Эхо Мертвого озера - Кейн Рейчел

– Ш‐ш‐ш. Все хорошо. Ты в безопасности. Я рядом.

– Я не понимаю, – приглушенно повторяет Коннор. – Он же был моим другом.

Он подавляет рыдания.

Пытаюсь подыскать слова, чтобы успокоить сына, и не нахожу. Мне знакомы и это смятение, и чувство, что тебя предали, когда кто-то из близких совершает немыслимое. Я знаю, что есть вещи, которые нельзя объяснить. И что у некоторых людей просто гнилое нутро. Но это знание не смягчает боль.

Кто-то рядом откашливается. Оглядываюсь и вижу стоящих в ожидании детективов. Коннор, видимо, тоже слышит кашель и выпрямляется.

– Миз Проктор? – уточняет женщина-детектив. Я киваю. – Разрешите задать вашему сыну несколько вопросов?

Бросаю взгляд на Сэма, пытаясь понять, позволять ли Коннору говорить с полицией без звонка адвокату. Я уверена, что Коннор не имеет никакого отношения к стрельбе. Но я помню, как еще раньше, в этом году, копы сразу заподозрили сына, что он потенциальный школьный стрелок, как только кто-то взломал школьный форум и разместил там ложные угрозы от его имени.

Коннор, однако, не колеблется.

– Я готов, – говорит он мне.

Я все еще сомневаюсь:

– Уверен?

Он кивает и делает шаг в сторону, скрестив руки и ссутулившись. Никогда не видела сына таким встревоженным. Он кажется младше своих лет и не таким уверенным, как утром перед уходом в школу.

Коннор судорожно вздыхает.

– У него была куча стволов, – объясняет он, не дожидаясь вопросов детективов. – Ну, то есть у его родителей, в сейфе. Но Кевин знал код, доставал их и баловался с ними. Иногда мы тренировались в стрельбе по мишеням в лесу. – Он смотрит на меня и опускает глаза. – Прости.

У меня нет слов. Я была готова поклясться на Библии, что мой сын знал, как важно соблюдать меры безопасности, знал, как обращаться с оружием, знал, что играть с ним неправильно и опасно. Я постоянно вдалбливала детям, что оружие – не игрушка. Что с ним нужно быть осторожными.

Я потрясена, что Коннор наплевал на мои предупреждения. Хочется обвинить в дурном влиянии Кевина, чтобы оправдать сына, но и сам Коннор не такая уж невинная овечка, если позволил себе подпасть под чужое влияние.

Я впервые по-настоящему поражена, как много не знаю о собственном сыне.

Но сейчас не время обсуждать это с Коннором. Ругать его за игры с оружием бесполезно. Очевидно, он и сам это понимает. Мне остается только кивнуть. Не знаю, что еще делать.

– Вчера он поссорился с парой ребят, – продолжает Коннор. – Не в реале, в игре. Они наговорили ему всяких гадостей. Он пообещал отомстить. Я думал, он просто шутит. Я правда так думал. Я решил, что он просто устроит засаду в игре и надерет им задницы. Но потом… я увидел его в коридоре. Он подошел к Майку и просто… – Коннор, замешкавшись, бледнеет и несколько раз судорожно сглатывает ком в горле, прежде чем находит силы продолжить. – Взял и выстрелил в него. Друг Майка, Джуниор, стоял рядом – Кевин и в него выстрелил. А потом… просто ушел. Мам, я пытался спасти их. Но там было столько крови…

Коннор дрожит, как осиновый лист. Я снова обнимаю его.

– Все хорошо, – шепчу ему. – Ты жив, ты не ранен. Это самое главное. Детка, я так счастлива, что ты в порядке… – Оглядываюсь на дочь. – Так счастлива, что вы оба в порядке…

Ланни присоединяется к нашим объятиям, а Сэм обнимает всех. На секунду мы прижимаемся друг к другу – семья, защищающая себя от всего мира и его опасностей.

Но потом мне приходится выпустить Коннора и позволить детективам увести его. Сэм шагает рядом с сыном, обнимая его за плечи. А я с Ланни иду обратно через улицу к нашей машине. Я не реагирую на камеры и на вопросы, которые сыплются из толпы набежавших репортеров. И думать не хочу, как они начнут неистовствовать, когда поймут, что сын Мэлвина Ройяла дружил со стрелком и стал свидетелем преступления.

Какая ирония судьбы… Все эти годы я считала Мэлвина Ройяла главной угрозой для сына. Сегодняшние события напомнили: кроме нашего прошлого, в мире существуют и другие опасности.

