Оседлай молнию! - Максим Калашников

Во время «грандиозной» воздушной битвы за Англию в 1940-м немцы сокращали выпуск боевых самолетов на своих заводах, а на нас, русских, в 1941-м они напали, в разы уступая нам по числу бойцов, бронетехники и авиации. И что материально-экономически они проиграли войну русским тогда, когда Япония не поддержала Гитлера с Востока и когда Сталин летом сорок первого начал переброску военной промышленности за Урал, делая ее недосягаемой для налетов весьма и весьма «недальнобойных» немецких бомбардировщиков.

Отдадим должное гитлеровцам: со своими скромными силами и возможностями они смогли наносить поражения многократно превосходящим силам своих противников. Они почти сломали нас психологически в 1941-м, они дрались с невероятной храбростью и ратным искусством, совершая невозможное, восполняя недостаток сил и денег высочайшим военным мастерством. И один действительно обращал в бегство десятерых. Немцы даже чуть не одержали победу. Их фронт всегда был натянут, словно кожа барабана, им всегда приходилось перебрасывать дивизии с одного наступления на другое, используя людей и технику за гранью их возможностей. Они практически всегда дрались, уступая противнику в числе. Да, мы били их под Сталинградом и Курском, в Белоруссии и Польше, мы взяли Берлин. Но во всех этих битвах русские превосходили немцев числом, и это, как говорится, – медицинский факт.

Дьяволы Гитлера поражают воображение даже тогда, когда проигрывают сражения.

Возьмем битву на Курской дуге в июле-августе 1943 года. В этом сражении немцы первыми яростно набросились на нас и целую неделю наносили тяжелейшие удары. Но разум отказывается в это поверить! Ведь по всем аналитическим расчетам у фрицев не было на это ни малейшего шанса. Достаточно сравнить силы сторон перед началом сражения. Итак, у немцев– 900 тысяч солдат. У нас – 1,3 миллиона бойцов на Центральном и Воронежском фронтах. У гитлеровцев – 2700 танков, у нас 19 300, да плюс еще 3300 самоходных орудий. У них – 2000 самолетов, у русских 2650. У гитлеровцев есть 10 тысяч пушек и минометов, у нас 13 370 «стволов». Но этого мало: оба противостоящих немцам фронта подпирает Степной фронт: еще 580 тысяч штыков, 9 тысяч орудий и минометов, 400 самолетов и 1600 единиц бронетехники! (Эти цифры мы берем из советской официальной статистики 1974 года.)

То бишь немцы просто не могли наступать на нас под Курском! По всем аналитическим законам, наступающий теряет втрое больше, чем обороняющийся. Но они пошли на нас, на тех, кто превосходил их по силам во много раз! Более того, немцы шли на неимоверно укрепленный, тройной пояс советской обороны – с окопами, дзотами, противотанковыми рвами и минными полями. И они, разрази нас гром, смогли пробить все эти рубежи, поставив наши войска в сложнейшее положение! Они брали нас в плен, как и в сорок первом! Триста немецких танков и САУ, столкнувшись у Прохоровки с семьюстами русскими танками, уничтожили у нас почти пятьсот машин! И в итоге Курского сражения, потерпев поражение, немцы потеряли почти вдвое меньше нашего и отступили в полном порядке…

Но, черт возьми, почему?!

Германия вступила во Вторую мировую и внутренне нестабильной, и далеко не монолитной! Рейх в этом смысле разительно отличается от СССР 1941 года, в котором никто не смел идти против воли Сталина, а тем более – строить против него заговоры. А вот Гитлер в 1938 году свою армию не контролирует. Глава военной разведки адмирал Канарис играет против фюрера, генералы – тоже.

В 1938– м Гитлер готовится поглотить Чехословакию. Немецкие военные в ужасе: французская армия превосходит немецкую вдвое, западные границы страны не укреплены. Французы и англичане могут с легкостью смять рейх, и глава Генштаба генерал Бек уверен: так оно и случится! Генералы и Канарис готовят арест Гитлера, к ним присоединяется командующий Берлинским округом фон Вицлебен. Генерал Геппнер обещает ввести свою 3-ю танковую дивизию в Берлин для свержения Адольфа.

Но внезапно Британия уступает нацистам! Чехословакия падает к ногам фюрера, и генерал фон Клейст изрекает: «Может быть, Гитлер и свинья, но этой свинье здорово везет». Заговор военных тотчас расстроился.

Но уже в августе 1939 года немецкие генералы вновь ждут поддержки Лондона, чтобы арестовать Гитлера. И снова этой поддержки нет!

