Обретенный рай - Кэти Максвелл

— Ты говоришь с таким пафосом, что напоминаешь театрального героя, — отчетливо произнося каждое слово, сказала Джулия, взывая к его разуму и к его гордости. Она с ненавистью замечала, как число людей, которые окружали их с Питером и прислушивались к разговору, возрастало с каждым моментом. — Я уже давно простила тебя. А теперь позволь Хардвеллу проводить тебя до дома.

— Нет. Я не уйду до тех пор, пока ты не согласишься пойти со мной. Я хочу спасти тебя. Разреши мне позаботиться о тебе.

Джулия пришла в ужас. Питер, очевидно, подбадриваемый принятым бренди, не унимался.

— Пойдем со мной, Джулия. Я не смогу жить, зная, что ты находишься в руках этого монстра.

В беседу неожиданно вступил Лайонел, который стоял рядом с сестрой и с удовольствием наблюдал за разворачивающимися событиями.

— Монстр, Питер? Ты не прав, сгущаешь краски. Да, Вульф несколько скуповат, но далеко не монстр. — В глазах Лайонела засверкали злорадные огоньки, когда он театральным шепотом добавил, обращаясь к сестре. — Джулия, меня всегда поражало количество мужчин, которые бросались к твоим ногам.

— Ты поможешь мне увести отсюда Питера? — резко перебила брата Джулия.

В тот же миг Лайонел неожиданно напрягся. Его лицо побледнело, глаза испуганно посмотрели на что-то за спиной Джулии. Его охватило смятение.

Не поворачиваясь, Джулия почувствовала присутствие Брейдера Вульфа. Лакеи почтительно вытянулись в струнку, гости взволнованно зашумели, попав под влияние атмосферы властности, привнесенной хозяином дома.

Лайонел и Джеймс, которые раньше не встречались со своим благодетелем, не скрывая изумления, с открытыми ртами взирали на крупного мужчину, который своим присутствием, казалось, заполнил весь зал.

Вульф остановился прямо за спиной Джулии. Свежий аромат сандалового дерева, ощущение опаляющего дыхания на обнаженном плече и цепкие пальцы Питера, крепко сжимавшие ее руку, привели Джулию в смятение.

— У вас какие-нибудь проблемы? — в уверенном голосе Вульфа зазвучала слабая нотка раздражения. Пальцы Питера невольно разжались. Наконец освободившись, Джулия повернулась к Вульфу.

Элегантный черный костюм великолепно подчеркивал все достоинства его безупречной фигуры и ярко контрастировал с небрежным одеянием Питера.

— Дьявол! — тихо прошептал последний, и Джулия невольно представила Брейдера Вульфа в образе сатаны.

Она встретила немой вопрос, сквозивший в его глазах, высокомерным и хладнокровным взмахом головы. Девушка не чувствовала вины за то, чего она не совершала и в чем ее обвиняли.

— Питер очень беспокоится об Арабелле, Брейдер. — Пытаясь спасти молодого лорда, Джулия говорила вкрадчивым голосом, слегка выделив ударением имя Вульфа. Несмотря на страхи и опасения Питера, девушка с должным почтением относилась к помолвке. Другого выбора у нее все равно не было.

— Разве она не пришла сегодня на праздник?

Питер попытался сказать что-то, но Джулия успела тактично опередить его.

— Она не очень хорошо себя чувствует.

— Выражаю свое сожаление по поводу болезни вашей жены, лорд Карберри. — Но в лице и голосе Вульфа не было и намека на сочувствие или доверие. Очевидно, решила Джулия, Питер чем-то обязан Брейдеру Вульфу. И то, что лорд согласился вести переговоры с ее родителями от его имени, лишь подтверждало догадку девушки.

Внезапно, словно прозрев, она поняла, что Питер выполнил поручение Вульфа не по доброй воле. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ей стало жаль Питера. Возможно, именно Вульф пустил в ход козырь против Питера. Но Джулии требовалось время, чтобы разобраться во всем, а сначала необходимо было выпроводить Питера. Мягким, почти ласковым голосом она сочувственно предложила:

— Тебе, вероятно, следует вернуться к Арабелле, Питер, Думаю, она оценит твою поддержку.

Питер молча кивнул головой. Он плохо выглядел. В его облике Джулия без труда заметила отчаяние. Она взглянула на Вульфа, пытаясь определить, какую роль он сыграл в неприятностях Питера.

— Да, ты права, — согласился Питер. Его согласие более походило на покорное примирение с неизбежным. — Да, мне лучше вернуться к жене. — Он повернулся и смутился, осознав, что они трое были центром внимания людей, собравшихся в гостиной. Распрямив плечи, подняв голову и собравшись с духом, он сухо раскланялся с хозяином и стремительно вышел через парадный вход.

— Этот человек собирался стать для вас святым Георгием? — приглушенный голос Вульфа обжег ухо Джулии.

Девушка передернула плечами.

— Вы полагаете, я нуждаюсь в ангеле-хранителе? — с вызовом проронила она. — Добрый вечер, сэр. Мы все просто счастливы, что вы оказали нам великую честь и почтили своим бесценным присутствием. Наконец-то.

С притворным раскаянием он парировал: — Боюсь, мое появление прервало очень важный для вас разговор. И не стоит убеждать меня в том, что леди Джулия устала от побед над мужчинами.

Вспышка гнева пронзила Джулию. Она тут же позабыла о честолюбивых планах поразить будущего мужа своей красотой и очарованием.

— Не притворяйтесь, будто ваша голова все эти две недели была забита мыслями обо мне, — бросила она в ответ. — Если бы я знала, что мне придется так глупо стоять здесь в ожидании одной, я бы вышла к вашим гостям в мокрой, прилипающей к ногам юбке, чтобы действительно позабавить и заинтриговать их.

— Надеюсь, вы не сделали этого? — Вульф изобразил притворный ужас на лице. — Не сомневаюсь, вам есть что выставить напоказ.

Джулия застыла с открытым ртом. Она отчаянно боролась с огромным желанием стиснуть кулаки и ударить его прямо по надменному носу.

Вульф, казалось, прочел ее мысли.

— Даже и не думайте о рукоприкладстве, — предупредил он. — Я не позволю вам устроить очередную сцену на глазах моих гостей. Я также не собираюсь провести остаток жизни, переступая через умирающих от любви болванов, валяющихся у ваших ног.

С любезной улыбкой на губах, сдерживая голос, Джулия приблизилась к жениху и произнесла:

— Уж не считаете ли вы себя, мистер Вульф, моим судьей, присяжным заседателем и палачом? — Перед глазами всего света они выглядели вполне счастливой парой, воркующей друг с другом. Джулии же хотелось испепелить его своим гневом. — Что же касается ваших гостей, мне совершенно безразлично, что они подумают или скажут. Я отвечаю только перед своей совестью.

В тон ей, одарив Джулию такой же деланной улыбкой, Вульф произнес:

— Брейдер.

— Что?

— Меня зовут Брейдер. Если мы собираемся довести этот брачный фарс до конца, вы должны называть меня Брейдером. Или вы планируете использовать мое имя только в тех случаях, когда потребуется защита от слишком назойливых обожателей?