4

Гвен

Кеция звонит, едва мы возвращаемся домой. Беру трубку и слышу ее напористый голос:

– Я только что видела в новостях про стрельбу. Пожалуйста, скажи, что с детьми все хорошо.

– С ними все хорошо, – заверяю я ее.

У нее вырывается вздох облегчения:

– Господи, Гвен… Что произошло, черт побери?

Слышу доносящийся через коридор шум воды: Ланни принимает душ. Я расслабляюсь, зная, что она меня не услышит. Я мало кому доверяю, но Кеция Клермонт – одна из таких людей. Она любит моих детей почти так же сильно, как и я. Представляю, каково ей было узнать эти новости.

Опускаюсь на диван, обмякнув от усталости после переживаний этого дня.

– Один мальчик принес в школу оружие. Кажется, какая-то дурацкая обида из-за компьютерной игры. Двое учеников ранены, в критическом состоянии.

Кеция чертыхается.

– И почему такое до сих пор происходит?

– Коннор все видел. Он свидетель.

– О нет, – в ужасе выдыхает Кеция.

– Стрелок – один из его близких друзей, – добавляю я. Странно говорить такое. Кажется, что все это не взаправду. Я ведь знаю Кевина: он сидел за моим столом на семейных обедах, ночевал у нас… Да, он не слишком мне нравился, но я никогда бы не подумала, что он на такое способен.

Хотя я никогда не думала, что и Мэлвин способен на то, что совершил. Наверное, я плохо разбираюсь в людях.

Кеция молчит, обдумывая услышанное.

– Как Коннор?

– Еще в школе. С ним беседует полиция.

Кеция переводит дыхание, но я уже знаю, что она собирается сказать.

– Не волнуйся, с ним Сэм, – успокаиваю ее. – Я предлагала вызвать адвоката, но Коннор решил сам поговорить с полицией.

– Может, приехать? Смогу через пару часов.

Я чувствую невероятную благодарность, что у меня такие верные и преданные друзья. У меня был период, когда я думала, что больше никогда никому не смогу доверять.

– Спасибо, но, думаю, мы сами справимся.

– Дай знать, если что, хорошо?

Я улыбаюсь:

– Конечно.

– Смотри у меня, Гвен Проктор, – говорит Кеция притворно грозным тоном.

– Я не стану просить женщину на двадцатой неделе беременности прыгать в тачку и подвергать себя возможной опасности. Опять.

– А ты знаешь, что я полицейский детектив, а? Я не боюсь опасностей.

– Знаю. Жаль, что не боишься… Ну, конечно, я позвоню, если потребуется.

– Только попробуй не позвонить.

– Как там малыш?

После сегодняшнего ужаса приятно вспомнить, что в мире есть и хорошее.

Голос подруги смягчается, и я живо представляю ее улыбку.

– Он в порядке.

– Он?

Когда я в последний раз говорила с Кецией, она и Хавьер еще не знали пол будущего ребенка.

– Или она. Никак не могу определиться. На этой неделе я ходила на УЗИ, но врач не сумела толком рассмотреть. – Подруга смеется. – Наверное, он – или она – слишком стеснительный.

– Ты сделала УЗИ? Я думала, анатомическое сканирование только через пару недель…

– Да, но прямо на службе у меня начались судороги и кровянистые выделения. Хави перепугался и отвез меня в больницу. Не волнуйся, меня полностью обследовали. Ребенок и я в порядке.

Кеция говорит небрежно, как будто ничего особенного не случилось, но я все равно волнуюсь.

– Ты не слишком много работаешь, а?

– А я уж думала, что теперь, когда рядом нет Престера, больше никто не будет ко мне цепляться…

– Уверена, твой отец и Хави так заботятся о тебе, что можно расслабиться.

Она смеется:

– Ты даже не представляешь. Я никогда не ела таких вкусняшек, как сейчас.

Нетрудно представить, как эти двое заботятся о Кеции. Они обожают ее – и есть за что. На секунду мне становится грустно, что я не рядом с подругой. Первая беременность страшит, и я знаю, как хорошо, когда рядом есть женщина, которая уже проходила через это.

Старая рана еще саднит. Стиллхаус-Лейк стал нашим домом, а потом нас выжила семейка местных криминальных авторитетов, недовольная вниманием, которое привлек к этому месту мой бывший муж. Иногда я лелею надежду, что Бельденов накажут, но до сих пор им удавалось уклоняться от всех попыток властей привлечь их к ответственности.