Франгуляры - Евгений Беляков

Истребитель его ожидания оправдал: ни разу даже не пискнул и не дернулся, пока прутья расчерчивали красными полосками его ягодицы, лежал, словно на пляже на шезлонге, только что голову задрал и зажмурил глаза.

- Блеск, — прокомментировал это Дэрис, отбросив истрепанные розги, — делаем вид, что нам не больно, молчим, лежим так расслабленно, словно нас тут не розгачами полосуют, а делают легкий массажик. Настоящий франгуляр! А бедный учитель должен надрываться, при том без всякой обратной связи и даже без надежды узнать, доходит ли что-то до воспитуемого. Хоть бы ойкал, что ли, для порядка, а то я уж позабыл, как твой голос звучит, а ведь в прошлом году каким был запевалой!

- У меня сейчас голос ломается, господин учитель, боюсь петуха дать, — промолвил Истребитель, поднимаясь с лавки. — Пусть теперь мелкота в школьном хоре арии распевает, а я свое уже отпел.

- Ну, арию мы с тобой сейчас еще услышим, — произнес Дэрис, выбирая новую розгу. — Игинке, твоя очередь идти на лавку, пятнадцать розог за обман как новичку.

Игинкат внезапно обиделся. «Арию для них я, видишь ли, буду тут распевать! А вот возьму и назло ни единого звука не издам!!!» Гордо задрав нос, мальчик проследовал к лавке, плюхнулся на нее животом, вытянулся и постарался принять ту же позу, что была у Истребителя, даже руками за те же планки ухватился.

- Привязать не надо? — заботливо осведомился учитель.

- Обойдусь… — буркнул Игинкат.

- Ну, тогда держись…

Как жалит розга, мальчик уже распробовал на вкус во время диспансеризации. Тогда, правда, ею нанесли только один удар, но за ней ведь последовали еще четыре инструмента, один другого хуже. Раз он не заорал от ротанга, то и розги как-нибудь выдержит. Лежать так спокойно, как Истребитель, у него, конечно, не получилось. Игинкат изо всех сил стискивал зубы, чтобы не заорать, до боли в пальцах сжимал проклятые планки, вилял ягодицами, со свистом втягивал воздух сквозь щели между зубами, но с лавки так и не скатился и рта не раскрыл. Вся задница пылала, хуже чем от крапивы, особенно больно стало, когда последний удар пришелся аккурат по тому месту, где зад переходит в ноги, и как же сладко было услышать комментарий Дэриса:

- Пятнадцатый и последний. Все, можешь вставать.

Стараясь не разреветься напоследок, Игинкат с трудом поднялся с лавки. Тут же его крепко хлопнули по плечу:

- Молодец, хорошо держался! И такой герой еще даже на первую ступень не сдал?!

- Я уже записался на курсы, — пробурчал мальчик.

- Тогда удачи! А сюда постарайся больше не попадать, по крайней мере, пока проходишь курс тренировок. Лишние порки, знаешь ли, часто ломают весь тренировочный график.

- Спасибо, учту, — а что тут еще скажешь?

Одеваться было больно, хотя Истребитель, похоже, впечатлившийся выдержкой нового приятеля, всячески старался помочь. Из экзекуционной они выходили, положив друг другу руки на плечи, как самые закадычные друзья.

Глава 8. Первая тренировка

И вот, наконец, настал тот долгожданный день, когда Талис Эресфед привел Игинката на первое занятие в Агелу N 5. Утром мальчик отсидел на уроках в городской школе, потом забежал домой пообедать, и надо было уже спешно ехать в центр города, чтобы успеть к трем часам, когда начинались занятия во всех школах подготовки франгуляров. Среди военных, встречающих у входа новичков, капитан отыскал седеющего полковника и представил ему Игинката.

- Вот, господин Адалмед, это тот самый мальчик, о котором мы с вами говорили, Игинкат Игироз, сын иностранного конструктора Афлата Игироза. Очень хочет стать настоящим франгуляром, в чем отец его полностью поддерживает. Добро на его подготовку получено на самом высшем уровне, ограничений по здоровью у мальчика нет.

- Да, мне уже докладывали, — кивнул полковник. — Поздновато, конечно, он начинает готовиться, ну да, бог даст, вытянем. А теперь, капитан, представьте меня воспитаннику.

- Игинке, — торжественно произнес Талис, — это полковник Гентис Адалмед, командующий первым курсом Агелы N 5 и, стало быть, твой прямой начальник, пока ты не сдашь курсовые экзамены. Повиноваться его приказам следует беспрекословно. Твоими начальниками также являются директор школы генерал Элхис Пранергед, ротный офицер, в чью группу ты попадешь, а также все обслуживающие вашу группу солдаты. Если последние будут к тебе несправедливы, жалуйся на них ротному или сразу полковнику. Тебе все понятно?

