Маникюр для покойника - Дарья Донцова

– Лампа, не плачь, – внезапно сказал один из мопсов. От неожиданности я подскочила и увидела в ногах Кирюшу.

– Не плачь, – повторил мальчик, – я тебе помогу.

– Как?

– Гляди, – он сунул мне в руки листок.

Глаза побежали по строчкам: «Распорядок дня. Подъем в семь, завтрак, гулять с собаками. Они должны пописать три раза, покакать один. Потом помыть посуду, убрать комнаты…»

Я с изумлением поглядела на Кирку, он скрупулезно расписал все мои обязанности.

– Дальше смотри, – велел мальчишка.

Следующий листок назывался «Меню». Завтрак – каша, хлеб, сыр; ужин – сосиски, пельмени, котлеты.

– Это я так, для примера написал, – сообщил Кирюшка, – можно иногда картошечку пожарить или яичницу сварганить.

Я с глубоким уважением покосилась на неожиданного помощника. Ему и впрямь пришла в голову отличная идея. Если постоянно держать перед глазами подобную шпаргалку, трудно что-нибудь забыть.

– Лампа! – заорал Сережка. – Давай сюда бегом, одна нога здесь, другая там!

Ожидая всего самого плохого, я влетела в кухню.

– Тебе ножку или грудку? – как ни в чем не бывало поинтересовалась Юля. – Куры – восторг!

– Кстати, масло отличное, – добавил Сережка, – на вологодское похоже.

Я почувствовала, как в груди будто лопнула туго натянутая веревка. Ребята явно старались приободрить меня. В эту секунду Кирюшка заорал:

– Глядите, у нас в прихожей мобильный, Сережка, тебе на работе выдали?

– Нет! – крикнул брат.

– А чей он тогда? – не успокаивался мальчик.

Я хотела было ответить: «Мой», но вовремя осеклась. У меня теперь нет сотового, он остался в прошлой жизни, вместе с ключами и кошельком. А этот я ухватила в квартире Константина, в туалете, на полочке, машинально, так как привыкла всегда иметь при себе трубку. Похоже, я становлюсь профессиональной воровкой: сначала сумочка, теперь «Сименс».

– Чей он? – продолжал настаивать Кирик.

– На улице нашла, – медленно ответила я. – Надо вернуть владельцу, но как узнать его имя?

– Очень просто, – ответил Сережа, разглядывая аппарат. – Подключен к «Билайн», нужно поехать на фирму и спросить, на кого зарегистрирован. Займись, Лампа. Вот хозяин обрадуется! Небось заплатит тебе за хлопоты!

Я молча вцепилась зубами в грудку. Определенно делаю успехи. Во всяком случае, я соврала так легко и естественно, словно занималась обманом всю жизнь.

Посуду сегодня помыла быстрей, чем вчера, потом, поколебавшись секунду, оттерла плиту. Без потеков и пятен она выглядела намного симпатичней.

Ночью никак не могла уснуть. На диван, кроме Мули, пришла еще и Ада. Я просто извертелась, пытаясь вытянуть между ними ноги. Но, честно говоря, в основном спать мешали мысли. Где найти любовницу Кости, женщину, имевшую ключи? И вдруг в голову пришло простое, как грабли, решение. Поеду завтра еще раз к Маргарите, возьму у нее ключи, вернусь к Константину, положу на место сотовый и поищу телефонную книжку. От радости я взбрыкнула ногами, и мопсихи возмущенно засопели.

Звонок будильника рухнул на мозги, как молоток. Собаки подскочили, меня сдуло с кровати. Вылетев в коридор, я заорала:

– Всем подъем, быстро!

Раздались стонущие звуки.

– Еще минуточку, – заныл Кирюшка, – чуть-чуточку, глазоньки не открываются.

Шатающаяся Юля пошлепала в ванную, следом поплелся Сережка. Я разожгла газ при помощи газеты, плюхнула на плиту чайник и заглянула в гостиную. Теперь на диване оказалась еще и Рейчел. Собаки явно не собирались вылезать из-под теплого одеяла.

На кухне Кирюшка быстро глотал чай, Сережка мазал хлеб маслом. Юля ткнула пальцем в кнопку, телевизор ожил и сообщил:

– С добрым субботним утром. Для тех, кто решил в выходной денек пораньше встать…

– Как, суббота?.. – завопил Кирюшка, роняя чашку. – Лампа, ты сдурела, какого черта подняла всех…

– И правда, – протянул Сережка, – давно никто не делал мне таких гадостей.

– Во, блин! – отозвалась Юля. – Ну удружила!

Чувствуя себя полной идиоткой, я выскочила в коридор и, невольно подчиняясь заведенным в этом доме порядкам, заорала:

– Муля, Ада, Рейчел, – гулять!

Собаки явились на зов, и мы быстренько выскочили во двор.

На этот раз мы гуляли почти полчаса, и псы сами побежали к подъезду.

Сережа, Юля и Кирюшка толкались в коридоре.

– Слышь, Лампа, – пропыхтела девушка, застегивая сапоги, – раз уж встали в такую рань, поедем на рынок. Зима пришла, а у Кирюшки ни куртки теплой, ни ботинок.

