Робкая магия - Лаура Кинсейл

— Вполне возможно, что это действительно так, — наконец промолвил он.

«Прекрасно сказано! — радостно подумала Родди. — Не прямолинейно и в то же время убедительно». Мистер Деламор клюнул на эту приманку.

— Черт подери, вот так дела! — смеясь, воскликнул он. — Ах ты, маленькая плутовка! Она даже ничего не сказала мне об этом.

— Вряд ли Родерика догадывается о моих чувствах, — возразил граф. — Я никогда не говорил ей о них.

Мистер Деламор расхохотался, услышав это признание. Он-то знал, что любой человек для его дочери — открытая книга. Родди услышала, как скрипнул стул, с которого поднялся ее отец.

— Хорошо, я согласен, ухаживайте за ней, — сказал он. — Добивайтесь своего и не отступайте от задуманного!

Граф еще некоторое время пробыл в гостях у Деламоров, и все это время отец Родди не мог унять своего веселья. Каждый раз, когда он вспоминал о том, что этот прожженный негодяй влюблен в его дочь и считает, что она ни о чем не догадывается, мистер Деламор разражался смехом.

Глава 3

Сидя на обитой зеленым бархатом кушетке в комнате для музицирования и слушая упреки и предостережения родителей, Родди нервно теребила носовой платочек в руках. Узнав о данном мужем Иверагу разрешении ухаживать за Родди, миссис Деламор пришла в ужас и решила, что он сошел с ума. Мистер Деламор осознал свою ошибку, и теперь оба они уговаривали Родди поскорее отделаться от нежелательного ухажера.

— Сегодня вечером во время званого ужина ты не должна одаривать его своим вниманием, дорогая, — говорила миссис Деламор. — Если он подойдет к тебе, постарайся вовлечь в разговор еще кого-нибудь. Я и папа придем тебе на помощь, как только в этом возникнет необходимость. Я рассажу гостей так, чтобы за столом ты оказалась между лордом Джеффри и местным священником. Ивераг займет место рядом со мной, поскольку твой отец слишком уступчив и легко поддается его влиянию.

— Мэтти! — возмущенно воскликнул мистер Деламор. — Я, как глава семейства, несу ответственность…

Миссис Деламор бросила на него строгий взгляд.

— Если уж ты заговорил об ответственности, дорогой, то я хочу напомнить тебе, что, как только речь заходит о лошадях, ты сразу же забываешь о своих обязанностях.

Мистер Деламор побагровел.

— Не надо ни в чем обвинять папу, — вмешалась в разговор Родди. — Я хочу выйти замуж за лорда Иверага. Я сама попросила его встретиться с папой. Если бы папа отказал ему, я убежала бы из дома.

Родители ахнули и, замерев от ужаса, долго молча смотрели на дочь. Ее слова были для них неожиданным ударом.

— Неужели ты действительно собиралась убежать из дома! — воскликнула наконец мать Родди и разрыдалась.

Мистер Деламор поморщился, и Родди на мгновение показалось, что он сейчас тоже заплачет. Она закусила нижнюю губу, сожалея о том, что причинила боль близким людям, хотя не собиралась этого делать. Родди думала, они обрадуются, если она выйдет замуж и уедет из дома. Ее дар был тяжелой обузой не только для нее, но и для родителей.

— Мама… — промолвила Родди, и ее голос дрогнул. — Не плачь, пожалуйста. Я пока не собираюсь бежать из дома. Но ты должна понять, что я мечтаю о замужестве. Вы с папой не сможете вечно заботиться обо мне. Мне нужна своя семья. От этого зависит мое счастье.

Миссис Деламор прижала к носу кружевной платочек.

— Мы всегда будем заботиться о тебе, Родди, — сдавленным голосом возразила она. — Мы хотим, чтобы ты была рядом с нами!

Родди покачала головой.

— Ах, мама, мама… — прошептала она.

Родди знала, что в отчем доме ее любят. Но любят как какое-нибудь редкостное существо. И в этом был виноват ее дар. Каждый, кто знал о нем, всегда держался с ней настороженно. Родди боялась повторить судьбу тетушки Нелл, которая всю жизнь прожила в своей семье, как в тюрьме.

— Но ведь об этом человеке… — всхлипывая, промолвила миссис Деламор и, сделав над собой усилие, с отвращением произнесла имя графа: — Ивераге… о нем ходят ужасные слухи…

В сознании матери вспыхивали образы, символизирующие различные пороки, сцены дуэли и картины соблазнения невинных девиц. Родди было трудно уследить за полетом фантазии миссис Деламор. Она нахмурилась. Перед ее мысленным взором возникло лицо Иверага, освещенное призрачным лунным светом. Оно быстро меняло свое выражение — от отчаяния до холодной гордости.

— Мама, — твердо заявила она, — я, как никто другой, знаю: то, что говорят люди, не всегда является правдой.

Отец поднял голову и внимательно посмотрел на Родди.

— А тебе самой известна правда об этом человеке? — внезапно спросил он.

Мистер Деламор, по-видимому, намекал на признание Иверага в том, что он любит Родди, и хотел знать, правда ли это. Родди посмотрела в глаза отцу.

— Да, — солгала она. — Я уверена в нем.

Ее мать сделала жалкую попытку что-то возразить, но муж не дал ей раскрыть рта.

— А ты сказала ему всю правду о себе? — прищурившись, поинтересовался он.

Усилием воли Родди заставила себя сохранять спокойствие.

— Поверь, папа, он все понимает.

Родди старалась избегать лжи, но она не могла признаться в том, что дар подвел ее впервые в жизни. Ивераг остался загадкой для нее. Родди необходимо было убедить родителей в порядочности и чистоте намерений графа. Вместе с тем она радовалась тому, что ее дар оказался не властен над ним. И Родди не собиралась разочаровывать Иверага и рассказывать ему о своих уникальных способностях. Граф знал о ней все, что должен был знать. И за то, что он относился к ней как к обычной девушке, Родди готова была ему многое простить.

— Все, — повторила Родди.

Мистер Деламор насупился. В нем шла внутренняя борьба. Он никак не мог принять решение. Накануне этого разговора он обратился за советом к Джеффри, долго расспрашивал его об Ивераге и получил не только устные заверения в порядочности графа, но и рекомендательное письмо, в котором Ивераг был назван «цельной натурой» и «благородным человеком».

Джеффри ни словом не обмолвился о дурной репутации Иверага и его финансовой несостоятельности. В письме содержались только высокопарные фразы и комплименты в адрес приятеля.

Мистер Деламор вспомнил, какое выражение лица было у Иверага в тот момент, когда он делал предложение. Он был исполнен гордости и твердой решимости добиться своей цели. Ни хитрости, ни коварства мистер Деламор не заметил во взгляде графа. Ивераг не был похож на жеманного денди, питающего слабость к азартным играм. Никто не мог уличить графа в этом пороке. Иверагу только что исполнилось тридцать пять лет, и он вступил в наследство. Да, поздновато к нему перешли родовые имения. В том, что они находились в плохом состоянии, был, без сомнения, виноват опекун. Впрочем, такое могло бы случиться с каждым. «Но Родди, моя милая девочка… — в отчаянии думал мистер Деламор. — Этот проклятый дар способен отравить всю ее жизнь. Нелл, Джейн, сломанные судьбы… и вот теперь моя дочь… Как это ужасно! Что ждет ее впереди?»