Дочь волшебника - Джил Грегори

— Девчонка? — Лайам слез с коня, по-прежнему держа веревку. Он свистнул и пошел вперед. Не предупреждая, дернул за веревку, и Уиллоу беспомощно свалилась с лошади.

Тяжело дыша, она оказалась вдруг в центре группы. Лайам развязал веревку.

— Давай-ка снимем эту накидку да посмотрим, насколько ты хороша, леди, — приказал Чернобородый, но когда он потянулся к ней, Уиллоу заговорила жестким уверенным тоном:

— Если прикоснешься ко мне, умрешь.

Тот на мгновение остолбенел, разинув рот. Затем откинул темные сальные волосы.

— И что ты хочешь этим сказать?

Уиллоу вздохнула. Она заставила себя посмотреть в эти жестокие лица, переводя взгляд с одного на другое. Девушка не знала, кто они, но знала, что это за люди. Их рваная одежда, откормленные лошади и грубые манеры сказали ей все, что нужно. Разбойники. Жестокие люди, которые жили, как звери, убивая и грабя шайками, не признавая никакого закона, кроме своего собственного.

— Я нахожусь здесь по заданию Лиши-колдуньи, — сказала она спокойно, как могла. — Если вы причините мне вред или задержите, она отомстит вам.

Она замерла, пока они таращили на нее глаза. Мужчины медленно обменялись взглядами.

Чернобородый первый встряхнул головой.

— Думаю, ты врешь, леди. Чем докажешь?

— Вы получите все необходимые доказательства, когда Лиша обратит вас в камень, — ответила она веско и сурово посмотрела на него. — Вы и так уже задержали меня. Если вам дороги ваши жизни…

— Слушайте, давайте отвезем ее к Идрику, пусть он разбирается. — Пронзительные блестящие глазки Грызуна бегали по ней. — У Идрика Ужасного есть правило: все, кто проезжает через его лес, должны заплатить ему пошлину. Всякий, кого мы найдем в лесу, должен быть доставлен к нему, чтобы он решил, какая будет пошлина.

— Но Лиша — колдунья…

— Уж. лучше я буду иметь дело с разгневанной колдуньей, чем с Идриком, когда он рассержен! — Худощавый схватил ее за волосы. — А ну, идем со мной.

Уиллоу обуял ужас, когда он потащил ее к своему коню. Она попыталась вырваться из рук разбойника, но тот вдруг подтолкнул ее к коню с такой силой, что она упала в грязь. Пока остальные разбойники смеялись, он нагнулся, чтобы поднять ее. В этот момент Уиллоу схватила пригоршню грязи и швырнула в лицо бандита. Худощавый завопил, когда грязь заслепила ему глаза, а Уиллоу вскочила быстрее молнии и выхватила меч у него из ножен.

— Не подходить, — приказала она, кружась, чтобы видеть их всех. Она покачивала мечом в руке, глядя на врагов.

Когда Чернобородый и Грызун вытащили свои мечи и стали медленно приближаться к ней, Уиллоу не дрогнула. Лайам, пошатываясь, пошел к кустам, ругаясь и пытаясь прочистить глаза.

— Ты совершила ошибку, девушка, — пробормотал Чернобородый. — Сама напросилась.

— Женщина ты или нет, мы порежем тебя на куски, а потом отнесем к Идрику, — прорычал Грызун.

Когда они одновременно кинулись на нее, Уиллоу взмахнула мечом. Она отчаянно парировала удар Чернобородого, затем метнулась в сторону, чтобы ударить Грызуна. Ее меч окрасил кровью его руку, но в грудь не попал; она вела с ними обоими бой не на жизнь, а на смерть, стараясь удерживать их на расстоянии и при малейшей возможности наносить удары.

Хотя она была хорошо обучена, но ее противниками были бывшие солдаты, ставшие грабителями. Они прошли через множество боев — боев против мужчин более крупных и сильных, чем она. Она обладала ловкостью и быстротой, но знала, что в длительном бою против двоих долго не выдержит. Ей нужно ранить или убить одного из них, чтобы направить все свои силы против оставшегося — и она могла лишь молиться о том, чтобы Лайам как можно дольше не смог прийти в себя и не вступил в драку.

Внезапно Чернобородый прыгнул вперед и сделал опасный выпад, достав ее плечо, и она почувствовала, как тело опалил горячий огонь. Затем она ощутила струйку теплой крови.

На мгновение мир закружился, но Уиллоу лишь крепче сжала меч, несмотря на обжигающую боль в плече, и отразила еще один опасный удар.

— Попалась! — возликовал Грызун, и тут раздался свистящий звук и громкий стук копыт. Она взглянула вверх и увидела нечто, похожее на опускающееся темное облако. Из ее горла вырвался крик, когда Чернобородый ринулся на нее, делая выпад мечом… еще один…

Его полный боли вопль еще долго отзывался эхом в лесу после того, как он упал замертво. Черноглазый воин на коне, срубив Чернобородого одним ударом, выпрыгнул из седла и приземлился точно между Уиллоу и вторым разбойником, но прежде чем девушка увидела решительное лицо Блейна из Кендрика, его глаза встретились с глазами противника, и в них сквозила смертельная угроза.

— Отойди, чертенок, — холодно приказал он, не глянув на нее, но как только воин произнес эти слова, Уиллоу сделала шаг вперед. Она будет вести свое сражение. Ей не нужна помощь.

Но с каждым мгновением мир становился все темнее. Рука горела адским пламенем.

Сквозь серую дымку она видела, как лезвие меча рассекает воздух с головокружительным серебряным блеском, видела быстрые выпады и отражения атаки, пока Блейн из Кендрика сражался с ее врагом. Она услышала ворчание, ругань — и то и другое доносилось из кустов справа от нее, — и вдруг увидела Лайама, который несся к Блейну с дубиной в руках. Занятый сражением с Грызуном, тот оставил спину незащищенной.

Рот Уиллоу раскрылся — она закричала, чтобы предупредить Блейна, но слова застряли у нее в горле, а земля поднялась навстречу. Потом была лишь темнота, тишина и холод.

Глава 5

Нe пытайся двигаться.

Уиллоу слышала низкий мужской голос словно с большого расстояния.

— Дай мне встать, — прошептала она, но почувствовала, что у нее совершенно нет сил. Она плыла, плыла по морю воздуха, руки и ноги были налиты тяжестью.

— Делай, что тебе говорят, чертенок. И вот выпей. Это поможет.

Голос. Он казался знакомым. Он звучал, как…

Блейн из Кендрика.

Память вернулась, и, вздрогнув, девушка заставила себя открыть глаза. Она лежала у Блейна на руках, прижавшись головой к его груди. Ее накидка… пропала. Ее куртка…

Ткань была разорвана, плечо обнажено, если не считать повязки на нем.

— Что ты… Как ты смеешь…

— Мне же нужно было посмотреть, не смертельна ли рана. Оказалось, не смертельна, чертенок. Просто царапина. Жить будешь — хотя этого и не заслуживаешь, — угрюмо сказал Блейн. — Moжешь сказать мне спасибо, если есть такое желание. Я промыл и перевязал рану, пока ты спала.

— И что еще ты сделал? — Она глядела на него снизу вверх, ее охватила паника, но он лишь покачал головой. Заинтересованная улыбка тронула его губы.