Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу - Жан Блондель

Однако такая «объединяющая» концепция имеет свои пределы: они связаны с тем, что есть сфера, отделенная от других: внешняя политика и оборона.

Между идеологией лидеров внутри своих стран и идеологией, на основе которой они взаимодействуют с другими лидерами на международной «шахматной доске», нужно ожидать лишь случайной или эпизодической связи. Разумеется, что лидер, либеральный или прогрессивный у себя дома, будет скорее либеральным или прогрессивным также на международной арене. Но может случиться и так, что лидер, прогрессивный или либеральный у себя в стране, пожелает сокрушить или, по крайней мере, парализовать страны, проводящие нелиберальную и непрогрессивную политику. Так что единственного типа связи между «домашними» и международными целями или ориентирами нет. Но в принципе плоскость внутренних дел и плоскость международных дел остаются разделенными. Их связь подчинена скорее фактору случайности. Однако в каждой из этих сфер возможно и реалистично подходить к целям лидеров как совокупности намерений, в основе своей объединенных общей ориентацией. Во внутренних делах единство намерений вытекает из общего взгляда лидеров на свою страну. В международной сфере единство намерений вытекает из того положения, которое лидер занимает среди других мировых лидеров, и из того места, которое его страна занимает среди других стран. Для влияния лидеров очень важно, как эти две плоскости взаимопересекаются, взаимоусиливаются или противоречат друг другу.

Было бы нереалистично считать, что взгляды лидеров на нужды страны и на свою роль в удовлетворении этих нужд остаются неизменными. Причин изменения этих взглядов множество. Частично они связаны с изменениями в личностных характеристиках лидеров, частично и с переменами в структуре политического режима и в среде. Лидерам часто приходится признавать, что они наталкиваются на серьезные препятствия в реализации своих целей; с другой стороны, у лидеров возникают возможности достичь таких целей, которые ранее ощущались как нереалистичные. Однако могут измениться и сами цели. Например, лидер может придти к власти, веря, что страна будет быстро развиваться в экономическом и социальном планах Через несколько лет этот лидер может придти к выводу, что подобное развитие не столь необходимо, как, скажем, задача защиты страны от внутренних и внешних врагов. Подобное изменение целей — повсеместное явление; и было бы абсурдно не принимать его во внимание при общей классификации политических лидеров.

Некоторым лидерам единодушно аплодируют за их взгляды и за их действия; на других смотрят как на тиранов. Многие лидеры, даже большинство, стоят между этими двумя крайностями. Должна ли общая классификация принять во внимание эти нормативные точки зрения? Либо она, напротив, должна оставаться нейтральной и ставить на один и тот же уровень «плохих» и «хороших», «тиранов» и «настоящих героев»?

Хотя классификация политических лидеров еще не обрела ясных очертаний, уже выявились поразительные разногласия относительно приемлемости включения «тиранов» в число лидеров. Нас шокирует включение Гитлера в число лидеров, хотя объективно нельзя сказать, что он имел ничтожное влияние, значит, его следовало бы сравнивать не с обычными лидерами, а с «великими героями», наложившими свой отпечаток на историю человечества. Так что дилемма в этом случае такова: либо не считать «реальными» лидерами тех, чьи действия сделали мир заметно более варварским, либо поставить тиранов в один ряд с теми великими лидерами, которые, наоборот, внесли заметный вклад в улучшение, условий жизни людей.

Как бы ни было отвратительно включение «плохих» лидеров в общую классификацию, представляется неоправданным, нереалистичным и даже практически невозможным не учитывать их наравне с другими лидерами. Цель исследования — проанализировать то влияние, которое эти личности могут иметь на общество в различных обстоятельствах. Может произойти так, что в конечном счете мы также, пожелаем оценить, было ли это влияние «позитивным» или «негативным». Но такая оценка не может быть дана, пока мы не проанализируем все типы руководителей, включая «тиранов». «Плохие» лидеры должны поэтому рассматриваться наравне с героями.

