Продавец кондитерки 2 (СИ) - Юшкин Вячеслав

В Таре и ее окрестностях жило много староверов — поповцев и беспоповцев. Близ города располагались два крупных скита — священника Сергия и беспоповца Ивана Смирнова. Накануне восстания в этих местах господствовало убеждение, что "антихристову царству" Петра осталось стоять три с половиной года. Оно основывалось на толковании ветхозаветных книг пророка Даниила.

С 18 мая в Таре в доме казачьего полковника Ивана Немчинова началось широкое обсуждение "отпорного письма", обосновывавшего отказ от присяги. Под этим письмом подписались 228 человек во главе с Немчиновым и отцом Сергием, в ските которого и был составлен этот документ.

27 мая комендант Тары приказал жителям собраться на соборной площади для приведения к присяге. Но присягать согласились лишь несколько человек, а остальные подали "отпорное письмо", которое тут же и зачитали "перед всем миром". Под впечатлением изложенного в письме от присяги отказалось 700 человек — жители Тары и окрестных деревень и скитов.

Власти расценили этот акт гражданского неповиновения как бунт, и из Тобольска в Тару были отправлены два пехотных полка с артиллерией и конницей — всего более 600 человек. 13 июня войска под командованием полковника Батасова прибыли в Тару, не встретив никакого сопротивления.

70 жителей, решивших не сдаваться властям, укрылись в доме полковника Немчинова. После двухнедельной осады 49 человек сдались, а остальные подорвали себя пороховым зарядом. При этом погибли всего пятеро, для выживших расправу отложили. Их сначала вылечили, а затем казнили. Другая группа казаков засела во дворе Ивана Подуши и оборонялась четыре месяца, до октября 1722 года.

9 ноября 1722 года был разгромлен скит Сергия, при этом были захвачены 170 человек и множество старообрядческих книг. Конфискованные книги отправили в Санкт-Петербург, где их публично сожгли.

Был схвачен автор "отпорного письма", поручик Байгачев, но тарский судья Верещагин за крупную взятку позволил ему зарезаться, не дожидаясь позорной казни.

По сведениям историка Г.Ф. Миллера, почти половина собравшихся у собора для подачи "отпорного письма" были казнены. Виселицы с их телами стояли вдоль ведущих в Тару дорог для устрашения всех раскольников. Отец Сергий был четвертован. Общее число казненных, наказанных кнутом и сосланных, исчислялось тысячами. После этих событий население Тары сократилась почти вдвое.

"...в 722 году, егда по Указу его императорского величества... велено было всем российским подданным учинить присягу, тогда последовало от Тарских граждан некоторое ослушание и причтено было за бунт, посему многия Тарские жители и получили смертную казнь, яко-то: отсечение головы, повешение за ребра, иные посажены на кол и протчими наказаниями усмирены. В сие время до 500-т домов лучших граждан раззорено, и от того времени город Тара прежнего могущества и красоты, и многолюдства лишился", — говорится в тексте "Описание Тобольского наместничества" .

Подавление Тарского бунта продолжалось несколько месяцев. Карательные экспедиции вылавливали старообрядцев по всей Западной Сибири, что спровоцировало несколько крупных самосожжений. Самосожжение, в частности, совершили беспоповцы, укрывавшиеся в ските Ивана Смирнова в Таре.

Во время "Елунской гари" на Алтае, унесшей 600 жизней, собравшиеся отказались от присяги неизвестному наследнику, оказали вооруженное сопротивление военной команде, посланной арестовать их, ранили ее командира, а затем предали себя огню.

Казак Василий Исецкий, один из главных идеологов движения, на дыбе цитировал пророчества Даниила и бесстрашно доказывал применимость их к современности.

В "Отпорном письме" выдвигалось требование назначить наследника подлинного царского рода и при этом исповедующего "старую веру", авторы надеялись на возвращение к церковному укладу до Никоновской реформы.