В начале 1940 года, после захвата Польши, начальник Генштаба Гальдер хватается за голову: Германия вступила в войну, но к ней совершенно не готова! Главный экономист вермахта генерал Томас доказывает это с цифрами в руках. Гальдер и Канарис прощупывают почву: а нельзя ли устроить государственный переворот и заключить мир с французами и англичанами? Но главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич охлаждает пыл заговорщиков: переворот не поддержат ни солдатская масса, ни молодые офицеры. Они, мол, фюрера боготворят. Он на их глазах совершил чудо, всего за какой-то год присоединив к рейху Австрию, Чехию и Польшу ценой мизерных (по меркам того времени) потерь. Теперь войска готовы идти за Гитлером в огонь и в воду.

И снова антигитлеровский заговор немецких генералов умирает еще в колыбели. Невероятные победы Гитлера в Норвегии и Франции 1940 года окончательно превратили его в идола для молодых немцев, и эта вера в фюрера оказалась крайне прочной даже в июле 1944 года, когда Германия потеряла всякую надежду на победу. Тогда Канарис и генералы попытались убить диктатора, но армия не поддержала попытку переворота.

Господи, да ведь при таких устремлениях генералитета гитлеровская Германия должна была рухнуть на втором году войны. А она дралась до мая 1945-го!

В чем же секрет поразительных немецких успехов, почему они одерживали такие победы, не обладая ни фантастическими богатствами американцев, ни бездонными людскими и сырьевыми ресурсами, как русские?

«Подчеркнем, что если естественной возможностью победить для Запада были ресурсы, а для СССР – живая сила, то Германия могла строить стратегию только и исключительно на Искусстве войны в широком смысле этого слова – на информационной магии», – пишет современный (и самый крупный в России) исследователь феномена «молниеносной войны» Сергей Переслегин. Искусство, стратегия и риск – вот, по его мнению, источник немецких побед. На то же самое приходилось рассчитывать и Японии.

Особенно ярко разница в ведении войны видна при сравнении Германии и СССР. Сталин – это верх чистой аналитики, холодного рассудка, беспощадного рацио. Везде, где только можно, он страховался от случайностей. Он всегда копил силы, чтобы бросить на одну вражескую армию три своих, чтобы противопоставить одному танку или пушке противника несколько советских. А Гитлер – это полная противоположность Сталину. Гитлер вступал в бой, хотя все материальные расчеты говорили: это – верная погибель. Гитлер нарушал все каноны аналитического искусства и… добивался успеха. Именно поэтому Германия, которая, по всем расчетам, должна была рухнуть через два года серьезной войны, на самом деле дралась почти шесть лет. Если характеризовать огромную, невообразимую разницу между Сталиным и Гитлером кратко, то Иосиф Виссарионович – это менеджер высочайшего класса, волевой, упорядоченный рационалист. А Гитлер – это одержимый художник, фантазер и визионер, хаотичный по своей сути. Он – предтеча рок-звезд 1960-1970-х годов.

В ту войну русские на три головы превзошли немцев в государственном управлении и в деле мобилизации сил. Русские не дробили свой государственный аппарат, как немцы, не тратили силы на множество параллельных проектов, как Гитлер. Если мы разрабатывали ракету, то поручали это дело одной организации и стягивали в нее лучшие силы и средства, а не начинали одни и те же работы на нескольких фирмах сразу. Мы действительно производили из одного миллиона тонн стали больше оружия и боеприпасов, чем немцы.

Но на поле боя они выглядели лучше нас. Если Сталин стремился идти по пути абсолютной аналитичности, то фюрер ставил на чудо. Его перенапряженные фронты всегда напоминали тришкин кафтан, им вечно не хватало ни людей, ни танков, ни горючего, но при этом немцы организованно дрались и добивались потрясающих успехов. Делая меньше оружия и боеприпасов по сравнению с русскими и американцами, они ухитрялись использовать их намного эффективнее нашего и с ограниченными ресурсами добиваться потрясающих успехов. Там, где русские рассчитывали на то, что будут бросать в огонь боев новые тысячи танков и «живые волны» людских резервов, немцы ставили на высочайшее искусство, на торжество качества над количеством.

Да, немцы уступали нам в четкости командования на высшем уровне. Да, они устроили путаницу в высших штабах, не смогли на самом «верху» организовать взаимодействие ВВС, флота и сухопутных войск, их государственный и партийный аппараты мешали друг другу и государство у них практически распалось, превратившись в несколько «мафий», которые грызлись между собой и держались вместе лишь на личной преданности одному человеку – фюреру. Однако нам даже страшно представить себе вариант, при котором немцам удалось бы вдруг преодолеть эти недостатки.