Будет также нереалистично исключать «плохих» руководителей, поскольку нет четких критериев, с помощью которых устанавливается подобное разграничение. Кажется очевидной вся омерзительность Гитлера; но гораздо менее ясно, были ли таковыми Робеспьер или Наполеон, нет полной очевидности с принадлежностью Сталина и Мао к той же группе. Если критерием к исключению из рассмотрения является единодушное отвращение к этим тиранам, то тогда пришлось бы исключить очень немногих лидеров, причем в основном лидеров недавнего прошлого, так как «плохие» действия лидеров далекого прошлого забываются. Но раз выбранная нами категория столь мала, что лишь очень небольшое число недавних лидеров может быть включено в нее, то не лучше ли вообще отказаться от нее и сравнивать цели и политику всех лидеров без исключения.

Дихотомия «тираны — герои» вообще отдает сверхупрощенчеством. Подавляющее большинство лидеров следовало бы разместить между двумя крайностями — «мерзавцы» и «святые» Вот почему Робеспьера, Наполеона, Сталина и Мао вряд ли можно с уверенностью причислить к той или иной категории. Они оставили позитивное наследие с точки зрения институтов и моделей поведения, даже если они несут прямую ответственность за огромные жертвы и неизмеримые страдания. Реалистическое разделение на «хороших» и «плохих» лидеров должно, видимо, базироваться на детальном взвешивании достижений (определяемых, вероятно, ценностью действий лидеров для последующих поколений) и преступных актов (определяемых в первую очередь в плане нарушения прав человека). Однако такое «взвешивание» трудно выполнимо из-за ограниченности данных, имеющихся в нашем распоряжении (в значительной мере это связано с тем, что тираны или обычные «плохие» лидеры естественно заботятся о ликвидации свидетельств своих «плохих» действий). Цель нашей классификации — не осуждать лидеров или исключать их из анализа, а вскрыть, какое влияние лидеры оказывают на общество.

Пока мы рассматривали только тех лидеров, которых можно назвать «великими». Видимо, существует непреодолимая пропасть между ними и «обычными» руководителями, что является, наверное, самым большим препятствием на пути создания общей модели лидерства. Разграничение между «великими» и «обычными» лидерами не может базироваться на размахе тех перемен, которые они привносят в свои нации. Различие должно состоять в чем-то другом. Оно начинает вырисовываться, когда мы точнее присматриваемся к понятиям «делание политики» или «развитие политики». Если «великого лидера» беспокоит вся жизнь и структура страны, то «делателей политики» беспокоит, напротив, внедрение (или сохранение) структуры механизмов, связанных с одним аспектом жизни страны. Для них нация, страна или политическая система — это данность: значимы же, например, система образования, экономическая структура, характер отношений между центром и периферией. Конечно, если они — лидеры, а не просто министры, занимающиеся только делами своего отраслевого департамента, они потенциально (или даже реально) озабочены и другими аспектами «системы». Но, во-первых, они стремятся сконцентрировать свою деятельность на одном или, самое большее, на нескольких аспектах «системы» и, во-вторых, они видят целое как совокупность отделенных друг от друга секторов, а не как всеобъемлющую проблему, нуждающуюся во всестороннем решении.

Некоторые лидеры не являются ни спасителями, ни «защитниками», ни революционными преобразователями, ни даже лидерами патерналистского или популистского толка. Они отличаются своими качествами или положением. Они могут отличаться и отсутствием широкой народной поддержки. Но эти характерные черты не связаны прямо с их влиянием на общество как таковое. Различие состоит в ограниченности сферы того влияния (и, видимо, поля интересов). Такие лидеры — специалисты в своей области, и, следовательно, их влияние, по крайней мере на первых порах, может быть связано только с одной или несколькими областями. Они — «делатели политики», потому что они могут проявить себя достижениями в какой-то конкретной политической области.

И именно по причине более узкой специализации обычно возникает интуитивное ощущение, что влияние таких лидером меньше. Лидеров, оказывающих свое влияние только на одну область, вряд ли можно приравнять к рангу «великих лидеров» истории Если некоторые из них и становятся «политическими героями», то, видимо, лишь в том случае, если они в дальнейшем перемещаются в другую, более широкую сферу деятельности. Но вопрос о «размере», так сказать, их влияния должен рассматриваться отдельно от поля их деятельности. Они даже могут иметь большее влияние (из-за достижений в своей сфере), чем «глобальные» лидеры, которые мало чего достигли или потерпели неудачу в том, что они (и нация) считали своей миссией.