Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова

смотреть как на солнечный зайчик, бьющий в глаза. Когда привык считывать пациентов по внешним признакам, эта ее доступность для понимания режет взгляд. И это раздражает.

— Все выглядит стандартно, — подняла она глаза от планшета. — Вы ожидаете какие-либо осложнения?

Если бы все было стандартно… Донор сердца — оборотень, приговоренный к ликвидации за убийство. Пациент — ведьмак, родители которого достаточно богаты, чтобы получить шанс спасти сына. Интересно, если бы Моль узнала расклад, что бы она сказала?

— Ярослав Сергеевич?

— Ты не задала главного вопроса, — разочаровано заметил я и вышел из-за стола.

— Почему операция запланирована, в то время как обычно сердце появляется всегда непредсказуемо? — пролепетала она за спиной. — Я видела ее в вашем графике вчера.

— Это не твое дело. Еще вопросы?

— Почему не пробовали восстановить клапаны или вовсе заменить?

— Пробовали. Я. Сердце не выдерживает. Даже до клапанов не успеваю добраться — выдает аритмию и грозит остановкой.

— Понятно. Тогда вопросов нет. Решение о пересадке было единственно верным. Без нее он умрет.

— Не помню, чтобы я просил тебя оценивать мои решения, — жестко отбрил я и направился к выходу из кабинета. — За мной!

***

— Ну что? — буднично поинтересовался Сава, когда за нами закрылись двери ординаторской. — Ты как?

— Нормально, — выдавила я, медленно опускаясь на диван.

Перестать пялиться перед собой было сложно, а отойти от того, что я увидела на операции, не выходило. Потому что в мыслях я все пересматривала прошедшую операцию и не могла поверить в то, что видела. Когда Сава рассказывал про Князева в операционной, я не придала значения. Интернов легко впечатлить, была уверена я. Но то, что я видела сегодня, вообще не поддавалось пониманию. Мне все хотелось крикнуть: «Как он это делает?!»

Князев оперировал так, как никто до него. Я не видела такой техники, настолько поставленной руки и четких выверенных движений. Мне казалось, что даже роботизированные хирургические системы не способны настолько точно оценивать действия, а Князев мог.

А еще Князев был быстрее кровотечения… Я просто стояла и пялилась с отсосом, ошарашено наблюдая за тем, с какой скоростью он делает швы…

— Я никогда такого не видела, — вырвалось у меня. И я обернулась к Саве. — Как ты так спокойно воспринимаешь то, что увидел?

— Я просто понял, что никогда так не смогу, — пожал он плечами. — И что Князев — супер крут!

Ну что за святая простота…

13

Хотя, может, Сава думает, что крутые хирурги все поголовно так оперируют? Откуда ему знать, что это не так? Что он там видел в одной единственной больнице? А вот я видела крутых хирургов. Они так не работают. Им всем далеко до Князева вместе взятым…

— Лара, у нас два часа, потом вторая операция.

Я не ответила.

Когда Князев говорил, что заставит меня выть от собственной никчемности, он ничуть не преувеличивал. Я чувствовала себя неповоротливым тюленем в сравнении с ним.

— Как он так оперирует, — изумленно вопросила я, чувствуя, что не могу ни о чем другом. — Ты видел, как он делает шов?

— Видел-видел. Ты кофе будешь? Лар, надо пожрать, а то вторую операцию не отстоим.

И стало вовсе не обидно признаваться себя, что я чувствую себя наравне с Савой, будто я — интерн, как и он. «Ты ни черта не умеешь», — звучали у меня в голове слова Князева.

— Лар, а куда тебя Азизов водил?

— А? — перевела я взгляд на Саву. — Азизов?

— Ну, директор хирургии.

И все-то он знает!

— Показал отделение, — осторожно ответила я, принимаясь потирать шею. — Удивлена, что ты его знаешь. Или он тоже с тобой лично знакомился?

— Нет, конечно, — округлил он возмущенно глаза. — Я такой чести не удостоился, поэтому и спрашиваю.

Сава оказался по натуре местной сплетницей. А такие «сплетницы» не только собирают информацию. Они ее еще и разносят, добывая себе бонусы у руководства. В любом коллективе водятся такие экземпляры.

— Я тебе пытался подать знак, что за тобой пришел не просто врач, но ты с Азизова взгляд не сводила, — нахально ухмылялся парень.

— Еще бы, — закатила я глаза, поднимаясь. — Он ведь такой неотразимый.

— Но я бы тебе советовал быть с ним начеку, — авторитетно продолжал Сава. — Азизов очень непростой мужик. Поэтому я ошалел, когда он появился на пороге ординаторской, да еще и по твою душу.

— Сава, ты просто душка, — покривила я душой. — И кофе делаешь самый лучший.

— Ну да, — покачал он головой и продолжил умничать, только я отвернулась к аквариуму, а перед глазами снова возникли руки Князева. Как они двигались — это же с ума просто сойти! Он вообще ни в чем не сомневается! Ни в одном действии! Ему и правда не нужен ассистент. Гад даже зашить мне за собой не дал…

— Зачем Князеву ассистент? — вырвалось у меня.

— Положено, — пожал плечами Сава. — Ой, Лара, ну что ты так переживаешь? Делать меньше, зато рекомендации какие!

— Какие? — фыркнула я. — Ты представляешь, что Князев кому-то из нас дает рекомендацию?

— Ну, у меня, может, и нет шансов, а вот ты бы могла и не надевать противозачаточное выражение лица…

Я еле подавила желание запустить ему кружку с остатками кофе в голову. Ну что за придурок!

— Не все в хирургии достигается через секс, Сава.

— Расскажи, ага, я же тоже не вчера скальпель в руки взял.

— А позавчера, — не сдержалась я.

— Тебе точно в хирургии ничего не светит, — бросил он и направился к выходу из ординаторской.

Я лишь напряженно вздохнула и растеклась по спинке дивана. Все произошедшее утром стало неважным. Что меня там так напрягло? Хамил мне Князев и угрожал выжить отсюда? Плевать! Я хочу быть с ним в операционной на любых условиях!

Только уже на следующей операции он доказал мне, что мои шансы остаться в его ассистентах стремятся к нулю.

***

— У тебя руки что ли атрофировались? — рявкнул вдруг Князев так, что я едва не выронила зажим. — Ты кровотечение видишь?

Я только хлопнуть глазами и успела, как в лицо брызнула кровь. Удивиться, как