петя же его всегда пьяного возил, а он по пьяни начинал говорить, какой дурак был. Ой, простите, нельзя так про мертвого.

Признаюсь, мне было приятно это услышать. Значит, был несчастлив с Катькой? Хотя, конечно, такая разница в возрасте, и Катьке явно нужен был не Родионов, а его деньги и положение. А я ведь любила его самого, и познакомились мы в студенческие годы. Общая молодость, общие друзья и воспоминания. Одни фильмы смотрели, одни книги читали…

В любом случае Родионова больше нет.

Мы не стали задерживаться в этой семье, где настоящее горе витало в воздухе. Хотя почему-то я была уверена, что эта женщина справится. И старший сын есть. Поможет. Один раз она уже пережила трагедию, связанную с потерей мужа. Это мог быть развод, это могло быть вдовство. Не знаю, что пережить легче. Но один раз она прошла через это. Теперь она старше, мудрее, есть опыт. Я оставила все свои номера телефонов и предложила звонить, если потребуется помощь. Постараюсь что-нибудь сделать.

– Жаль, когда кто-то погибает заодно, – заметил уже в машине Игорь. – Взрывают машину – гибнут прохожие, ни в чем не повинные люди. Убивают бизнесмена, заодно пристреливают и свидетелей. У военных учения, кто-то неправильно провел расчеты, и снаряды летят в садоводство.

– По крайней мере там никто не погиб.

Я поняла, что имел в виду Игорь – учения в Финском заливе, во время которых снаряды, которые должны были взорваться в воздухе над морем, взорвались над садоводством на берегу залива. Материальный ущерб получился не очень большой – парники, крыши, лоб поцарапало ребенку. Но какого страху натерпелись люди, когда прятались по погребам или просто падали на землю, закрывая головы руками? По-моему, этот ущерб оплатить невозможно. И невозможно оплатить ущерб родственникам тех людей, которые погибли заодно, из-за того, что оказались не в том месте не в тот час…

– Поедем куда-нибудь пообедать? – предложил Игорь.

Потом мы гуляли в парке и даже прокатились на карусели. Было весело, было легко, я на какое-то время отключилась от всех проблем.

Вечером Игорь не стал подниматься к нам, ему еще требовалось заехать за ребенком к шурину, да и меня завтра ждал трудный день. Игорь обещал договориться со своим адвокатом – если возникнут какие-то проблемы с наследством.

– Хотя с такой мамой, как твоя… И с такой дочерью, как твоя Лариса… – Игорь закатил глаза.

Мама уже уехала к себе, меня встречали только дочери и Гришенька.

– Как погуляли? – спросила старшая.

– А он в компьютерах здорово сечет, – сказала младшая. – На все вопросы правильно ответил.

Я не знала, плакать мне или смеяться. Но следовало еще поговорить с Ларисой. Что устраивала бабушка? Как она воспитывала Родионова?

– А тебе не все ли равно? – спросила Лариса. – Или на вооружение хочешь взять, чтобы потом наших с Ольгой мужей воспитывать? Так у тебя не получится убедительно. Ты – другая.

– Но, Лариса…

– Родионова больше нет, – жестко сказала старшая. – И все бабушкины воспитательные порывы уже не имеют смысла. Что сделано, то сделано. А Игорь ее к себе с нравоучениями близко не подпустит. Это он с тобой мягкий и пушистый, а вообще он – акула с огромной пастью, которая поглощает конкурентов одного за другим.

Я хлопнула глазами.

– А ты случайно не знаешь, кто хотел бы его убить? – спросила я у дочери, которая, похоже, про моего нового друга знала гораздо больше, чем я.

– Думаю, что таких желающих найдется немало. Но он с этим сам разберется. Этот мужик в состоянии сам решить свои проблемы. Кстати, смертью его жены я бы поинтересовалась поподробнее.

– Лариса, не думаешь ли ты… У нее оказалось больное сердце!

– Угу, – сказала дочь.

Я сидела с раскрытым ртом.

– Я это выясню, ты, если найдется у кого, тоже поспрашивай.

– Лариса, почему ты никому не веришь?

– Мама, а ты почему всем веришь? Неужели жизнь тебя ничему не научила? Хотя у тебя теперь есть я, взрослая и разумная дочь.

Лариса улыбнулась, обняла меня и потерлась носом, как всегда делала в детстве.

– А вообще мне Игорь понравился. И Ольге понравился. И Гришеньке! Не выпендривается. Ничего из себя не строит, и очень хорошо, что ты его спасла. У мужиков любовь часто вырастает из чувства благодарности. А тебе давно мужик нужен.

Глава 10

В понедельник мы с Ларисой вначале заехали за мамой, потом все вместе направились в нотариальную контору. Я была в строгом темно-синем брючном костюме и в белой блузке, Лариса надела темно-бордовый костюм, мама – маленькое черное платье, крохотную шляпку с черной вуалью, черные тонкие перчаточки.

– Хахаль будет? – спросила она меня вместо приветствия, устроившись на заднем сиденье.

– Нет, – ответила я. – Будет его адвокат.

– Это еще зачем?!

– Бороться за мамины интересы, если потребуется, – ответила Лариса. – Ну и за наши с Ольгой, естественно.

Мама хмыкнула и больше за всю дорогу не проронила ни слова.

У нотариуса, кроме нас троих, оказался знакомый мне следователь, недавно хорошо поспавший под батареей у моего соседа, адвокат Родионова, которого я хорошо помнила и с которым они бок о бок шли с молодости, шофер Витя, вице-президент газовой компании, которую возглавлял Родионов, модель Катька (то есть вдова) и еще две какие-то неизвестные мне женщины. Обеим было от двадцати пяти до тридцати лет, обе были симпатичные, ухоженные, одетые в фирменную одежду, держались сами по себе и ни с кем не разговаривали. Стояли в противоположных концах холла, пока нас не пригласили в кабинет нотариуса. Они показались мне знакомыми. Но я не могла их нигде видеть! Или могла?

– Тетки-то на тебя похожи, – шепнула мне в ухо Лариса.

Это любовницы Родионова? И он выбирал мой типаж?!

Катька выглядела отвратительно. Огромная, какая-то нескладная, неухоженная. Одета была в черные джинсы и черную водолазку, обтягивающую выпирающие живот и желудок. Ей нельзя носить водолазки! Или худеть надо! Она была совсем не похожа на ту модель, на которую в свое время позарился Родионов. У меня перед глазами возникли снимки в глянцевых журналах, которые я в свое время долго разглядывала, пытаясь понять, что же он в ней нашел… А может, не на фотографиях для глянцевых журналов она никогда не была красавицей? И Родионова привлекла мишура, внешняя яркая обертка? Я могла бы сказать, если бы в то время увидела Катьку вживую. Но впервые увидела ее несколько дней назад.