Книга демона, или Исчезновение мистера Б. - Клайв Баркер

Я кивнул.

— Он понял, — сказал Коули. — Ладно, теперь шевелитесь. О'Брайен, где кандалы?

— В телеге.

— Там мне от них мало проку. Ты! — Он выбрал из двоих оставшихся того, что помоложе. — Как тебя зовут?

— Уильям Никросс.

Никросс был что твой бегемот — бедра как стволы деревьев, мощный торс. Только голова у него была крохотная, круглая и красная, без волос, ресниц и бровей.

Коули велел ему:

— Иди с О'Брайеном Помоги ему нести кандалы. У тебя ловкие руки?

— Ловкие, — повторил Никросс, словно вопрос напряг его умственные способности до предела, — у меня руки…

— Да или нет?

Священник, стоявший за спиной Коули вне поля его зрения, но на виду у наивного Никросса, закивал, подсказывая дурачку ответ. Дитя-переросток повторило его кивок.

— Ну, тогда ладно, — сказал Коули.

Я уже понял, что не смогу произнести ничего связного, чтобы вызвать сочувствие Коули. Чтобы спастись, мне оставалось одно: придется вести себя как звероподобный демон, каким меня и провозгласили.

Я издал низкий рык, прозвучавший громче, чем я намеревался. Коули инстинктивно отступил на несколько шагов и уцепился за одного из своих людей. Лицо этого человека было гротескно украшено следами заживших сифилитических язв, о пережитой болезни красноречиво свидетельствовало отсутствие носа. Коули впихнул этого типа между мной и собой, тыкая Сифилитика в спину острием ножа, дабы тот добросовестно исполнял свои обязанности.

— Держись от меня подальше, демон! У меня при себе святая вода, освященная Папой. Больше двух галлонов! Я могу утопить тебя в ней, если захочу.

Я ответил все тем же вялым рыком. Коули наконец понял, что этот звук — единственное оружие в моем арсенале, и засмеялся.

— Я испугался до смерти, — сказал он. — Шамит! Хакер! Шлем! — Он отцепил от ремня на своем поясе железный прут и в нетерпении постукивал им по ладони, отдавая приказы. — Пошевеливайтесь! Вам еще осталось освежевать тех троих и выварить до костей десять хвостов!

Мне не понравилось последнее замечание — в этой компании я был единственным хвостатым, да не с одним хвостом, а с двумя. И если они искали наживы, то мое исключительное многохвостие давало им повод поскорее развести костер под кипящим котлом.

Страх скрутил мои внутренности. Я отчаянно забился в сети, но только запутался в ней еще сильнее.

А мое бессловесное горло издавало новые диковинные звуки, так что прежний ревущий зверь теперь казался смирным домашним животным по контрасту с этим неукротимым буйным воплем. Однако моих тюремщиков не устрашили эти звуки.

— Надень на него шлем, Шамит! — настаивал Коули. — Чего ты ждешь, во имя Господа?

— А если он меня укусит? — заныл Шамит.

— Ты умрешь жуткой смертью, с пеной у рта, как бешеный пес, — ответил Коули. — Так что надень на него этот клятый шлем по-быстрому!

Внезапно все засуетились. Священник наставлял неумеху Никросса, готовившего кандалы для моих запястий и щиколоток, а Коули отдавал приказы, не приближаясь ко мне.

— Первым делом шлем! Следи за его руками, О'Брайен! Он может дотянуться до тебя сквозь сетку! Этот гад коварный, не сомневайся!

Как только Шамит и Хакер водрузили шлем мне на голову, Коули подошел ко мне и врезал по шлему своим прутом, металлом по металлу. От звона череп у меня завибрировал, а мысли смешались.

— Давай, Сифилитик! — как в тумане, услышал я окрик Коули. — Выпутывай его из сети, пока он оглушен.

И чтобы мало не показалось, он врезал по чугунному шлему еще раз. Новое эхо побежало по металлу и по моему черепу, догоняя отзвуки первого удара.

Взвыл ли я или мне только показалось? Шум в голове был таким ошеломляющим, что я не был уверен ни в чем, кроме собственной беспомощности. Когда вибрации от ударов стихли, я осознал, что уже выпутан из сети. Коули снова отдавал распоряжения.

— Сначала надень кандалы на ноги, Сифилитик. Ты меня слышишь? На ноги!

«На мои ноги, — подумал я. — Он опасается, что я убегу».

Я не стал раздумывать — просто ударил вправо и влево от себя. Мой взгляд был слишком сужен щелью шлема, чтобы я мог быть уверен, что в кого-то попал, но было приятно ощутить, как разжались державшие меня жирные руки. А потом я сделал именно то, что подсказал Коули. Я побежал.

Я отбежал от своих противников на добрых десять шагов. И запаниковал. Почему? Из-за ночного неба.

Вскоре после того, как Коули вытянул меня из расселины, день начал угасать и небо заблестело слезами звезд. Надо мной впервые в жизни простирались непостижимо бескрайние небеса. Угроза, которую представляли собой Коули и его головорезы, казалась незначительной рядом с ужасающей темной бездной над моей головой. Как ни пытались звезды озарить ее, их старания были тщетны. Воистину, ни один адский палач не изобретал ужаса большего, чем ужас пространства.

Голос Коули вывел меня из благоговейного оцепенения.

— Бегите за ним, идиоты! Он всего лишь маленький демон. Он не сможет ранить вас!

Это была неприятная, но правда. Если они меня догонят, я пропал. Они больше не допустят, чтобы я сбежал. Я наклонился вперед, и чугунный шлем под собственной тяжестью соскользнул с моей головы. Я выпрямился и более трезво оценил ситуацию.

Слева от меня был крутой склон, и отблески костра освещали клубящиеся возле его вершины облака. Справа и передо мной простиралась бахрома леса, и силуэты деревьев вырисовывались на фоне какого-то другого костра, видимо горевшего в лесу.

За спиной, совсем близко, был Коули со своими людьми.

Я побежал к деревьям, не решившись взобраться на склон — вдруг один из моих мучителей окажется проворнее и догонит меня прежде, чем я доберусь до гребня горы. За несколько секунд я добежал до тонкой молодой поросли на краю леса и стал лавировать между деревцами. Хвосты мои на бегу яростно лупили по стволам.

С удовлетворением я расслышал нотку недоверчивого изумления в голосе Коули, когда он заорал:

— Нет, нет! Нельзя упустить его сейчас! Нельзя! Нельзя! Бегом, кретины, или я вам головы порасшибаю!

Я уже миновал молодую рощицу и бежал между старыми деревьями. Их широкие стволы и непролазный кустарник хорошо прикрывали меня. Если я еще не оторвался от погони, то скоро должен был преуспеть в этом. Только нельзя забывать об осторожности.

Я нашел дерево с необычайно широким стволом, чьи ветви склонялись так низко от обилия летней листвы и цвета, что внизу соприкасались с зарослями кустов. Я укрылся за деревом и прислушался. Преследователи внезапно притихли, и это настораживало. Затаив дыхание, я прислушивался к малейшему отзвуку, чтобы понять, где они.