Ну, понеслось! - Елена Янук

Я фыркнул и отвернулся.

– Салют! – Ник махнул рукой Людмиле, но, заметив меня у ее ног, обалдел так, что Сейрре пришлось дергать его за локоть, чтобы привести в чувство.

Вот-вот, теперь начнут цеплять, от шуток прохода не будет, а если Тео узнает, что я в виде волка был на пляже с Людой… Ох… Я со вздохом лег и равнодушно отвернулся к реке.

Макс, рассыпая вокруг себя блестящие капли воды, вышел на берег навстречу Нику и Сейрре, собираясь поздороваться. Как я понимаю, брат и сестра впервые увидели друг друга.

Людмила встала и, улыбаясь, представила их:

– Макс, это мои друзья и сотрудники. Ника ты знаешь, а Свету – нет.

Родственники несколько секунд пристально разглядывали друг друга, мы с Ником, понимая, в чем дело, не отрывали от них глаз. Сейрра заговорила первой.

– Макс, как насчет искупаться? – задорно спросила она, кивнув в сторону призывно блестящего лона реки.

– Вода замечательная! – радостно сообщил Макс.

Сестра, мгновенно согласившись, эффектно скинула сарафан и, оставшись в розовом бикини, помчалась в воду:

– Догоняй!

Люда, усевшись на песок, скрестила ноги по-турецки и грустно выдохнула:

– Смелая. Я бы ни за что в грязную воду… Брр… – Она картинно вздрогнула и повернулась к Нику. Судя по всему, ей не хотелось смотреть, как носятся по воде, словно две моторные лодки, невеста Ника и ее друг. А еще наверняка ей хотелось понять, почему это совсем не трогает самого жениха. Ник, не обращая внимания на веселящихся родственников, спросил:

– А как он у тебя… оказался? – Ник кивнул в мою сторону.

Людмила, подняв солнечные очки на волосы, приветливо объяснила:

– Я случайно встретила его вечером возле своего дома. В понедельник хотела отвести на работу. Но раз вы здесь, придется отдать сейчас. – Она мягко погладила меня по груди и грустно вздохнула.

Я вдруг отчетливо понял, что не хочу, чтобы меня отдали. Меня полностью устраивал понедельник.

Ник согласился. Минут пять они молча наблюдали за веселившимися друзьями, но думали о разном. Ник, судя по заблестевшим глазам, хотел оказаться с ними, а Люда, как я понял по вопросительно поднятым бровям, недоумевала, откуда у незнакомых людей внезапно появилась такая симпатия.

Сейрра первая выбралась на берег и, хохоча, с силой толкнула брата обратно в воду. Следом раздался громкий плюх, – это братик вернул любезность Сейрре. Веселая семейка наконец выбралась из воды.

– Все, Макс, ты меня добил.

– Я только начал…

– Ага, точно. Начал, но так и не догнал, – с хохотом осадила Макса сестренка. – Ладно, лето впереди, отыграешься.

– Я тебя не догнал? – громко возмущался старший брат. – Ты куда смотрела? Я тебя обогнал!

– Ладно, не нервничай, – подначила его Сейрра. – Иди, тренируйся на кошках, а мне пора. Дела.

Она поцеловала Ника, махнула рукой нам с Людой и, ловко натянув сарафан, впрыгнула в цветастые сланцы и умчалась.

Люда сразу почувствовала себя неловко в мужской компании. Как я понял по ее быстрому взгляду на рюкзак и полотенце, она собралась повторить маневр Сейрры. Ник поднялся.

– Мне тоже пора. Пошли, – это уже было сказано мне.

Людочка, взглянув на меня с сожалением, обняла, поцеловала и шепнула на ухо, не подозревая о великолепном слухе оборотней:

– Солнышко мое, мне так жаль… ты самый лучший на свете, – и крепко прижала мою голову к себе.

Ник, сверкая глазами, молча попрощался с расстроенной Людой и, махнув рукой убежавшему купаться Максу, пошел к выходу с городского пляжа. Когда мы отдалились, он расхохотался, уже не сдерживаясь, и, не поворачиваясь, сквозь смех сказал:

– Показывай, где твой джип, о прекраснейший!

Я яростно схватил зубами Ника за руку. Еще слово на эту тему, и я порву его, как Тузик тряпку.

Не помогло, тот, отобрав пораненную руку, ржал как полоумный до самой машины. Затихал на минуту и опять начинал.

После того как я отдала Волчика Нику, просто потеряла покой, чувствуя себя виноватой. Нет, не перед псом, конечно, а перед Ником. Бедолага пришел отдохнуть с девушкой на пляж, а тут ему навязали собаку, которая его еще и сильно укусила. Но от моей помощи он отказался и вел себя как-то странно. Может быть, он пьян, потому умная собака и не выдержала? Что еще могло спровоцировать такого замечательного пса?

