Сладкое подчинение - Рокси Слоан

— Мой помощник заказал все, что тебе нужно? — спрашиваю резко.

— Да, — отвечает Изабелль. — Но одежда, обувь… это слишком много… Тебе не следовало, — добавляет она.

— Мне так хочется. — Я сказал своим ассистентам, чтобы они не экономили. Такая женщина, как Изабелль, привыкла к роскоши.

— Спасибо, — отвечает она спокойно.

— Как насчет Брента? — требовательно спрашиваю я. — Он попытался связаться с тобой?

— Я не хочу говорить об этом сейчас. — Изабелль избегает вопроса. Что, должно быть, означает «да». Я чувствую прилив гнева, но тень проступает на ее лице, и я не хочу развивать эту тему, когда мы окружены людьми, так что просто поворачиваюсь к бармену и заказываю шампанского.

Еще одна пара приближается к нам, сверкая фальшивыми улыбками.

— Изабелль, дорогая! — радостно повизгивает женщина. Она вся в бриллиантах, ее грудь крепкая и упругая, должно быть, подделка. — Где ты была? Ты пропустила обед у Битси на прошлой неделе, и Мими устраивала закрытый показ сумок в выходные.

Я напрягся, будучи готовым вмешаться и прикрыть ее, но Изабелль кладет руку на мою.

— Дорогуша, — смеется она, а голос ее сладкий, как сироп. Такого от нее я еще не слышал. — Мне просто нужно немного личного времени. Знаешь, это так сложно — не отставать от графика.

Женщина смеется, и в этот момент Изабелль перевоплощается. Внезапно она типичная светская львица, целует воздух у щек собеседниц и ведет светскую беседу, как если бы она на самом деле переживала об успехах в гольфе Престона или интерьере дизайна Банни. И это только начало. Люди собираются вокруг нее, как мотыльки на пламя. Мне не нужно ничего делать, кроме как улыбаться и кивать, но вместе с Изабелль я вдруг стал самым популярным человеком в зале.

Это та ее сторона, которую я никогда не видел: живая и веселая, наполненная игривой энергией. Если бы я не видел ее бледную и шокированную вчера вечером, то подумал бы, что ей на все плевать.

Интересно, как долго она притворяется?

— Увидимся в Хэмптоне! — воркует Изабелль, отмахиваясь от другой богатенькой пары. Я облегченно вздыхаю. Хоть с ними и адски скучно, но они дают двадцать тысяч долларов на благотворительность за возможность пообщаться здесь сегодня вечером.

Она снова поворачивается ко мне и посылает грустную улыбку:

— Мне нужно еще выпить.

Я начинаю понимать — это всего лишь игра для нее. Непринужденное общение. Глянцевая светская рутина. Она не такой человек, как все думают. Она нечто большее.

— Кто ты на самом деле? — спрашиваю я, вручая ей бокал Дон Периньон.

— Та, кем ты хочешь меня видеть. — Она возвращает мне улыбку.

Я хочу сохранить эту улыбку на ее красивом лице.

— Хм... — Я не могу удержаться от того, чтобы не подразнить ее. — Стюардесса? Непослушная медсестра?

Изабелль пожимает плечами.

— Ничто и никто. Я хамелеон. У меня много талантов. — Она отпивает свой напиток.

Ее взор затуманен. И вот тогда до меня доходит: она устала от этого. Ей надоело притворяться тем, кем ее хотят видеть, но кем она не является. Инстинктивно моя рука опускается к ее пояснице, чуть выше драпированной ткани ее платья. Наклоняюсь и нежно шепчу ей:

— А что, если я хочу, чтобы это была лишь ты? Настоящая Изабелль? — Я вижу румянец, заливающий ее щеки, но не могу удержаться от продолжения. — Что насчет того, в чем ты талантлива?

Изабелль снова улыбается, но в этот раз все иначе. Ее глаза блестят по-новому.

— Ты еще даже не начал открывать мои таланты.

Мне нравится эта сторона ее. Кокетливая, дерзкая. Настоящая.

— В таком случае, что мне нужно сделать, чтобы увидеть эти таланты в действии? — продолжаю я.

— Хм, — произносит она, взмахивая длинными ресницами, — я могу подумать об этом...

Иисус, как и я.

Приближается официант, и Изабелль подходит ближе, чтобы отдать ему бокал. Ее тело прижимается к моему боку. Горячая. Неотразимая. Ее кожа мягкая и податливая под моими прикосновениями.

Я скольжу рукой вниз по ее спине, пока мои пальцы не соскальзывают как раз под ее платье. Они ложатся там, в нескольких сантиметрах над ее дерзкой задницей. Я мечтаю крепко схватить ее, сжать ее бедра, пока я вхожу сзади.

Шлепать ее. Дразнить ее. Показать ей изысканную грань между наслаждением и болью.

Изабелль не отходит. Она поворачивается лицом ко мне, эти широкие голубые глаза смотрят на меня, вопрошая. В ожидании моего следующего шага.

