Жаклин Врана - Тодд Лерой

– Да, я не твой допрашиваемый. Криком бы ты из меня ничего не выбил.

– Так я из тебя действительно сделаю феминистку, – рассмеялся он. – Просто все в отделе… Понимаешь, в коллективе закрытых не любят.

– И что же, если я просто работаю на работе, значит можно пускать обо мне сплетни?

– К сожалению, в большинстве кругов это именно так и происходит, – с горечью признал он. – Если не обсуждаешь вместе с остальными – обсуждают тебя.

– И что же, меня обсуждают? – сглотнула она. – А ты обсуждаешь вместе с ними? Как меня называют за спиной?

– В нашем кругу тебя никто так не называет, поверь.

– Но как называют не в нашем кругу? – потребовала ответа Жаклин.

– Тебя это не обрадует.

– Знаю.

– Гансом.

– И что это значит?

– Лучше тебе узнать об этом самой. Я не большой специалист в медицине.

Она кивнула и на протяжении какого-то времени они слушали звон брелока и шум двигателя.

– Понимаешь, – продолжил он, – мне трудно тебя защищать, когда я сам ничего не знаю. Вот уже пятнадцать лет я объясняю коллегам, что никакая ты не сбежавшая из другой страны преступница, не наркоманка и не лесбиянка. Фантазия у людей безгранична. Скоро они тебя и вампиром сделают. Я не перестану тебя защищать, но для этого нужно хотя бы чувствовать уверенность в том, за что заступаешься.

Жаклин не отвлекалась от дороги.

– У дома высадить или еще где? – бросила она.

– Да, у дома, – расстроено ответил Уве.

– До завтра, – кивнула она, не оборачиваясь, и остановила машину на площадке рядом с его подъездом.

– Жаклин, я всегда буду на твоей стороне. Понимаю, что новым Отто мне для тебя не стать… Его смерть буквально растоптала тебя, а, то, что происходило в твоей жизни до встречи с ним, вообще предположить страшно. И все же, не думай, что ты одна. Одиночек в мире нет. Даже у самого последнего негодяя найдутся те, кто за него переживает. Не создавай иллюзию того, что ты перестала чувствовать, иначе в нее поверят и остальные. Я не верю, что тебе безразличен. Такого просто не может быть.

Он покинул машину, и девушка тут же тронулась. Она не стала ждать, пока он поднимется на свой этаж, как любила это делать. Не стала смотреть на окно их кухни. На то, как радуется приходу его жена, ставит на стол свежеприготовленный чай с имбирным печеньем. А дочь наблюдает за ней с высоты в коротком халате, забросив на подоконник ноги в шерстяных гетрах.

Жаклин выехала на главную улицу, свернула в сторону площади Сельгенс Тор и бросила машину вне зоны стоянки. Прошла вдоль горящих витрин магазинчиков, рассматривая причудливые игрушки, елочные шары с миниатюрными копиями популярных зданий внутри, плетеных зверей. Один из них ей приглянулся особенно. Это был олень из веток вроде тех, что стояли в центре площади.

– Его можно подключить, и тогда он будет светиться, – пришел на помощь продавец. – Показать?

Жаклин вспомнила о кошмарах, которые преследовали ее всю ночь, и поставила игрушку на прежнее место.

– А есть что-нибудь не электрическое? – отмахнулась от уродливых кадров она. – Что не сгорит.

– Обычные олени, – кивнул на более дешевый товар мужчина. – Из обычных веток. Тоже горят, но только если очень постараться.

Она подняла одну из фигурок с повязанным на шее миниатюрным шарфиком.

– Беру этого, – вынула кредитку она.

Продавец не выдержал и указал на ее пальто.

– Не хотите ответить на телефон?

Из-за общего шума и навязчивой фоновой музыки своей тихой монофонии она не услышала. Привыкший к подобной какофонии продавец посторонний звук уловил несколько минут назад. Она не успела ответить и проверила исходящий номер. Такого в ее электронной записной книжке не было. Спустя секунду с этого же номера, прежде чем она успела бросить обратный звонок, пришло сообщение с коротким текстом: «Имя слепого Николас Эшби. Садовод»

Садоводом себя называл Тоби. Его информации Жаклин верила без проверок. Мальчик еще ни разу ее не подводил. Перезванивать ему она не стала. Вместо этого набрала номер Сони Иккерман, которая, как она подозревала, до сих пор находилась в участке вместе с экспертами.

– Николас Эшби, – закричала в трубку она, забирая карту у продавца.

– Имя слепого?

– Да, Николас Эшби, – повторила по слогам она, возвращаясь к машине быстрым шагом. – Пустите фотографии в ленту новостей. Нужно объявить его в срочный розыск.

– Он убийца Михаэля?

