Рожденная пламенем - Эбби-Линн Норр

– Спасибо за приглашение, но мне придется уехать в Милан на две недели. У нас там магазин, и отец просил присмотреть за ним, пока у управляющего отпуск. Я впервые буду скучать по фиеста дель Реденторе. – Он взял меня за руку, наклонился и нежно поцеловал в щеку у самого уголка рта.

Я поцеловала его в ответ, и щетина пощекотала мне губы. Теплое ощущение разлилось в теле, и я улыбнулась, когда он слегка отодвинулся.

– Разрешишь снова позвонить тебе, когда я вернусь? – спросил он.

– Буду рада, – отозвалась я. – Неужели все итальянские парни такие вежливые джентльмены? Честно говоря, в Канаде о вас совсем другие представления.

– В самом деле? Что же канадцы думают об итальянцах?

– Прямолинейные. Страстные. Иногда чуточку назойливые, – я улыбнулась и изогнула бровь. – Маменькины сынки.

Он рассмеялся.

– Два постулата верны. Мы и вправду маменькины сынки, и мы страстные. Но нам прививают хорошие манеры.

Он снова поцеловал меня в щеку.

– Буонанотте, белла рагацца[19].

– Буонанотте. – Я не собиралась понижать голос, но он как-то сам собою почти исчез.

Глава 8

– Сэксони!

Я обернулась на звук своего имени, ища в толпе Феди. Похоже, все жители и гости Италии решили явиться в Венецию на фестиваль – на площадях и причалах было не протолкнуться.

Солнце уже с полчаса как скрылось за горизонтом, но все еще было жарко и влажно. Сарафан прилип к моему телу. В воздухе висели клубы сигаретного дыма. Капельку прохлады приносил ленивый бриз, порой отклеивавший колечки волос с моего потного лба. Бо́льшую часть своих рыжих кудрей я заколола как можно выше, чтобы открыть шею.

Лодки и гондолы, сцепленные друг с другом, заполняли бухту Святого Марка. Они покачивались на волнах. Люди сновали по ним, как по громадному причалу. На лодках побольше даже танцевали, и те в такт движениям раскачивались, и вода плескала в их борта, а все вместе вплеталось в ритмы рока, доносившегося из кафе, где мы с Феди договорились встретиться.

– Сэксони, – снова услышала я и заметила тонкую розовую ладонь, помахавшую мне из-за старика в широкополой шляпе. Появилась Феди, лицо ее сияло от испарины и волнения. Она изящно протанцевала ко мне через толпу. Поцеловала сначала в правую щеку, потом в левую. Я обхватила ее за шею руками и притянула к себе.

– Ой, – восторженно пискнула она. Потом рассмеялась и слабо похлопала руками по моей спине.

– Так здороваются канадцы, – пояснила я, ослабив хватку. – Вы, итальянцы, мастера целоваться, но искусству обнимашек вам еще учиться и учиться.

Она взяла меня за руку.

– Прекрасно. Я представлю тебя кое-кому, им и покажешь. Мои друзья вон там, – она указала рукой на середину канала. – Ты купальник надела?

– Да, он под платьем.

– Прекрасно.

– Они говорят по-английски? Твои друзья? – спросила я, продираясь через толпу следом за Феди. – Если нет, мы далеко не уедем. Ой, вчера этого здесь не было. – Мы наткнулись на широкий мост, плавающий на черных бочках вместо опор.

– Да, его сооружают каждый год на время фестиваля, – пояснила Феди. – Он соединяет Венецию с Джудеккой. – Она указала рукой на остров, отделенный широким каналом. Гирлянды мерцали на крышах зданий на другой стороне. – И отвечая на твой вопрос: часть моих друзей говорит по-английски, но не все.

Я пошла вслед за подругой по понтонному мосту, огибая слоняющихся псов, детские коляски и компании курильщиков, решивших предаться пагубному занятию, перекрыв всем прочим дорогу. Вокруг болтали, смеялись и потели тысячи людей. Феди начала загибать пальцы.

– Данте, Джакопо, Карим и… – она назвала еще несколько имен. – У них беглый английский.

– Одни парни? – Мы дошли до небольшого причала.

– Да, а еще я, Сара и Розария, если не передумает. Но девочки почти не говорят по-английски. Здесь смотри под ноги. – Она взяла меня за руку и помогла залезть в пустую гондолу. Мы стали пробираться через океан качающихся лодок. Они все были украшены шариками, гирляндами и цветами.

– Карим на слух не итальянское имя. – Моя сандалия зацепилась за весло, и я чуть не упала.

– Осторожно. Нет. Карим родом из Египта, но он еще и канадец, как и ты. Самый высокий парень на свете. Правда, пижон.

– А владельцы не возражают, что их лодки используют в качестве островков для пикника? – Мы проходили мимо открытых рундуков и сумок-холодильников с банками пива, стопок сумок и рюкзаков, туфель и бутылок с водой.

– Нет, это все часть веселья. Скузи! – она улыбнулась трем девушкам, беззаботно распивавшим вино и заедавшим его брускеттами с деревянного подноса. Те улыбнулись в ответ и заговорили по-итальянски. Феди что-то сказала, и девушки засмеялись. Одна послала нам воздушный поцелуй, пока мы перебирались в следующую лодку. – Когда начнется фейерверк, в лодки набьется куча народу, – пояснила Феди.

Мы оказались в гондоле, где подростки – две девочки и мальчик – разлеглись на подушках. Мальчик вскочил. На вид ему было лет тринадцать. В одной руке он держал сигарету, а вторую подал нам, чтобы помочь. Он подмигнул и улыбнулся мне. Что-то спросил по-итальянски.

– Ми диспьяче[20], – извинилась я. – Нон парле итальяно.

– А-а! – протянул мальчик с явным удовольствием. – Американка?

– Вообще-то, канадка. – Я вытянула руки, стараясь сохранить равновесие в качающейся гондоле.

– А-а. – Он кивнул и затянулся сигаретой. Выдул два столбика дыма ноздрями. – Ты очень красивая. Приходи к нам попозже.

Я повернулась к Феди и увидела, что та смеется. Скорчила ей рожу, так чтобы мальчишка не видел, и шагнула дальше.

– Сколько ему, двенадцать? Какие они здесь ранние.

– Привыкай, – она шагнула в шаткую лодчонку, заваленную смятыми пластиковыми бутылками, бумажными упаковками от еды и пустыми пивными банками.

– Местная помойка. Смотри под ноги.

– Гадость, – я поморщилась от кислого запаха пива. Мы перелезли в следующую лодку, там курила и пила целая толпа людей. Один парень поднялся и уступил нам дорогу.

– Итак, что же получается, – подвела я итог нашему с Феди разговору. – Я смогу общаться с тобой и несколькими ребятами. Остальные по-английски не понимают?

– Ну, немного понимают все. Мы учили его в школе. Но если нет повода практиковаться, язык быстро забывается. Ты убедишься, что лучше всех говорю я, разумеется. – Она сделала эффектную паузу и слегка поклонилась. – Потом Карим и Данте. Данте невероятно умен. Говорит еще по-немецки, по-испански и по-французски.

– Вот черт. Догадываюсь, что он также забавный, симпатичный и, разумеется, занят.

– И да, и нет, – засмеялась она. – Он свободен. Но нравится многим девушкам. Очень многим.

– Но не тебе?

– Ха! Вот уж нет. Я знаю Данте с тех пор, как родилась. К тому же он… – она запнулась, и я не расслышала слов.

– Извини, что ты