Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун

Вот только, что известно Гуталину? По слухам, этот выживший из ума фанатик обитает в Рексополе, он не идиот, чтоб совать нос в Хармонт, но здесь у него хватает соглядатаев и стрелков.

– Чушь собачья, – веско произнес Строгов. – Если не расскажешь, что там было – сам отведу тебя к Квотербладу. Я не собираюсь работать бок о бок с крысой.

– Погоди, – Лопес вынул из кармана брюк пакетик, потряс им у Строгова перед носом. В пакете был кокаин. – Это чистый кокс. Не тот разбодяженный фуфел, который тебе толкают в «Боржче», настоящий колумбийский продукт. Как для своего. Держи!

Строгов, делая вид, будто его одолевают сомнения, протянул руку. Если Гуталину известно лишь о коксе, значит, легенда по-прежнему работает. Русский ученый должен был стать своим в доску в Хармонте, значит, ему полагалось быть подверженным ряду умеренных пороков, чтоб было все, как у людей. Чтобы от его личины не несло за версту фальшивкой.

– Смотри, не обнюхайся халявы, – ощерился Лопес; все шло так, как в его понимании и должно было происходить. Ученый, конечно, крут – ученая степень, все дела, без пяти минут гений, короче, но его можно испугать и можно купить. Обычный терпило.

Строгов сунул пакет в задний карман джинсов.

– Гуталин передал что-нибудь еще?

Лопес отправил бычок в кусты.

– Эта война тебя не касается. Контракт закончится, и ты уедешь к черту на кулички. Забудь, что видел на трассе. Только это не Гуталин говорит – это я тебе говорю. Ребята на расправу скоры, «колумбийский галстук» – мерзкая штука, Мигель. Это когда тебе разрезают горло и вытаскивают из раны язык, чтоб он болтался, как галстук. Ну его к черту, живи себе дальше, работай, нюхай кокс.

Строгов фыркнул.

– Ладно, проехали. В конце концов, это действительно не мое дело. Вам здесь жить, не мне.

Лаборант удовлетворенно кивнул.

– Но завтра переведешься в другой отдел, – продолжил Строгов. – Вряд ли у нас сложится дальнейшая работа.

– Это уж как шеф отдела решит, – резонно заметил Лопес.

Глава 3

Ответная реакция

Хармонт, центральная часть города

– Зона изменилась, и это не фуфло! – рявкнул Гризли, заставив перекупщика отпрянуть.

Ричарда Гросса было трудно, а вернее – практически невозможно пронять сталкерским негодованием, но на сей раз в глазах Гризли читалось что-то такое, что заставило перекупщика отыскать тревожную кнопку. Пока что – только взглядом.

По столу лениво расползались черными слизнями «шевелящиеся магниты», заставляя трепетать «булавки». «Рачьи глаза» жались друг к другу, образуя бельмастый курган. Пакет с «черными брызгами» Гросс сжимал в обтянутых прошитыми свинцом перчатками руках, а «браслеты» уже сунул в карман на таком же просвинцованном фартуке.

– Ладно-ладно, – пробурчал он примирительно. – Риск есть риск, что я – не понимаю? Я готов заплатить вдвойне, только одна просьба: не поднимай панику. Зона изменилась? Допустим. Но вы ведь профессионалы, уверен, вы справитесь с временными трудностями, – Гросс отложил «черные брызги», достал из заднего кармана джинсов толстую пачку потертых купюр, принялся отсчитывать, поплевывая на пальцы. – Если каждый… тьфу… станет требовать вдвойне за безделушки… тьфу… ну, ты сам понимаешь – останется только прикрыть лавочку. На кой мне… тьфу… работать себе в убыток?

– Намек понят, – сквозь зубы проговорил Гризли, забирая гонорар.

– С тобой приятно иметь дело, старик, – оскалился Гросс.

Гризли ничего не ответил. Быстро взглянул в сторону мордоворота, который играл в «зуму» на стареньком компьютере, сидя в пол-оборота к хозяину и его посетителю. Затем толкнул плечом массивную дверь и вышел навстречу гомону утреннего города.

Неприятного вида тип со шрамом на морде сейчас же отклеился от стены с облупившейся штукатуркой и двинул навстречу Гризли. Это был Картоха – мрачный, как градовая туча, смертельно усталый.

– Предупредил, что Дику больше не сидится на месте? – поинтересовался он первым делом.

– Предупредил, – сказал Гризли. – Идем за гаражи.

На пустыре, зажатом с двух сторон глухими стенами, а с третьей – строем заброшенных гаражей, заросшим пожухлыми колючими сорняками и донельзя замусоренном, они разделили выручку. Как обычно – на трех человек.

– Забросим в почтовый ящик Плюмбумовой матери, – предложил Гризли.

Картоха сплюнул.

– Без толку. Пропьет и коньки отбросит, если снова прихватит, как в прошлый раз. Давай лучше отдадим его племяннице: девка в Рексополь намылилась, ей пригодятся подъемные.