Петр Первый следил за ходом расследования и давал указания, чтобы следствие особое внимание обращало на выявление книжных источников идеологии бунтовщиков. Все собранные книги старообрядцев и другие документы были уничтожены. Последние обвиняемые по этому делу были осуждены на казнь спустя 10 лет после смерти Петра, в 1735 году. А за жителями Тары закрепилось прозвище — "коловичи", в знак того, что многих казненных сажали на кол.

Одни из немногих, кто смог спастись ушли из родных мест на берег далекого холодного моря подальше от расправы. Построили себе дома и стали жить. Но что бы не попасть в руки Антихриста приготовили несколько бочек с порохом. Жили промыслом рыбы и морского зверя. И только с последним своим проводником перешли к морскому разбою. Группа этого мошенника хотела награбить себе богатств, затем спровоцировать самосожжение верующих и самим с награбленным вернуться к цивилизации. По моему приказу с корабля привезли хороший толстый брус и сделали кол. На кол этого мошенника и посадили. Как говориться — по вере и мука. По-другому было бы не справедливо. Люди, которые ему верили приняли страшную смерть этот же мог уйти от ответственности. Свидетелей нет, и никто не может подтвердить наши слова. Поэтому и посадили этого разбойника на кол.

Своих матросов мы похоронили в море по старинному морскому обычаю.

Дальше мы шли к Архангельску под впечатлением от происшедшего и проморгали нападение следующих морских разбойников. Теперь это были уже местные жители, своим промыслом они сделали нападения на торговые суда, идущие под английским флагом. Вначале это были британские торговые суда затем различий уже не делали, кто попался тех они и резали.

Напали ночью, ночь хоть и была белая, но спать то, когда ни будь надо. У нападавших не было особого вооружения — пушек или современного огнестрела. Они были вооружены самострелами / что — то типа арбалетов/ и луками с копьями. Против пушек даже на торговом корабле не пляшет, но ночью и когда все спят кроме вахты самое подходящее оружие. подошли ночью на самодельных лодках, обтянутых кожаными шкурами и зацепившись кошками полезли на борт. Спали все члены команды и вахтенные матросы в том числе. Не спалось только мне. Опять мучили кошмары, как и перед прошлыми нападениями. Потому и не спал и зарядив пистолеты и опоясавшись саблей пошел проверять вахту. Спали все и вахта в том числе. Подходя к мостику, я увидел, что за бортом болтаются чужие лодки, которые закреплены веревками с кошками к нашим бортам. Россия встречала нас неприветливо — нам попадались одни разбойники которые хотели то нас ограбить то убить. Неприветливо.

Но почему все спят. Даже вахтенные. Это было странно и почему так болит голова. Подходя к мостику, я и увидел — его. Нет -ЕГО, огромного роста в рогатой шапке и с каким-то двойным посохом в руке. Я удивился и это чудовище тоже удивилось и направило на меня свой посох. Вот не люблю я такие фокусы и не надо в меня тыкать своими деревяшками и потому я выстрелил в этого шамана раз затем второй. Голову стало отпускать сразу после того, как этот шаман с грохотом стал валиться на палубу. И сразу стали поднимать головы спящие матросы. Но это был не конец боя. с каким то визгом выскочил ко мне ещё один местный житель и подняв палицу прыгнул на меня …

Глава 6

Пришли в порт Архангельск и встали на рейде. Кораблей на рейде и в порту почти не было. Континентальная блокада в самом своем расцвете. Торговля стоит основной покупатель Британия и по договору с Наполеоном Бонапартом Британия и союзники в запрете. Но находятся отчаянные купцы и всё равно прорываются сквозь блокаду. Список необходимых товаров велик и даже если какой-либо товар и есть в той же Британской Индии, то дорога туда и обратно поднимает цену и частые неурожаи зерна в Индии делают зерно — стратегически необходимым продуктом. Британия большой остров и всё сырье привозное. Наполеон совсем не дурак, когда объявлял блокаду торговли с Британией, он прекрасно знает уязвимые места Британской империи.