Каким он будет?

Я сжимаю челюсти. Черт. Я тверд, как скала, лишь от одного прикосновения ее тела. В окружении людей, уже отчаявшись похоронить себя между ее бархатными бедрами. Я никогда не реагировал на женщину таким образом.

Я люблю и ненавижу эту реакцию в равной степени. Но я знаю, что это все неправильно. Я не буду этого делать.

— Я скоро вернусь, — огрызаюсь я и отдергиваю руку. Я замечаю боль в ее глазах, прежде чем ухожу через зал. Зайдя в уборную, опускаю голову, держа руки в ледяной воде до тех пор, пока выпуклость в моих штанах не утихнет.

Возьми себя в руки.

Я мрачно смотрю на свое отражение. В зеркале отражается не тот человек, которым я являюсь. Моя жизнь четкая и организованная. Регламентированная. Есть человек, которым я являюсь на работе. Холодный, спокойный и собранный. И есть человек, каким я бываю в клубе или в уединении своего собственного дома.

Дом. Я думаю о секретной комнате на втором этаже. Я дважды проверил, что дверь заперта, прежде чем пошел спать прошлой ночью. Последнее, что я хочу, — это чтобы Изабелль обнаружила то, что я там прячу.

Она выглядела такой испуганной в «Подземелье», когда Брент и другой парень издевались над ней. Нет никакого шанса, что она захочет попробовать это снова. Я могу только представить себе выражение ее лица, когда она узнает правду. Чем именно я наслаждаюсь за закрытыми дверьми. Я знаю стильную, обычную девушку Изабелль... Ей было бы противно.

Мысль о ее неприятии держит в узде мои желания. Я возвращаюсь в зал. Нахожу Изабелль задорно смеющейся над глупой шуткой какого-то чучела в рубашке. Она кладет свою руку на его руку, и он надувается гордостью.

Я подхожу к ним и беру ее за руку.

— Пора идти.

Мужчина только кинул взгляд на меня и быстро придумал причину, чтобы уйти. Умный парень.

Изабелль одаривает меня упрямым взглядом.

— Может, я не готова уходить.

Она на самом деле хочет пойти флиртовать с этим парнем или что? Я ревную, как черт, но знаю, что не имею на это права. Все равно. Я не собираюсь слоняться поблизости и смотреть на это.

— Я ухожу, — говорю резко. — Ты можешь делать все, что захочешь.

Изабелль моргает, пораженная моим ответом, и я сразу чувствую себя дерьмово из-за такого отношения к ней.

— Я пойду с тобой, — говорит она быстро. Затем она замолкает. — Все в порядке?

— Я в порядке! — отвечаю я, отворачиваясь.

Что в ней есть такого, что заставляет меня так реагировать?

Я иду быстрым шагом к выходу. Интересно, если бы я оставил ее здесь, было бы это комфортно для нее, но нет, просто мысль о том, что она одаривает улыбкой на миллион другого мужчину, заставляет меня трястись от ярости.

Поездка домой проходит в тишине и напряжении. Изабелль сидит на противоположной стороне на заднем сидении, прижавшись к двери. Даже со свободным пространством между нами ее присутствие давит на меня. Ее пряный, цветочный парфюм, свечение уличных фонарей, падающее на ее нежную кожу. Это пытка: быть в дюймах от ее сексуального тела, голой кожи, что спрятана под платьем, и знать, что я никогда не смогу овладеть им.

Она под запретом. Полностью.

Я злюсь на себя за то, как вел себя по отношению к ней ранее, но злость не помогает обуздать мое желание. Моя внутренняя борьба делает меня еще более напряженным.

К тому времени, как мы доходим до дома, я почти теряю контроль. Я говорю Изабелль, что у меня есть работа и мне нужно в офис, чтобы немного пробежаться, но она встает передо мной, преграждая путь.

— Ты все еще не сказал мне, что делал в «Подземелье».

Я вздрагиваю от вопроса.

— Я говорил, что это не твое дело.

Но она, похоже, решила выжать ответ из меня.

— Это место только для членов клуба, — давит она. — Значит, ты либо был чьим-то гостем, как и я, либо ты член клуба. Так что?

Она сейчас учащенно дышит, и ее грудь вздымается через шелковую ткань с каждым вдохом. Черт. Она не видит, что играет с огнем? Я сжимаю кулаки по бокам, чтобы не потянуться к ней.

— То, что я делаю — моя личная жизнь, и это не твоего ума дело, — морщусь я. — Я не собираюсь обсуждать это. Конец разговора.

— Это не конец разговора, пока я не решу его закончить, — говорит она упрямо.

— Черт возьми, Изабелль! — взрываюсь я. — Если ты не остановишь меня... — затыкаюсь я, будучи в опасной близости к потере контроля.

— Тогда что? — спрашивает она. — Что ты собираешься делать? Перекинешь меня через колено и отшлепаешь? — Сексуальная маленькая улыбка играет на ее губах. Или я вообразил это себе? В любом случае, слишком поздно.