Макс ловко выбрался из воды, покрытый блестящими каплями. На его смуглой коже они смотрелись особенно эффектно, но мне было не до эстетики. Я сидела в прямом смысле слова схватившись руками за голову.

– Мил, что случилось?

– Не называй меня так, я себя шоколадкой ощущаю, – взмолилась я. Но потом пояснила: – Волчик укусил Ника.

Макс, подумав немного, развалился рядом с полотенцем, густо засыпав мои ноги теплым песком. Спокойно устроив подбородок на сложенных руках, тихо спросил, заглядывая мне в лицо:

– А чего такого он сделал, что пес его укусил?

– Да ничего. – Я пожала плечами. – Сказал: «Показывай, где джип, о прекраснейший»… – и все!

Макс, замерев на миг, тоже заржал как сумасшедший. Шокированно оглядев его, я демонстративно отодвинулась.

– Ничего не понимаю в юморе мужчин. Что тут смешного? И почему Волчик так себя вел? – Я очень разозлилась. Они издеваются?

– Нет, со мной все в порядке, но я знаю, что кое-кому теперь сказать.

– Кому? Нику?

– А что случилось, что Ник так к нему обратился? – вновь перебил меня Макс.

– Я обняла Волчика на прощанье и сказала, что он самый лучший пес на свете.

– Хм… – Он, скривившись, отвернулся.

– Что «хм»? – передразнила я. – Это, кстати, нормально. А вот то, что он укусил его и твой смех…

– Да ладно, что ты к мелочам цепляешься. – Максу, видно, не давали покоя лавры миротворца. Не любит он конфликты.

Я поджала губы и пояснила:

– Я понять хочу, что с вами со всеми происходит. Или со мной?

– О, это очень сложно… – якобы трагически перекосив физиономию, тихо произнес он, словно поведал сакраментальную мудрость.

Совершенно не умеет серьезно разговаривать! Я поджала губы, но Макс продолжал:

– Нас женщины вообще понять не могут. Как там, «мужчины с Венеры, женщины с Марса»? Ну, что-то вроде. – И улыбнулся.

Издевается!

– Паяц, – отреагировала я и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. – Надо тебя с Юлькой познакомить. Она тоже все проблемы превращает в шутки.

– Слушай, это заложено в женщинах с детства? – Макс приподнялся на руках и сел. Его живот и грудь были покрыты ровным слоем светлого песка.

– Заложено? Что именно заложено? – спокойно спросила я, запустив пальцы в волосы. Решив теперь позагорать, запрокинула голову и закрыла глаза, позволив солнечным лучам хозяйничать на своем лице.

– Сводничество.

– А-а. Наверное. – Я равнодушно пожала плечами.

Макс обиделся и ничего больше не сказал.

Я тоже не стала оправдываться. Что страшного в том, что я хочу его познакомить с подругой? И вовсе не я, а он сам раздувает из мухи слона, а потом с умным видом говорит, что мужчины с Марса. Ага, мы все с Марса или с Венеры, смотря кому и когда что нужно или выгодно. Я легла, прикрыв глаза рукою, и, наверное, даже задремала.

Солнце уже опускалось, лаская кожу чистым теплом. Компании на пляже постепенно поменялись, теперь тут обосновались флиртующие парочки и шумные «клубы теплого отдыха» с бутылками. Пора и нам уходить.

Поднимаясь, я отряхнула песок, убрала полотенце и, натянув одежду, поцеловала Макса в щеку:

– Спасибо, что вытащил из дома. Оказывается, мне этого сильно не хватало. Не злись, я ничего плохого не хотела.

– Почему ты решила, что я злюсь? – нахмурился Макс.

– Наверное, потому, что ты молчал последние полчаса, – улыбнулась я, очистив подошву от налипшего песка.

– Я не злился, а думал, как тебе сказать, что мне никто другой не нужен.

Я не хотела обсуждать эту тему, поэтому улыбнулась и собралась идти…

– Давай, я отвезу тебя.

– Нет, я хочу прогуляться. Теперь мне надо подумать.

– А если составить тебе компанию?

– В понедельник, пойдет? – поправив очки, выдохнула я.

Он недовольно проворчал:

– Пойдет.

– Ладно, пока. – Я все-таки сняла очки и сунула их в сумку. Я чувствовала себя виноватой, ведь обидела хорошего человека. Но как я могу его обнадежить, когда не разобралась в своих эмоциях.

Медленно шагала по песку, потом по нагретому асфальту. Мысли вертелись неприятные, даже унизительные. Вот как правильно: ради избавления от одиночества приблизить очень симпатичного мне Макса и быть благодарной, что не одна; или ждать того, кто душу разбередит, если такое вообще возможно? То есть метания между синицей и гипотетическим журавлем. Главное слово здесь – гипотетическим.

Добравшись до оживленной улицы в центре, я зашла в большой супермаркет и, припомнив вчерашний конфуз с угощением, решила купить что-нибудь про запас на случай визита неожиданных гостей.