Восемь - Кэтрин Нэвилл

— Ты это несерьезно! — возмутилась я.

— Разве я когда-нибудь обманывал тебя? Послушай, она знала, что ты будешь здесь сегодня вечером. Первое, что она произнесла, приблизившись к нашему столику, было: «А где же ваша подруга, которая занимается компьютерами?» Ты можешь в это поверить?

— Боюсь, что нет, — сказала я. — Так где же вы все-таки?

— Я и говорю тебе, дорогая. Эта дама продолжает настаивать, чтобы ты приехала сюда. Она даже сказала, что наше с тобой будущее как-то там связано. И это еще не все. Представь, она знала, что и Лили должна быть.

— Лили не смогла прийти? — спросила я.

Признаться, я почувствовала облегчение, услышав эту новость. Но как могла Лили, единственная дочь Гарри, оставить отца в Новый год? Она должна была знать, как сильно это ранит его.

— Ох уж эти дочки, что с ними поделаешь? Мне тут срочно требуется моральная поддержка. Я сцепился со своим шурином, мы с ним весь вечер ругаемся.

— Ладно, я приеду, — сказала я ему.

— Великолепно! Я знал, что ты согласишься. Тогда лови Сола у входа, а когда приедешь сюда, попадешь в мои крепкие объятия.

Я повесила трубку, испытывая еще большую депрессию, чем прежде. Только этого мне не хватало: целый вечер слушать глупую болтовню невыносимо скучного семейства Гарри. Но самому Гарри всегда удавалось поднять мне настроение. Может, вечеринка поможет мне развеяться. Энергичной походкой я прошла через центр к двери хранилища и распахнула ее. Операторы были здесь. Они толпились вокруг маленькой стеклянной трубки, наполненной белым порошком. Операторы виновато посмотрели на меня, когда я вошла, и протянули мне стеклянную трубочку. Очевидно, под «вязанием» они имели в виду кокаин.

— Я ухожу на ночь, — сказала я им. — Как вы думаете, парни, все вместе вы сумеете засунуть ленту в компьютер или нам следует прикрыть авиалинию на сегодняшнюю ночь?

Расталкивая друг друга, они ринулись выполнять мою просьбу. Я забрала свое пальто, сумку и отправилась к лифтам.

Когда я спустилась вниз, большой черный лимузин уже стоял перед входом. Проходя через вестибюль, я увидела в окно Сола — он выскочил из машины и побежал открывать тяжелые стеклянные двери.

Это был остролицый человек с глубокими морщинами от скул до подбородка. Сола трудно было не заметить в толпе. Он был высок, много выше шести футов, то есть ростом почти с Гарри, но если Гарри был чрезвычайно упитан, то Сол был настолько же тощ. Вместе они смотрелись как вогнутое и выпуклое отражение в кривых зеркалах в комнате смеха. Униформа Сола была слегка припорошена снегом. Он подхватил меня под руку, чтобы я не поскользнулась на льду. Усадив меня на заднее сиденье лимузина, он с улыбкой спросил:

— Не смогли отказать Гарри? Ему трудно говорить «нет».

— Он просто невозможен, — согласилась я. — Не уверена, что смысл слова «нет» вообще знаком ему. Где точно проходит этот шабаш ведьм?

— В отеле «Пятая авеню», — ответил Сол, захлопнул дверь машины и отправился на водительское место.

Он завел мотор, и мы покатили по свежевыпавшему снегу.

В канун Нового года основные транспортные магистрали Нью-Йорка заполнены почти так же, как и в будние дни. Такси и лимузины курсируют по улицам, а гуляки бродят по тротуарам в поисках очередного бара. Асфальт усыпан серпантином и конфетти, в воздухе витает праздничное настроение.

Сегодняшняя ночь не была исключением. Мы чуть не сбили нескольких развеселых горожан, которые выкатились из бара прямо под колеса нашей машины. Бутылка от шампанского вылетела из аллеи и отскочила от капота лимузина.

— Похоже, это будет тяжелая поездка, — сделала я вывод.

— Я привык к этому, — ответил Сол. — Каждый Новый год я вывожу мистера Рэда и его семью, и всегда одно и то же. За такое надо платить боевые.

— Как давно вы с Гарри? — спросила я его, когда мы покатили по Пятой авеню, мимо светящихся огнями зданий и тускло освещенных витрин магазинов.

— Двадцать пять лет, — сказал Сол. — Я начал работать у мистера Рэда еще до рождения Лили. Даже до того, как он женился.

— Вам, должно быть, нравится у него работать?

— Работа есть работа, — ответил Сол и немного погодя добавил: — Я уважаю мистера Рэда. Мы вместе пережили тяжелые времена. Помню, когда его дела шли хуже некуда, он все равно аккуратно платил мне, даже если сам оставался ни с чем. Ему нравилось иметь лимузин. Он говорил, наличие лимузина придает ему лоск.

Сол остановился на красный свет светофора, повернулся ко мне и продолжил:

— Знаете, в былые времена мы развозили меха в лимузине. Мы были первыми меховщиками в Нью-Йорке, которые стали так делать. — В голосе Сола звучали нотки гордости. — Теперь я в основном вожу миссис Рэд и ее брата по магазинам, когда мистер Рэд во мне не нуждается. Или отвожу Лили на матчи.

Весь остаток пути до отеля мы ехали молча.

— Я так понимаю, Лили не появится сегодня вечером? — заметила я.

— Нет, — согласился Сол.

— Вот почему я ушла с работы… Что же это у нее за важные дела, которые не позволяют ей провести с отцом несколько часов в новогоднюю ночь?

— Вы знаете, что у нее за дела, — ответил Сол, останавливая машину перед отелем. Возможно, у меня разыгралось воображение, но в голосе его мне послышалась злость. — Она занята сегодня тем же, чем и всегда, — играет в шахматы.

Отель «Пятая авеню» располагался всего в нескольких кварталах от парка на Вашингтон-сквер. Можно было разглядеть деревья, покрытые снегом, пушистым, как взбитые сливки. Словно миниатюрные горные шапки или колпачки гномов, они сгрудились вокруг массивной арки, отмечающей вход в Гринвич-Виллидж.

В 1972 году бар в отеле еще не был переделан. Как и многие другие бары в отелях Нью-Йорка, он так достоверно копировал деревенский постоялый двор времен Тюдоров, что нетрудно было вообразить, будто посетителей ждут перед домом лощади, а не лимузины. Большие окна, выходящие на улицу, представляли собой пестрые витражи. Ревущее пламя в большом каменном очаге освещало лица посетителей бара и бросало сквозь цветные стекла рубиновые сполохи на заснеженную улицу.

Гарри оккупировал круглый дубовый стол у окна. Мы вышли из машины, он заметил нас и помахал рукой. Гарри весь подался вперед, и его дыхание проделало в замерзшем стекле «глазок». Ллуэллин и Бланш виднелись на заднем плане. Они сидели за столом, перешептываясь друг с другом, словно два белокурых ангела Боттичелли.

Как похоже на рождественскую открытку, думала я, пока Сол помогал мне выбраться из машины. Жаркий огонь в камине, бар, переполненный людьми в праздничных нарядах, отблески пламени на лицах… Все выглядело нереальным, ненастоящим. Пока Сол отъезжал, я стояла на тротуаре и наблюдала, как искрится снег в свете уличных фонарей. Гарри тут же ринулся на улицу встречать меня, словно боялся, что я растаю и исчезну, как снежинка.