– Вернетесь когда?

– Часам к семи, не раньше, собак выгуляй, – велел Сережка, и троица вылетела во двор.

Я увидела на вешалке ключи и усмехнулась. Тут же послышался вопль:

– Лампа, брось ключики, дома забыли!

Не глядя, я зашвырнула связку в форточку и принялась одеваться. Съезжу быстренько и примусь за домашние делишки.

На этот раз у подъезда дома Маргариты толкалась уйма народа. Здесь же обнаружились две машины – «Скорая помощь» и микроавтобус с надписью «Милиция». Я пролезла сквозь толпу и хотела войти в подъезд. Но молоденький сержантик предостерегающе поднял руку:

– Погодьте, дайте тело снести.

Я послушно посторонилась и увидела носилки, на которых лежал неприятного вида черный мешок. Наверное, кто-то из жильцов скончался дома.

Дверь в квартиру Волковой была открыта нараспашку. Удивившись, я заглянула внутрь. Невысокий кряжистый мужчина с папкой в руках сердито спросил:

– Вам кого?

– Маргариту Федоровну.

– Кем вы ей приходитесь?

Командный, безапелляционный тон не оставил сомнений – передо мной представитель властей. Но говорить правду в этой ситуации мне было не с руки, и изо рта мигом вылетел ответ:

– С работы прислали узнать, почему не выходит…

– Имя?

– Чье?

– Мое, – усмехнулся милиционер.

– Не знаю, – удивилась я, – мы ведь незнакомы.

Секунду мужик глядел на меня настороженными глазами, потом вздохнул:

– Назовите свои паспортные данные.

Я вздрогнула: ну вот, влипла. Но привыкший за два дня врать язык сам по себе сболтнул:

– Татьяна, Татьяна Павловна Молотова…

Оперативник пометил что-то на бумажке и заявил:

– Езжайте в свой супермаркет и сообщите начальству, что Волкова больше никогда не придет.

– Почему? – глупо удивилась я.

– Она умерла, – пояснил следователь. – Давайте адрес и телефон.

– Чей?

– Мой!

– Не знаю!

На этот раз мужик вышел из себя:

– Хватит ваньку валять!

– Никого я не валяю, – возмутилась я. – Спрашиваете у меня свой номер телефона и адрес, а откуда я могу его знать?

Сыщик вздохнул:

– Гражданочка, назовите, где проживаете, и телефон.

Машинально я сообщила адрес Мишиной квартиры и только потом испугалась. Боже, что же я наделала! Мало того, что назвалась именем его любовницы, так еще и координаты дала, ну почему не придумала вымышленные?

– Отчего она умерла, от сердечного приступа?

Инспектор спокойно ответил:

– Вам сообщат, идите на улицу.

– Страшно все-таки, выглядела совсем здоровой…

Но милиционер молча подтолкнул меня к выходу, и тут зазвонил телефон. Я вытащила аппарат:

– Алло.

– Таня, ты?

– Извините, ошиблись.

В ухо понеслись гудки.

Милиционер подозрительно глянул на «Сименс» и неожиданно переспросил:

– Значит, в супермаркете работаете?

– Ага, – крикнула я, сбегая по лестнице, – кассиром.

У подъезда продолжали толпиться возбужденные жильцы.

– Ее Надька нашла, – рассказывала шепелявая бабка, – зашла в квартиру, а Ритка валяется между окном и столом, кровищи! Надька чуть богу душу не отдала! Интересно, кому теперича жилплощадь отойдет, у Маргаритки-то никогошеньки нету.

– Разве при сердечном приступе бывает кровотечение? – не выдержала я.

Бабулька примолкла, а потом ехидно спросила:

– Это кто же тебе про приступ наврал?

– Так ведь Рита умерла!

– Убили ее.

– Как? – помертвевшими губами спросила я.

Вопрос был задан риторический, но милая старушка поняла его буквально и принялась словоохотливо объяснять:

– Ножом, кухонным. Долго не мучилась, горемычная. Ну посуди, коли она сама бы померла, зачем тут столько милиции?

С трудом передвигая ставшие пудовыми ноги, я добралась до метро и плюхнулась на скамеечку. В последние дни данный вид транспорта нравился мне все больше и больше. Чисто, светло, тепло, а главное, никому нет до тебя дела, все бегут с высунутыми языками и не глядят по сторонам.

Я перебирала пальцами край куртки и мысленно подводила неутешительный итог – два трупа, и никаких документов. Пропала последняя надежда попасть в квартиру Кости и найти телефонную книжку. Хотя Рита обронила, будто он служил актером в театре «Рампа». Может, сходить туда, порасспрашивать коллег, вдруг что выплывет.

ГЛАВА 7

Я не слишком большая театралка и в храм Мельпомены хожу редко, но «Рампу» знаю. Несколько лет назад там поставили скандальный спектакль, и весь бомонд засветился на премьере, естественно, и мы с Мишей сидели в третьем ряду. В тот день на мне было черное платье, а из украшений – брильянтовые серьги. Я равнодушна к драгоценностям, но Миша частенько повторял: «Жена – витрина семьи. Надевай побольше камушков, а то подумают, что у меня дела плохо идут».