Сталин. По ту сторону добра и зла - Александр Ушаков

В выданном Сосо свидетельстве имелась весьма интересная приписка, которая ставила Сосо перед выбором: либо... работать по духовному ведомству, либо... уплатить правлению семинарии за обучение 680 рублей.

Что опять же не может не вызывать недоумения. Да и как можно было направлять на работу по «духовной линии» или учителем человека, который подозревался в организации забастовок и распространении марксизма? И если полиция на самом деле с некоторых пор стала интересоваться Иосифом Джугашвили, то допустить подобное она могла только для того, чтобы держать его «под колпаком» и через него выходить на интересовавшие ее связи.

Впрочем, все могло быть намного проще, и руководители семинарии просто-напросто не пожелали выметать сор из своей семинарской избы и поднимать очередной шум. После событий 1893 года подобное упущение могли бы и не простить. А так... не явился на экзамены и выпущен со свидетельством. Да и кого по большому счету тогда могла интересовать судьба какого-то там сына сапожника и прачки?

Если это было так, то Сосо надежд своих бывших руководителей не оправдал. Он не пошел ни по духовной части, ни в учителя, и, если верить его признаниям кутаисской полиции, средства к пропитанию он добывал «службой в учреждениях, в конторе Абесадзе, в обсерватории и частными уроками». Но что это были за учреждения, кто был этот таинственный Абесадзе и кому именно он давал уроки, так и осталось неизвестным.

А вот в обсерватории Сосо на самом деле работал и даже жил, правда, после того, как со скандалом покинул квартиру Д.Е. Каландарашвили, который был одно время его близким товарищем. Случилось это после того, как Ладо Кецховели выступил с призывом к более активным действиям, однако большинство Тифлисской организации РСДРП не поддержало его, мотивируя свой отказ малочисленностью организации и возможностью ее быстрого разгрома. Сосо выступил на стороне Ладо и, вспомнив тот холодный прием, который ему оказал не так давно Ной Жордания, не только подверг его резкой критике, но и потребовал вынести вопрос на обсуждение рабочих. Ну а поскольку сам Каландарашвили поддерживал Жорданию, то Сосо посчитал невозможным свое пребывание под его крышей.

В конце 1899 года он стал сотрудником Тифлисской физической обсерватории, которая не имела никакого отношения к астрономии и являлась самой обыкновенной метеорологической станцией. Однако молодого революционера мало волновали перепады температур и розы ветров — в Тифлисе надвигались серьезные события, и 1 января нового века стало знаменательной датой в истории социал-демократического движения в Закавказье. Именно в этот день остановилась тифлисская конка, а когда ее администрация вызвала полицию и та потребовала прекратить забастовку, рабочие отказались подчиниться, что явилось для полиции полнейшей неожиданностью. Да, время от времени рабочие бастовали, но если раньше было достаточно только одного появления людей в форме, чтобы навести порядок, то на этот раз все было иначе.

Озаботило полицию и появление в городе листовок с требованиями рабочих. Не на шутку встревоженная, она арестовала наиболее активных рабочих и установила главного организатора забастовки. Однако уже хорошо ей известному Ладо Кецховели удалось уехать в Баку.

Догадывалась ли полиция об участии в организации забастовки близкого к Ладо Сосо? Трудно сказать, поскольку он был арестован по какой-то совершенно надуманной причине «недоимок», которые его отец якобы остался должен Диди-Лиловскому сельскому правлению. Он заявил, что готов уплатить «долг», и, после того как товарищи собрали требуемую сумму, его выпустили.

Возможно, так оно и было на самом деле, и все же надуманность предъявленного Сосо обвинения не может не вызвать недоумения. Его отец не жил в Диди-Лило более 30 лет, землей там не пользовался, а значит, и не имел никакого отношения к поземельным платежам. Да и почему за отца, если он действительно был виноват, должен отвечать его сын? И даже если бы Сосо являлся правопреемником Бесо, то арестовать его могли бы только после того, как он отказался бы заплатить «по счету»! И тем не менее...

Так за что же был арестован Сосо? Думается, все же за участие в забастовке. И, по всей видимости, арестовав его под совершенно надуманным предлогом, полиция попыталась уже тогда проверить молодого социал-демократа «на слабость» и склонить его к сотрудничеству. Из этого у нее, судя по всему, ничего не вышло. Пройдут годы, и Сталина обвинят в сотрудничестве с охранкой. Появятся даже документы и свидетели, но никаких неопровержимых доказательств так никто никогда и не представит.

