Сон без пробуждения - Наталия Антонова

– У нас есть расценки, – сухо заметила Волгина, – сядьте, я еще не закончила.

Марина опустилась в кресло и, затаив дыхание, не сводила глаз с детектива.

– Я берусь найти убийцу, – сказала Мирослава, но не берусь спасать его от правосудия. Кто бы он не был, я передам его в руки правоохранительных органов.

Замятина согласно кивнула.

– Вы уверены, Марина, что желаете этого?

– Да! Уверена! Только этого я и желаю!

– Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что если убийцей окажитесь вы или ваш возлюбленный…

Замятина вскочила с кресла.

– Сядьте!

– Да, хорошо! Будь по-вашему! Если вам угодно подозревать всех! Копайте! Себе на здоровье! Только найдите правду! Больше мне ничего не нужно.

– Вы понимаете, что скандала с мужем вам, скорее всего, не избежать?

– Понимаю.

– Будет лучше, если вы сами ему обо всем расскажете.

– Хорошо. А как же Сергей?

– Думаю, если вы расскажете, что Сергей играл роль по вашей просьбе, его положение улучшится. Но…

– Что но?

– Усложнится ваше.

– Да, я понимаю.

– Так что, решайтесь.

– Я расскажу мужу все! И скажу, что обратилась в ваше агентство.

– Как вы думаете, Марина, не могла ли ваша подруга шантажировать и Владимира?

– Владимира? – глаза клиентки округлились, – но зачем? Ведь он хотел на ней жениться.

– Может быть, и не хотел, но был вынужден?

– Нет! – отмахнулась Замятина. – Он просто сиял от счастья! Я никогда не видела его таким с момента нашего знакомства. Он был влюблен!

– Сергей тоже был влюблен в Лену?

– Сергей – нет! – воскликнула Замятина так, что сорвала голос.

– Но ведь ему удалось провести всех своей игрой, что, если и Владимиру тоже?

– Да говорю же вам: нет! Вы не знали Ленку! Она хоть и была… Ну, в общем, не ангелом, но мужчины от нее теряли голову. Она умела добиваться своего.

– Почему же она не вышла замуж раньше?

– Не попадался нужный кандидат в мужья.

– Да?..

– Видите ли, Ленка придерживалась старой пословицы: если переспать, то с королем, а украсть – так миллион. Приспособила поговорку под себя и следовала ей.

– Владимир Замятин – король? – усмехнулась Мирослава. Почему-то в ее мыслях в это время промелькнул Морис, закованный в рыцарские латы и с короной на голове…

– В определенном смысле – да, – тем временем ответила Замятина. –  Денег у них не меряно. Он – единственный наследник.

– А если бы у вас родился ребенок?

– Ну, тогда…

– Лев Наумович поделил бы свое состояние пополам? Или даже на три части?

– Возможно. Но Владимир уже и сам уверенно стоит на ногах. Он еще сделает свои миллионы и без отца, хотя связи Льва Наумовича ему помогут.

– Так, так…

– К тому же, Ленка ведь надеялась, что я разведусь с мужем. И тогда все было бы в ее руках.

– Лев Наумович мог снова жениться.

– Навряд ли.

– И все же такой вариант исключать нельзя.

– Если бы Лев Наумович вздумал жениться, Ленка нашла бы способ избавиться от его невесты.

– Даже так?!

– Я имею в виду не физическое устранение. Она бы довела ее, и та сама бы сбежала.

– Кстати, как фамилия и отчество вашей подруги?

– Марева Елена Константиновна.

– Меня смущает один факт, – сказала Мирослава.

– Какой?

– Почему ваша подруга, узнав о том, что вы беременны от Сергея, продолжала вас уговаривать держаться за брак со Львом Наумовичем? Разве не разумно было бы с ее стороны подтолкнуть вас к разводу? Момент был очень благоприятным.

– Да, – кивнула Марина, – но я думаю, что тогда Ленка еще не вполне очаровала Владимира. И если бы я разошлась с Замятиным, у нее не было бы повода появляться в доме. Ведь она бывала там на правах невесты моего брата.

– Возможно…

– О, я уверена! Чувства Владимира стали проявляться позже. Вероятно, Ленка именно тогда развила свою бурную деятельность, когда я впала в депрессию, а до этого у нее был подготовительный период. Она не любила спешить, чтобы не допустить ошибку. Видимо, мое состояние заставило ее поторопиться…

– Допустим, – Мирослава задумалась.

… За окном по-прежнему шел снег. Крупные звезды, покачиваясь, плыли в воздухе и неспешно опускались на пышные копны себе подобных.

Белые крылья деревьев не шевелил ветер. Зыбкие тени возле стволов погрузились в дремоту. Небо слегка посветлело, и оттого снежное царство казалось ослепительным.

Мирославе безумно захотелось распахнуть окно и впустить свежий морозный воздух в комнату, где скопилось слишком много негативной энергии.

Но она осталась сидеть на месте.

Марина не сводила с нее умоляющего взгляда. И была похожа на незаслуженно обиженного ребенка. Однако Мирослава считала, что ее клиентка уже достаточно взрослый человек, чтобы отвечать за свои поступки.

Одно дело доказать виновность или невиновность клиента и совсем другое – быть чьей-то нянькой. Вторым Мирослава никогда не занималась.

– Марина! Следователь с вами беседовал? – спросила она так внезапно, что Замятина вздрогнула.

– Да, – пробормотала она испуганно.

– Вы не помните, как его фамилия?

– Я… не знаю. Дайте подумать. В голове все спуталось, – Замятина потерла лоб. –  Какая-то нерусская фамилия. Вертится на языке. Да! Вспомнила! Он француз!

Мирослава усмехнулась. Трудно было представить француза, который, находясь в здравом уме и твердой памяти, переселился бы на жительство в нынешнюю Россию, да еще и отправился бы служить в российскую полицию. Хотя Депардье вот…

Ее размышление прервала клиентка, воскликнув:

– Да, точно! Бонапарт!

– Может быть, Наполеонов? – мягко поправила Мирослава.

– Да, да! – обрадовано подхватила Марина, – Наполеонов Александр…

– Романович, – подсказала Волгина.

– Итак, значит, Шура, – подумала Мирослава про себя.

– Следователь разговаривал с вами со всеми вместе? – спросила Волгина, хотя и знала ответ.

– Нет, по отдельности.

– Что вы ему сказали?

– Только то, что нашла Лену. Я была сама не своя, и он оставил меня в покое.

– Вам еще ни раз придется с ним встретиться.

– Вы думаете? – испуганно спросила Марина.

– Уверена.

– Что же делать?!

– Рассказать правду.

– Но тогда он запрет меня в камеру! – закричала Замятина.

– Предполагаю, что нет. Пока не найдет весомых доказательств.

– Но он их не найдет!

– Тогда вам нечего опасаться.

– Я очень боюсь, – в который раз повторила Марина.

– Вы не знаете, что сказали ему другие свидетели?

– Какие свидетели? – удивилась Замятина.

– Ваш муж, возлюбленный, пасынок, – терпеливо перечислила Мирослава.

– Нет, не знаю, – покачала головой клиентка, – мы на эту тему не разговаривали. Она вздохнула: – Можно сказать, что мы вообще ни о чем не разговаривали. Все подавлены, каждый сам в себе.

– Думаю, что на сегодня все, – сказала Мирослава, – сейчас вам лучше поехать домой и отдохнуть.

– Можно, я лучше поеду к маме? – жалобно спросила Марина.

– Это ваше право. Только позвоните мужу. Не давайте ему повод для лишнего беспокойства.

– Да, я позвоню. Он уже, наверное, сходит с ума. Я не предупредила его, просто уехала и все.

На лице Мирославы не дрогнул ни один мускул, и клиентка не догадалась, что думает о ее поведении детектив.

Замятина полезла в сумочку и вытащила пачку долларов.

– Морис, – тихо произнесла Мирослава.

Клиентка вздрогнула и уронила сумочку.

В тот же миг в кабинет вошел Миндаугас.

– Возьми, пожалуйста, у клиентки аванс и выдай расписку.

Морис кивнул, наклонился, поднял сумочку Замятиной и пачки долларов.

– Пойдемте, – сказал он.

– Куда? – растерянно спросила Марина.

– В приемную, – любезно ответил голубоглазый гигант.

– Ах, да – она заворожено посмотрела ему в глаза и безропотно последовала следом, забыв попрощаться с детективом.

Мирослава, наконец, встала, подошла к окну и распахнула его. Морозный воздух ударил ей в лицо. Снежинки, щекоча, падали на кожу, скользя и тая. Мирослава облизала губы. Глубоко вздохнула и закрыла окно, оставив открытой форточку.

Морис не одобрял ее привычку распахивать окна, когда на улице мороз за –30 °C. Он уже успел помочь клиентке преодолеть заснеженную дорогу от дома до ворот и, посадив ее в машину, вернулся в дом.

– Ну что? – спросила Мирослава.

– Запутанная история. Надо подумать.

– Хорошо, поговорим потом.

– Пойду, расчищу дорожки, – сказал Морис.

– Но снег еще идет…

– Все равно.

– Как хочешь, – повела плечами Мирослава.

Морис уже собирался выйти, когда она бросила ему вдогонку, – пожалуй, я присоединюсь к тебе!

Он понимающе кивнул и вышел.

… За полчаса они расчистили главную дорогу и все свои любимые дорожки. Повалялись в сугробах и вернулись в дом.

В прихожей сердито мяукал Дон. Кончик его хвоста нервно вздрагивал.

– По-моему, Дон считает, что нам пора обедать.