Король - Тиффани Райз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это я тебя обещаю, — прошептал Сорен, — Я никогда не отвернусь от тебя. Я никогда не брошу тебя. Я никогда не покину тебя. Пока это в моей власти, я буду твоим другом и буду рядом с тобой, когда ты будешь нуждаться во мне.
— Ты заплатил за этот дом. Этот дом больше твой, чем мой. Сделай его своим.
— Сделаю, если ты этого хочешь.
— Больше всего на свете. — Он открыл глаза и посмотрел на Сорена. — Никто не любит меня. И я здесь никого не люблю. Никто не доверяет мне, и я никому не доверяю. Ты нужен мне.
— Ты доверяешь мне? После того, что я с тобой сделал?
— Да. Из-за того, что ты со мной сделал.
Сорен глубоко вздохнул. Кингсли почувствовал, как поднимается и опускается его грудь.
Кингсли ощутил нежелание Сорена отстраняться и отступил сам.
— Я помогу твоей девочке, — сказал Кингли. — Я знаю кое-кого. И прослежу, чтобы с ней все было хорошо.
— Не надо ее ненавидеть. Ты захочешь ее ненавидеть, и мы оба знаем, почему. Но постарайся держать свое сердце открытым.
— Как давно ты вернулся в Штаты? — спросил Кингсли.
Казалось, Сорен был озадачен этим вопросом.
— Несколько месяцев назад, — ответил он.
— Ты уже был в городе?
— Да.
— Но так и не навестил меня.
Сорен молчал. Кингсли ненавидел его за это молчание.
— Ты ведь не планировал видеть меня снова? — спросил Кингсли.
— Я думал об этом, — признался Сорен. — Но не был уверен, стоит ли. По понятным причинам.
— Твоя маленькая девочка попала в беду, и это то, что заставило тебя вернуться ко мне? Как я могу ее ненавидеть?
Сорен кивнул. Казалось, ему есть что сказать. Что бы это ни было, он решил промолчать.
— Я вернусь завтра, — произнес Сорен. — Я не спал всю ночь, и, похоже, ты тоже. Мы еще поговорим, когда оба немного поспим.
— Хорошо. — Кингсли испытал такое облегчение, услышав, что увидится с Сореном завтра, что ему почти было стыдно за себя. Он мог даже заплакать от облегчения. — У меня есть машина. Тебя отвезут домой.
— Все в порядке. У меня есть транспорт.
— Пожалуйста, только не говори, что ты воспользуешься общественным транспортом. Обет безбрачия я перенесу легче, чем это.
Сорен рассмеялся, радостным смехом нового утра. Радостным? Он не ожидал такой радости. Сорен был счастлив в своей новой жизни? Хорошо. Кингсли желал ему счастья. По крайней мере, один из них был счастлив. Лучше, чем ничего.
— Обещаю, никакого общественного транспорта.
Кингсли провел Сорена до тротуара. Из двухфутового зазора между его особняком и соседним домом Сорен выкатил мотоцикл — «Дукати».
Кингсли присвистнул.
— Если это стандартный транспорт для иезуитов, тогда неудивительно, что ты присоединился к ним.
— На самом деле, это взятка, — ответил Сорен, надевая кожаную куртку и застегивая ее. Он снял свой белый воротничок и сунул его в карман. Вот так просто, Сорен перестал выглядеть как священник и снова стал самим собой в глазах Кингсли.
— Священники берут взятки?
— В этом у нас богатый опыт. Слышал когда-нибудь об индульгенции?
— Вся моя жизнь — индульгенция.
— Я начинаю это понимать, — согласился Сорен, осмотрев дом сверху вниз. — Но эта взятка была от моего отца. Он ошибочно полагал, что я брошу семинарию, чтобы сохранить его. Иезуиты объединяют имущество. Если бы я принял байк и остался в семинарии, мне пришлось бы передать его ордену. Обычно они продают большие дорогие подарки и используют деньги на более важные вещи, например, еду и книги.
— Что же произошло?
— Я рассказал настоятелю в епархии. Он посоветовал принять байк, стать священником и позволить отцу катиться в ад. С таким духовным наставлением я могу жить.
— Должно быть, отец тебя ненавидит.
— Почти так же сильно, как и я его.
Сорен завел двигатель. Прежде чем он уехал, Кингсли встал перед байком.
— Не забудь об услуге. Не покидай меня опять, — напомнил Кингсли.
— Опять? Кажется, ты кое-что забыл, — заметил Сорен.
— Что?
Сорен пристально посмотрел ему в глаза. И в этих серых глубинах Кингсли заметил проблеск чего-то. Злость — старая, холодная, но все еще пылающая.
— Одиннадцать лет назад не я ушел от тебя, — ответил Сорен. — Ты первый меня бросил.
И с этим Сорен надел шлем, завел байк и выехал на дорогу.
Забавно. Кингсли забыл об этом.
Он первый бросил Сорена.
Глава 6
Кинг был готов на многое ради любви.
Кингсли сделал глубокий вдох, поднимаясь по лестнице к тиру Ист-Сайда. Хоть он и пришел вовремя, но Роберт Диксон уже был там. Диксон заметил Кингсли, кивнул, затем поднял пистолет и выпустил шесть пуль в мишень. Кингсли стоял позади него в безопасности и наблюдал. Диксон умел стрелять. Кингу пришлось это признать. Шесть пуль, шесть попаданий. Он создал беспорядочный круг дыр вокруг сердца мишени.
Диксон, выглядевший хорошо в свои сорок, снял наушники.
— Твоя очередь, — сообщил Диксон Кингсли. — Удиви меня, и я тебя выслушаю.
Снова выдохнув, Кингсли надел наушники и защитные очки, навел свой девятимиллиметровый и шесть раз выстрелил в новую мишень. Два в голову между глаз, два в сердце и два в пах, просто чтобы Диксон думал дважды, прежде чем просить о таком.
Кинг снял наушники, развернулся и посмотрел на мужчину.
— Где ты научился так стрелять? — поинтересовался Диксон.
— Во Французском иностранном легионе.
— Я думал, французские военные умеют только сдаваться.
— Если бы не французы, вы бы кланялись в ноги английской королеве.
— Чего ты хочешь? Благодарственной открытки?
— Просто одолжение. Назовем ее расчетом между Америкой и Францией.
Диксон осмотрел его с головы до ног.
— Пойдем поговорим. Убери руки от пистолета.
— Твоей идеей было встретиться в тире, — напомнил ему Кингсли.
— Я стреляю лучше всех, кого знаю.
— Больше нет.
— Я притворяюсь, что не знаю тебя, — ответил Диксон. Кинг не осуждал его за это.
Они покинули стрельбище и нашли тихий уголок возле шкафчиков. Диксон надел куртку, засунул руки в карманы и ждал.
— Мне нужна твоя помощь, — начал Кингсли.
— Ты трахаешь мою жену и просишь меня об одолжении. Я почти восхищен тобой.
— Я бы не трахал твою жену, если бы ты не был слишком занят, трахая сестру своей жены.
Глаза Диксона округлились. Кингсли улыбнулся.
— Продолжай, — сказал Диксон. — В чем тебе нужна моя помощь?
— Вчера