Да и как мог Сталин, если он дал согласие на работу, отказаться от дальнейшего сотрудничества с жандармами в 1912 году? Его приглашали не на обед, просто так расстаться с охранкой невозможно. И дело даже не в том, что его могли просто-напросто убрать. Этого и не требовалось. Достаточно было обнародовать подписанный им документ, а такую бумагу он подписал бы непременно, и на его карьере, а возможно, и на самой жизни был бы поставлен крест. К провокаторам относились однозначно: при каждой партийной ячейке имелись люди, которые приводили вынесенные им смертные приговоры в исполнение. И не случайно злейший враг Сталина Л. Троцкий писал о том, что «если бы даже Сосо оказался способен на такой шаг... совершенно невозможно допустить, чтобы партия потерпела его после этого в своих рядах».

Да и какой был смысл ссылать Сталина, если он работал на охранку, с каждым разом все дальше и дальше за Полярный круг? Куда больше пользы он принес бы работая на местах. Ну а то, что ему так часто удавалось уходить от полиции, во многом объяснялось не только его ловкостью и хитростью, но в первую очередь вопиющей несогласованностью в отношениях между жандармами и полицией.

Но как бы там ни было, мнимые долги были уплачены, и Сосо вернулся на работу в обсерваторию, куда к нему приехала мать. Несмотря на явное внимание полиции к его персоне, он принял самое активное участие в организации маевки, в которой приняли участие более 500 человек.

Несмотря на некоторые успехи забастовщиков, борьба внутри Тифлисской социал-демократической организации между сторонниками и противниками революционных действий продолжалась. И после маевки, по словам С.Я. Аллилуева, «борьба между «стариками» и «молодыми» еще более обострилась». Большую роль в ней, как утверждал Аллилуев, сыграли ссыльные, и в первую очередь Мирон Демьянович Савченко, который возглавил кружок в железнодорожных мастерских.

Летом в Тифлисе появился высланный из Петербурга член Союза за освобождение рабочего класса М.И. Калинин, который стал работать токарем на Закавказской железной дороге. Его приезд совпал с целой волной забастовок. Бастовали наборщики типографий, рабочие табачных фабрик и обувной фабрики Адельханова. Затем начались волнения в железнодорожных мастерских, которые подхватили рабочие вагонного цеха, а к 1 августа забастовки охватили все мастерские.

Такого размаха забастовочной борьбы в Тифлисе еще не видели. Не на шутку напуганные власти вызвали войска, и по всему городу шли аресты и обыски. Однако репрессии вызвали еще большее сопротивление рабочих, и совсем еще недавно спокойный город напоминал собой растревоженный муравейник. И, надо полагать, Сосо сыграл определенную роль во всех этих забастовках.

Вместе с такими известными социал-демократами, как П.А. Джапаридзе и А.Г. Цулукидзе, он много сделал для создания подпольной типографии, и уже 1 августа партийный комитет выпустил свою первую листовку с экономическими требованиями рабочих.

В сентябре забастовки закончились, многих рабочих уволили, и они отправились в Баку и Батум, где пополнили армию революционно настроенного пролетариата. Многих активных членов подпольного движения арестовали. К дознанию за участие в железнодорожной стачке были привлечены 112 человек, в том числе будущие тесть Сталина С.Я. Аллилуев и '«всесоюзный староста» М.И. Калинин. Однако организация не только не была разгромлена, чего так опасались противники активных выступлений, но стала еще более массовой. И теперь, когда все видели, что правильно организованные на борьбу рабочие представляют собой грозную силу, уже никто не думал оспаривать допустимость активных действий с их стороны.

Сосо не был ни арестован, ни привлечен к дознанию. Более того, в те дни он познакомился с ближайшим соратником Ленина и сотрудником газеты «Искра» В.К. Курнатовским, который приехал в Тифлис, чтобы ознакомиться с деятельностью местной социал-демократической организации.

Рассказы Курнатовского о Ленине и его титанической работе произвели на Сосо настолько сильное впечатление, что он несколько раз восклицал: «Я во что бы то ни стало должен увидеть его!» Огромное воодушевление вызвало у него и сообщение о том, что уже в ближайшее время будет выходить ленинская «Искра», которой надлежало стать центром разрозненных социал-демократических групп в России и сыграть решающую роль в объединении их в партию.