– Племяннице? – Гризли потер подбородок. – У нее отберет хахаль. Еще и по голове настучит, если она отдать не захочет.

– М-да, отстреливал бы таких, – Картоха повесил нос.

– Слушай, а давай отдадим вдове Брандашмыга! – осенило Гризли. – Это у которой пацаненок – художник без рук. Плюмбум бы не возражал.

– Да-а, – протянул Картоха. – Торопыжина был идеалистом. Как же мы теперь – без идеалиста в команде? Совсем оскотинимся. Баксы, баксы, баксы, и ничего святого, так?

– Есть у меня предчувствие, что мы еще свидимся с нашим Торопыгой Плюмбумом, – признался Гризли.

– Типун тебе на язык! – с чувством произнес Картоха.

Да, Торопыга Плюмбум, будь он живой или мертвый, теперь принадлежал Зоне. И самым гуманным было бы предположить, что он стал еще одной «вешкой». С исчезновением Плюмбума была связана загадка – пугающая и повергающая в почти мистический трепет. Выжившим сталкерам было не по себе даже при свете дня, даже в окружении городских построек.

– Так что, закинешь бабки Брандашмыгихе? – спросил Гризли, прерывая тягостное молчание. – Тебе вроде по пути.

– Закину, конечно. Мне не трудно. Записку напишу, мол, помощь от профсоюза.

– Да ну! – мотнул головой Гризли. – Вдова перепугается и настучит в полицию.

– Брандашмыгиха не настучит, не дура, – возразил Картоха. – А деньги ей в натуре нужны.

– Ладно. Тогда расходимся.

Картоха сунул свой гонорар в один карман, долю Плюмбума – в другой, пожал Гризли лапу и втиснулся в узкий проход между соседними гаражами.

Гризли пнул пустую пластиковую бутылку, что подвернулась под ногу, и побрел в другую сторону.

Куда направляется сталкер-холостяк, если он сумел выжить в Зоне да еще загнал хабар? Конечно же, в «Боржч». Тарелка сосисок, запотевший бокал ледяного пива, ретро-музыка и почти пустой зал в утренний час – слагаемые предстоящего вялого дня, в течение которого Гризли выспится, затем возьмет еще пару пива и будет неторопливо возиться в гараже с машиной, попивая холодненькое.

Он щедро поливал дымящиеся жирные сосиски кетчупом и горчицей, он ел, едва не урча от удовольствия, с неодобрением поглядывая в окно на улицу. Мимо «Боржча» шествовал сторожевой робот в сопровождении взвода внутренних войск, направляясь на патрулирование Периметра. Что-то часто стали появляться эти страховидные роботы в центре Хармонта, не иначе, власти города ожидали какую-то заварушку.

Злой как всегда сумел подойти беззвучно, что было удивительно при его габаритах и пузе, с которым, на первый взгляд, нельзя было пересечь зал, не посшибав столики. Сталкер есть сталкер. Это как дар, который не отнять.

Злой уселся напротив Гризли.

– Здорова, – пропыхтел он.

Гризли кивнул, тщательно вытер салфеткой губы и спросил:

– Тебя уже предупредили насчет Бродяги Дика?

– Да-а, – протянул Злой, разглядывая свои волосатые кулачищи, словно в первый раз увидел. – И вот сразу дельце к тебе возникло.

– Сосиску хочешь? – Гризли наколол одну, надкусанную, на вилку и протянул через стол Злому.

– Не, господь с тобой! Там же сплошной холестерин – вредно для здоровья, – отмахнулся Злой. – Гросс позвонил по поводу Дика кому надо, и из Рексополя тут же поступили указания…

– Ну-ну, – Гризли макнул сосиску в горчицу и отправил себе в рот.

– Нарисовался заказчик, который готов отвалить кучу «капусты» за сбор фото– и видеоматериалов по этой твари. Шкуру и череп не требуют, только наблюдения.

– Фотоохота, значит?

– Ага.

– А куча «капусты» – это сколько?

Злой прищурился.

– Гросс сказал, что на кону – сто тонн. Хочешь – себе забирай, хочешь – делись с компаньонами. Поскольку именно твоя группа засекла перемещение Бродяги Дика, то приоритет за вами, и вы – первые в очереди. Что скажешь? Возьмешься за халтурку?

– Я только-только вернулся, – Гризли поболтал в воздухе вилкой.

– Поздравляю, – буркнул Злой. – Но бабки приличные, давно нас такими не баловали. Сталкеры нынче впроголодь живут, не то что раньше. От желающих отбоя не будет. Поэтому я сразу к тебе. Возьмешься?

Гризли сделал вид, будто думает. На самом деле решение возникло, едва Злой завел разговор о «дельце».

– Не-а, от Дика мне становится дико.

Злой удивленно заморгал своими маленькими кабаньими глазенками.