– Еще хуже. Он следующая жертва. Моя машина…

– Жаклин? Я тебя…

– Где моя машина?

Соня почти не различала ее голоса сквозь поток постороннего шума. Жаклин медленно отдаляла трубку, наблюдая за тем, как ее автомобиль погружают на эвакуатор. Она бросилась за ним, обогнала и преградила дорогу буксировщику. Водитель приоткрыл дверь, чтобы крикнуть что-то неприличное.

– Жаклин Врана, – выставила свидетельство она. – Полиция Швеции.

– Ничего не знаю, у меня приказ, – хлопнул дверью он и объехал девушку до того неаккуратно, что ей пришлось отскочить к бордюру и упасть в снег.

Впадать в панику в ее правилах не было. Провожая взглядом капот своего автомобиля, она вынула мобильный и набрала номер того, кто всплыл в ее памяти первым.

– Да? – сонно ответил Уве. – Что-то случилось?

– Мою машину эвакуировали, – коротко и спокойно пояснила она, отряхивая пальто. – Можно я вернусь к тебе?

– Ну, да, конечно, – обрадовался, но одновременно растерялся он. – Ждем. Ты далеко? Тебя встретить?

– Нет, доберусь, – нагнулась за игрушкой она. – Просто открой дверь и я войду.

Глава 4

Дверь он открыл в домашних штанах, белой майке и тапочках. Сонный и потирающий глаза, отступил от порога и указал на кухню.

– Сегодня разборки устраивать не будем. Позвоню завтра, и решим этот вопрос полюбовно. Лучше тебе разуться, – заметил ее грязную обувь он.

– А вы разуваетесь? – удивилась Жаклин.

– Представь себе, – улыбнулся он. – Жена не любит грязи в доме. Ты же знакома с моей женой, если я помню?

– Бекки твоя жена? В таком случае, знакома. Она появлялась в участке несколько раз, чтобы принести тебе еду или что-то вроде того.

Квартира Уве разительно отличалась от ее собственной. Во – первых, чувствовалось, что в ней кто-то живет, но без той броской загруженности розового в мире Софи. А во – вторых, живет, окруженный любовью, возвращая это чувство без жадности. Ряд семейных фотографий в компании бесчисленных родственников и друзей на полках, подарки друг другу, купленные или же сделанные руками.

– Странно, – задержалась на пороге Жаклин.

– Что странно? – улыбнулся мужчина.

– У вас так тепло.

– Да, мы хорошо топим. Даже тапочки не нужны. Но если хочешь…

– Нет – нет, – замахала руками она.

– Нужны, – показалась в проеме ванной дочь Уве, накрашенная совсем не по-домашнему. – Я принесу.

– Это моя дочь, Кларисса, – бегло представил девочку отец. – В общем, мы с женой ждем на кухне. Печенье и кофе еще остались. Мы как будто знали, что ты вернешься. Обслужи гостя, милая, – бросил хозяин и скрылся в кухне.

– С большим удовольствием, – улыбнулась миловидная девочка, наклоняясь к напольному шкафчику так, что задралась юбка, и оголились стройные бедра. – Вам нравятся? – выпрямилась она, демонстрируя белые махровые тапки с заплатками. – Мама сама их пришила. Вот здесь.

Она провела ногтем по рисунку, улыбаясь пухлыми ярко – красными губами.

– Вы работаете с папой? – поставила обувь к ногам Жаклин она и помогла расстегнуть пальто длинными ногтями. – Он ничего о работе не рассказывает.

– Вот как? – приподняла бровь Жаклин, позволяя девочке за собой ухаживать.

Подвоха в ее заботе она не заметила. В этом доме ей все казалось необычным, поэтому удивляться она перестала.

– Наверное, вы очень устали, – повесила на крючок пальто гостьи девочка, взяла ее руку и повела на кухню. – Работа у вас напряженная. Каждый день убийства и погони.

– Да не так уж…

– Так что можете придти ко мне после трапезы, – обошла гостью девочка и шепнула на ухо, – и я сделаю вам массаж всего, чего захотите.

Жаклин растерянно обернулась корпусом и проводила Клариссу взглядом. Девочка помахала рукой и скрылась в комнате, оставляя за собой демонстративную щель.

– Ну, где ты там? – крикнул мужчина, и девушка прошла на кухню, маленькую, но уютную. – Я уж было подумал, ты нас грабишь.

– Добрый вечер, Жаклин, – улыбнулась жена Уве, приятной наружности женщина средних лет. – Ты, насколько я помню, любишь экспрессо.

– Да, – удивилась ее познаниям Жаклин и опустилась напротив своей чашки. – У вас очень приятная дочь. Она предложила мне… Я не поняла, что именно она предложила, но, пожалуй, я не соглашусь. Тоби ответил мне двадцать минут назад.