Держу пари - Евгения Светлакова

- Ты пьян птенчик, — он попытался поставить ее прямо и убрать руки от нежной фигурки, пока снова не потерял голову. Стоило это сделать гостья закачалась и вновь чуть не упала. Пришлось вернуть. Взгляд был готов его убить. Ну что же он тоже может. Игра в гляделки забавляла. Заклинатель внимательно рассматривал уже знакомые голубые глаза своего личного надзирателя, желанного надзирателя. Красные и опухшие. А на щеках дорожки от слез. Вот она причина, почему она напилась.

- Не смей называть меня птенчиком! Ты! Ты! Это все из-за тебя! – заревела и попыталась осесть на пол. Чего он позволить ей не мог и притянул к себе и начал гладить по голове и спине, стараясь унять истерику.

- Тссс, птенчик, ты чего? Да я сволочь, но что я еще мог натворить и вызвать твои слезы? – Теодор почувствовал, как ручки хрупкого создания вцепились в его камзол. – ну-ну, — взгляд на слугу, что также рассеяно и стоит в дверях. Жестом приказ уйти. Хуже ее репутации уже не будет, да и это смертным важно, у них же другие законы и обычаи. Другое дело ангелы, но сейчас это неважно. – Это я тебя обидел? Опять, что-то сказал не то? Я часто говорю всем гадости не принимай так близко к своему хрупкому сердечку.

- Не смей разыгрывать из себя благородного! – вскрикнула птичка и еще громче заревела. – Они… они… они меня отстранили. Из-за твоей выходки! А Кассия не желает со мной разговаривать. Все из-за тебя! Зачем? Зачем ты это сделал? Какое удовольствие играть другими? Весело да? Взять и поцеловать при всех?

- Тссс, — он крепче прижал к себе. Чувство совести внезапно оказалось рядом. Кто же мог подумать, что его поцелуй воспримут так. Все давно взрослые люди. У каждого было сотни любовников за все столетия жизни. Ладно, у некоторых намного меньше, у него намного больше. Но почему они посмели из-за этого отстранить? Они что думали он будет честно играть со своим «надзирателем»? Бред, он, вообще, честно играть не собирается не с кем и никогда. Мысль воспользоваться случаем и завершить начатое днем пришла внезапно. И от нее стало самому противно. А она все равно будет его, это долг. И он верит она его заплатит. А большой спор. Ну что же у них еще месяц. Девушка перестала всхлипывать и затихла, при этом не отпуская его. – Успокоилась? Птенчик?

Ответа не последовало. Что очень удивило.

- Эй, птенчик, ты закончил истерику? – и опять тишина, только сладкое посапывание. Она уснула! Уснула! – Эй, ты совсем обнаглела? Проснись сейчас же! Я тебе не твой жених. Проснись кому сказал!

Девушка еще крепче сжала его камзол.

- Да что же это такое! – прорычал он и аккуратно чтоб не уронить, и не упасть самому приподнял ее от пола и поднес к одной из широких кушеток. Потом попытался отцепить изящные пальчики от своей одежды. Не тут-то было, хватка была мертвая, легче, наверное, гору сдвинуть. – Отпусти! Отпусти, чудовище ты мелкое.

- Сам ты чудовище! – проговорил птенчик и со всей силы толкнул его в грудь, так что он сделал шаг назад. Тут же встретив препятствие и полетев на кушетку сам, так что девушка оказалась сверху. Вот поистине двух смыленная ситуация. Теодор перевел дыхание, близость девушки вызывала у него противоречивые чувства, хотелось и воспользоваться случаем, и оберегать, и защищать, для него это было впервые. Именно эта нахалка заставляла сердце сходить с ума. Что это? Он сам опьянел только от запаха алкоголя? Тут Селина пошевелилась и привстала. Оперев ручки в его грудь. Взгляд голубых глаз был затуманен, это существо явно ничего не соображало. – Вот возьму и тоже поцелую будешь знать!

Она потянулась к нему, и он почувствовал, как сердце замерло в предвкушении поцелуя, которому не суждено было свершиться. Селина вновь уснула, упав ему на грудь. Он разочарованно выдохнул.

- Птенчик, птенчик, что же ты со мной делаешь? — обнял, девушку удобнее устраиваясь на кушетке. Встать и не вызвать реакции, сейчас вряд ли получится. Может, попозже.

* * *

Давно ей не было так приятно просыпается: приятный мужской запах и тепло заботливых рук. Как сладко было в этих объятьях. Её Кассия. Она улыбнулась и открыла глаза. Чтоб сразу увидеть перед глазами зеленый вельветовый камзол. Кассиян такое никогда не носил. Она привстала и осмотрела мужчину, в объятьях которого ей «посчастливилось» проснуться. Заклинатель крепко спал одной рукой, обнимая ее. Во сне он был еще прекраснее. Исчезала вечная морщинка между бровями и рот, наконец, не кривился в вечной усмешке. Прекрасен, желанен, любим. Последняя мысль отрезвила, она вскрикнула и с силой оттолкнула мужчину от себя, заставляя повалиться на пол.

- Совсем сбрендила? – зло проговорил Теодор.

- Это ты сбрендил! Какого хаоса, ты меня обнимал?

- Какого? А какого ты явилась в мой дом и закатила истерику? Повалила, прошу заметить, ты повалила меня на кушетку и вцепилась в меня мертвой хваткой?

- Я? Что ты с ума сошел, с чего мне такое делать? – о да, она могла, но не говорить же это этому рыжему? О том, что она загадала вчера в случае его поражение ему, вообще, лучше не знать.

- Вот и я не знаю с чего бы вдруг, раздразнить и бросить, тебе приятнее. — вздохнул и встал, поправляя измятый костюм, всем видом показывая, что она ему только мешает. – из-за тебя птенчик, я пропустил свидание. Чем ты мне это компенсируешь?

- Переживёшь, — она поморщила носик и посмотрела на свое платье. Ну и вид более неопрятной придумать сложно. И что он теперь о ней подумает? Итак всерьез не воспринимал, а тут и подавно, что хорошего в милом пушистом существе. Мама всегда говорила, что это неприлично и мужчины любят совершенство. Выиграет она спор как же, после такого, чтобы она не делала, вряд ли, этот искушенный красотой на нее внимание обратит. Значит, не видать ей должность. Пока она пыталась разгладить пышные юбки платья он за ней внимательно наблюдал. – Что? – спросила она, расплетая порядком растрепавшуюся косу, но ответить хозяин не успел, в дверь постучали и показался слуга.

- Господин, к вам лорд Кассиян. Господин ангел крайне недоволен, ждет вас в малой гостиной.

- Он знает,