Русские музы. Истории любви великих художников и их русских муз - Татьяна Андреевна Русинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1950 году умирает жена Фернана Леже. Художнику уже почти 70 лет, он раздавлен и нуждается в ком-то близком. Все больше времени он проводит со своим добрым другом и ассистентом Надей. Их объединяет долгая совместная работа, общие интересы и взгляды, а главное – живопись. Постепенно обоим становится ясно, что это не только крепкая дружба. Мэтр делает Надежде предложение, она отвечает согласием и становится Надеждой Леже. Брак с Фернаном ставит точку в ее отношениях с Жоржем Бокье. Он принимает это с достоинством и не мешает паре.
Комментируя свой брак с большой разницей в возрасте (более 20 лет), Надя говорила так: «Я вышла замуж за труд»[24]. Еще в Смоленске она впервые услышала имя Фернана Леже, прониклась его идеями и взглядами на живопись. Она глубоко уважала мастера.
Фернан, рассказывая о позднем браке, был более романтичен: «Раньше для меня существовало только искусство, женщины были лишь для отдыха. И вот… дожил до семидесяти лет, чтобы впервые полюбить»[25].
Несмотря на рациональное описание супруга, Надежда много делает для того, чтобы Фернану было хорошо и комфортно. Она покупает дом в пригороде Парижа, обустраивает там две мастерские – большая на первом этаже для него и поменьше на втором для себя, готовит домашние обеды и даже поет дома на белорусском, чтобы порадовать мужа.
К сожалению, их семейная жизнь не продлилась долго. Спустя три года брака Леже умирает от инфаркта, оставляя жене все свое состояние и картины. Вместо того чтобы наслаждаться роскошной жизнью, Надежда Леже строит и наполняет картинами музей своего мужа, который передает в управление Франции. К слову, это был первый музей одного художника, и только позже появились музеи Пикассо, Дали, Шагала…
Надежда вновь встречает своего бывшего возлюбленного Жоржа Бокье. Оба понимают, что нужны друг другу, и вновь становятся парой. Надежда снова решается на авантюру: в 1959 году, воспользовавшись начавшейся оттепелью, она посещает СССР. Сделать это было все еще непросто. Несмотря на то что она была убежденной коммунисткой, участвовала в движении Сопротивления и писала картины на популярные коммунистические темы, она все же оставалась французской иммигранткой. Более того, она критиковала соцреализм в письмах к министру культуры СССР Фурцевой: «Я абсолютно не согласна с социалистическим реализмом в живописи, который сейчас существует в СССР, ибо в нем нет живописи…»[26] Несмотря на это, Надежде все-таки удалось приехать. Она отправилась в путь вместе с Жоржем на машине, по дороге посетив родную деревню, в которой все еще жили ее братья и сестры.
Надежде удается регулярно приезжать в СССР и много сделать для своей родины. Она привозила из Франции огромное количество картин для выставок, дарила музеям СССР предметы искусства: свои мозаики, картины Леже, керамику Пикассо. Но самый главный подарок – репродукции. Сегодня это сложно представить и понять. Каждый может найти в интернете любую картину и изучать мировую живопись. Но тогда познакомиться с импрессионистами или великими итальянцами было невозможно. Заказанные ею в Лувре 360 копий картин известных европейских мастеров и 173 предмета скульптуры были переданы Белорусскому художественному музею. Эти произведения искусства возили по небольшим городам, чтобы любой желающий мог познакомиться с мировыми шедеврами искусства. О таком подарке в свое время юная Надя и мечтать не могла.
Надежда Леже опекала советские делегации в Париже, помогала им финансово и морально. Например, по воспоминаниям актрисы Татьяны Самойловой, когда та прилетела в Канны представлять фильм «Летят журавли», она страшно заболела. Надежда Леже приложила все усилия и поставила ее на ноги. Другая советская актриса, Лариса Лужина, вспоминала, что получила в подарок от художницы невероятно красивое нежно-голубое кружевное платье. Актриса должна была представлять свою страну на Каннском кинофестивале. Общий образ, как и наряд, был полностью ее ответственностью, поэтому подаренное платье стало спасением. Даже Сергей Довлатов упоминает Надю Леже в своей книге «Чемодан». Вдова художника, не зная писателя лично, передает ему куртку своего бывшего мужа – она услышала лишь рассказ о молодом писателе похожего телосложения.
Может быть, такие мелочи покажутся кому-то незначительными, но сколько в этом теплоты и материнской заботы. Однажды директор Минского художественного музея пожаловалась на нехватку средств. Тогда Надежда сняла с себя драгоценную брошь с бриллиантами и просто протянула ей со словами: «Вот, тут хватит на все!».
Она не понимала, что в СССР нельзя было просто продать бриллианты и делать на вырученные средства, что хочется. Великодушный жест был отвергнут.
Когда подруга Надежды Леже бывший министр культуры СССР Екатерина Фурцева умерла, Надя решила создать проект гранитного надгробия. К сожалению, его не утвердили и отдали советскому скульптору. Наброски Нади, которые она сделала для Фурцевой, использовали после смерти художницы для ее собственного надгробия.
Надежда Ходасевич-Леже умерла в день годовщины Октябрьской революции, 7 ноября 1982 года, а спустя три дня скончался Брежнев, поэтому, конечно, советской прессе было не до нее. На родине не вышло ни единого некролога о женщине, сделавшей так много для мирового искусства и для своей родины.
Фернан Леже, «Чтение. Портрет Нади Леже», 1949
«Много раз я слышала: «К чему это вам? Откажитесь от беспокойных затей!» – «А я с детства люблю беспокойные затеи!»[27] —
писала Надя Ходасевич-Леже и так прожила свою жизнь.
Фернан Леже, «Чтение. Портрет Нади Леже», 1949
Леже изображал свою музу еще до того, как между ними начались супружеские отношения. В 1949 году Надя была его ассистенткой и преданной ученицей.
На листе достаточно узнаваемый образ Надежды за чтением. Не совсем понятно, что просматривает художница – книгу или документы. Фигура женщины красива, но при этом достаточно строга. Платье выглядит наглухо закрытым, волосы строго убраны, чтобы не отвлекать от важных дел. Глаза опущены, демонстрируя изящный профиль.
Леже намеренно использует цветовые пятна, создавая параллельную композицию, которая не спорит с фигурой, а только дополняет ее.
Перед нами взрослая интеллектуальная женщина, занятая важным делом.
Елена Дьяконова и Сальвадор Дали
Я люблю Галу больше матери, больше отца,
