Разоблаченный любовник - Дж. Уорд

— Я кормил его.

В комнате раздалось множество вздохов. Когда Роф приподнялся в неверии, Ви налил себе еще одну дозу водки.

— Ты сделал ЧТО? — Последнее слово вырвалось, точно рев.

— Я дал ему выпить своей крови.

— Вишес… — Роф вышел из-за стола, ботинки громко застучали по полу. Король подошел к Вишесу и встал лицом к лицу. — Он мужчина. Он человек. Каким хреном ты думал?

Еще водки. Время выпить еще Гуза. Ви проглотил порцию и налил четвертую.

— Со своей кровью внутри, я могу найти его, вот почему я дал ему выпить. Я видел… то, что должен был. Поэтому я сделал это, и сделаю снова.

Роф отошел и принялся расхаживать по комнате, сжав кулаки. Когда лидер избавился от шока, остальные члены Братства взглянули с любопытством.

— Я сделал то, что должен был — рявкнул Ви, опрокинув рюмку.

Роф остановился у одного из окон высотой от пола до потолка. Ставни опущены, ни один лучик света не проникнет внутрь.

— Он пил из твоей вены?

— Нет.

Несколько Братьев прочистили горло, будто подстегивая Вишеса к честности.

Ви выругался и уточнил.

— Ради Бога, это не то, о чем вы подумали. Я налил ему немного в стакан. Он даже не знал, что пьет.

— Черт, Ви, — пробормотал Роф, — ты мог прикончить его на месте.

— Это произошло три месяца назад. Он пережил, значит, я не причинил ему вреда.

Голос Рофа прозвенел как выстрел в воздухе.

— Ты нарушил закон! Кормить человека! Иисусе! И что я должен с этим делать?

— Если хочешь, чтобы я отправился к Деве-Летописице, я охотно пойду. Но выражусь понятно. Сначала, я найду Бутча и верну домой, живого или мертвого.

Роф снял очки и потер глаза, привычка появилась у него недавно, когда он стал уставать от королевских заморочек.

— Если его допрашивали, наверняка, он нас сдал. Мы можем подвергаться опасности.

Ви взглянул на стакан и медленно покачал головой.

— Он умрет раньше, чем предаст нас. Ручаюсь. — Он проглотил водку, ощущая, как она медленно скользит по горлу. — Таков наш парень.

Глава 5

Похоже, Ривендж совсем не удивился ее звонку, подумала Марисса. С другой стороны, он всегда каким-то необъяснимым образом понимал ее.

Укутавшись в черный плащ, она вышла через заднюю дверь особняка брата. Ночь только наступила и Марисса дрожала, но не от холода. Из-за кошмара, который снился ей весь день. Она летала, парила над полями, над замершим прудом, окруженным соснами с одной стороны, и, пролетев кольцо из деревьев, она остановилась и посмотрела вниз. На заснеженной земле, свернувшись и истекая кровью… лежал Бутч.

Желание позвонить Братству было столь же настойчивым, как и кошмар, преследующий ее. Но она будет чувствовать себя ужасно глупо, когда раздраженные Воины перезвонят, просто чтобы сообщить, что у него все абсолютно в порядке. Возможно, даже подумают, что она преследует его. Но, Боже… видение Бутча в крови на белоснежной земле, беспомощного, свернувшегося словно ребенок, преследовало Мариссу.

Это был всего лишь сон. Просто… сон.

Закрыв глаза, Марисса постаралась успокоиться и материализовалась в центре города, на террасе пентхауса на тридцатом этаже. Как только она появилась, Ривендж открыл одну из шести стеклянных дверей.

И тут же нахмурился.

— Ты расстроена.

Напряженно улыбнувшись, она приблизилась к нему.

— Ты же знаешь, я всегда чувствую себя немного неловко.

Он указал на нее тростью.

— Нет, это другое.

Господи, никто настолько точно ни улавливал ее эмоции.

— Все будет в порядке.

Когда он взял ее под локоть и втянул внутрь пентхауса, ее окружило тропическое тепло. Рив постоянно поддерживал высокую температуру, а длинная соболиная шуба будет на нем до тех пор, пока они не достигнут дивана. Она понятия не имела, как он выдерживал эту жару, но, казалось, он в ней нуждался.

Он запер дверь.

— Марисса, я хочу знать, что происходит.

— Ничего, правда.

Изящно выскользнув из плаща, она бросила его на хромированное черное кресло. Три стороны пентхауса были сделаны из листов стекла, и открывающийся вид двух частей Колдвелла показывал мерцающие огни центра города, темные изгибы Гудзона и звезды, над всем этим. Дизайн в стиле минимализма, в утонченных черном и кремовом тонах… почти как Рив, с черным ирокезом, золотистой кожей и безупречной одеждой.

При других обстоятельствах, она бы восхитилась пентхаусом.

При других обстоятельствах, она бы обожала его.

Фиолетовые глаза Рива сузились, и он подошел к ней, опираясь на трость. Огромный мужчина, телосложением похожий на Брата, он навис над Мариссой, и его привлекательное лицо напряглось.

— Не лги мне.

Она натянуто улыбнулась. Мужчины, подобные ему, склонны быть очень покровительственными, и хотя они не были женаты, она не удивлялась тому, что он был готов на что-то претендовать.

— Мне приснился тревожный сон сегодня утром, и я еще не избавилась от него. Вот и все.

Когда Ривендж оценивающе взглянул, у нее появилось странное ощущение, будто он фильтрует ее эмоции, проверяя, насколько те соответствуют словам.

— Дай свою руку.

Она без колебаний протянула ее. Он всегда соблюдал традиции глимеры, и до сих пор не поздоровался с ней, как того требует обычай. Однако, когда их ладони встретились, он не коснулся ее ладони губами. Он прижал большой палец к запястью, слегка надавив. Затем сильнее. Внезапно, как будто он открыл какой-то канал, ее страх и беспокойство заструилось вниз по руке и к нему, через прикосновение.

— Ривендж? — слабо прошептала она.

Он сразу же отпустил ее, эмоции вернулись назад, потоки прекратились.

— Ты не сможешь быть со мной этой ночью.

Она залилась краской и потерла запястье там, где он касался ее.

— Конечно, смогу. Уже… пора.

Желая начать, она прошла к черному кожаному дивану, который они всегда использовали, и замерла около него. Через секунду, Ривендж подошел к ней и, сняв соболиную шубу, бросил ее на диван. Затем, расстегнув черный пиджак, также снял его. Его утонченная шелковая рубашка, казавшаяся невероятно белой, наполовину расстегнулась под напором пальцев, открывая безволосую груду мускулов. Его грудь была испещрена татуировками, двумя пятиконечными звездами, рельефный живот также был покрыт татуировками.

Когда он сел на диван и откинулся назад, его мышцы напрягись. Взгляд его аметистовых глаз притягивал ее, ровно, как и его рука с изогнутым пальцем, вытянутая вперед.

— Иди сюда, талли. У меня есть то, что тебе нужно.