Игинкат, вытянувшись по стойке смирно и преданно глядя на полковника, рявкнул:

- Так точно!

- Вольно, воспитанник, — улыбнулся Гентис, — а теперь шагом марш на построение!

Строились новички в просторном фойе школы. Среди них преобладали семилетки, но встречались также шести- и даже пятилетние добровольцы. Двенадцатилетний Игинкат наверняка казался им взрослым дядькой, и они удивленно вытаращили глазенки, когда он занял место в их строю, разумеется, на правом фланге. Мальчик вдруг с ужасом осознал, что ему придется тренироваться в окружении вот этой самой мелкоты! А если у него что не будет получаться? Среди сверстников — это бы еще ладно, там он новичок и заведомый аутсайдер, но этим клопам разве что объяснишь?! Засмеют же!!

Поздравить новичков с началом занятий пришел сам директор школы. Генерал Пранергед рассказал первокурсникам примерно то же самое, что Игинкат недавно услышал от Талиса, после чего покинул зал, передав командование полковнику. Гентис зачитал списки воспитанников по группам, при этом Игинкат оказался в первой, занятия в которой вел сам полковник, после чего ротные командиры развели свои группы по тренировочным залам.

Два десятка робеющих новичков из первой группы, следуя за Гентисом колонной по двое, вошли в большую комнату, уставленную деревянными конями, очень похожими на тот, что Игинкат нашел в подсобке своего нового дома. Здешние выглядели, конечно, попрезентабельнее, и краска на них была свежая, и хвосты сзади сохранились, и к каждой из ног были приделаны еще кожаные манжеты, но в принципе конструкция была той же самой, а значит, имела то же назначение. Мальчик слегка приободрился: как именно используют этого коня, он в книге читал, хоть здесь не будет никаких сюрпризов. Сюрпризы, впрочем, обнаружились, когда полковник стал объявлять распорядок тренировки.

- Воспитанники, первое наше занятие будет посвящено тренировке вашего терпения. В давние времена конники совершали многочасовые переходы, не слезая с седла и не имея даже возможности облегчиться. Вам тоже сейчас предстоит четыре часа проскакать вот на этих конях. Это серьезное испытание, поэтому перед началом тренировки вы все сходите в туалет по-маленькому, дверь в него слева от вас, оттуда перейдете в кабинки для переодевания, что находятся с правой стороны, где вам помогут правильно одеться, а затем вернетесь к нашим лошадкам. Всем все ясно? Тогда разойдись!

Строй мгновенно распался. Пацанята всей толпой ломанулись в туалетную комнату, а оттуда, быстро сделав свои дела, переместились к кабинкам, коих оказалось всего четыре, и у них даже выстроились небольшие очереди. Игинкат посчитал несолидным бежать впереди мелкоты и в кабинку попал чуть ли не последним. Интерьер сего помещения его поразил: два огромных зеркала с пола до потолка занимали стены справа и слева от входа, а у противоположной от входа стены стоял шкаф c десятком открытых секций, четыре из которых были уже забиты детскими шмотками. Рядом со шкафом стоял солдат, который тут же взял Игинката в оборот.

- Раздевайся догола. Тряпки положишь сюда, — солдат показал на одну из свободных секций.

Мальчик повиновался. Когда он остался нагишом, гардеробщик в форме бесцеремонно ухватил его за гениталии, запихнул их в тесный кожаный мешочек с завязками на горловине, которые тут же затянул.

- Неудобно? Ничего, четыре часа потерпишь, зато не обоссышься!

Да уж, когда пенис так изогнут и сдавлен, обмочиться не было никакой возможности. Пошуровав в ящике, стоящем на полу рядом со шкафом, солдат извлек оттуда тряпицу, отдаленно напоминающую трусы, и приказал Игинкату это надеть. Вещь состояла из тонкого эластичного пояска, к которому спереди крепилась белая тряпица, вверху довольно широкая, но потом сужающаяся и переходящая в шнурок, чей конец был пришит сзади к пояску. Будучи надетым, это белье прикрывало затянутые в кожаный мешочек гениталии, дальше же шнурок терялся в расселине между ягодицами, так что зад по сути оставался голым.

- А что, другого здесь не носят? — вопросил Игинкат.

- А что тебе не нравится? Нормальные трусы для порки. Привыкай, раз уж на курсы записался. И цвет вполне обычный. Бывают еще золотые, но их, как понимаю, тебе носить не положено.

Смирившись, что всю тренировку придется провести в таком малопристойном виде, мальчик вышел из кабинки. Народу в комнате между тем заметно прибавилось. У каждого из коней-тренажеров стояло по два солдата с мягкими плетками в руках и по одному уже переодетому пацаненку. Припозднившийся Игинкат занял место в самом последнем ряду. Гентис взглянул на часы: