Спаси ее - Сильвен Форж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выключи наконец режим «сочувствие»!
Чат-бот не реагировал. Но Алексис знал, что, если он подкинет ему новый вопрос, робот Клары будет отвечать снова и снова.
Доступный в любое время, всегда.
Набирая новое сообщение, он почувствовал пелену перед глазами.
Это было около десяти лет назад. Я приехал в Лондон на конференцию. После ее окончания я спонтанно решил отложить возвращение домой на два дня. Хотел вновь увидеть Дублин, места, где мы гуляли, и особенно лужайку, на которой мы впервые поцеловались. Мне было необходимо пройти по твоим следам и попытаться забыть о прошлом, если это было в моих силах. Помню, шел дождь, в парке большие серые белки заменили маленьких рыжих, которые шпионили за нами когда-то. Инвазивный вид из Северной Америки. Кажется, такие же встречаются в Монреале. Я часами бродил в одиночестве, стараясь понять, что же с нами произошло. Всем известно: когда второй раз посещаешь места без человека, с которым впервые побывал там, становится грустно до слез. Эта поездка была глупостью. По возвращении во Францию я осознал, что по-прежнему влюблен в тебя. Тогда я попытался найти тебя с помощью интернета. Однажды я наткнулся на профиль в Инстаграме, где ты выкладывала пейзажные фотографии. Отправил тебе пару сообщений, но ты так и не ответила.
«Психея» хранила молчание. «Похоже, эти душевные излияния оказались довольно сложными для твоих алгоритмов».
Раздосадованный, Алексис неотрывно смотрел в телефон.
Что же ты молчишь?
Что ты хочешь узнать?
Какая сейчас погода в Монреале?
Я не запрограммирована отвечать на такие вопросы.
Снова молчание.
Тогда он заговорил на другую тему, подозревая, что для робота это не имело значения.
Думаю, из моей поездки в Сент-Альбан ничего путного не выйдет.
Сент-Альбан – коммуна, где погибла Оливия.
Ответил чат-бот.
Что ты хочешь узнать об этом месте?
Ничего. Мне нет никакого дела до этого места. И еще, я сойду с ума, если продолжу разговаривать с тобой.
Алексис, я предусмотрела такой вариант. Есть способ его избежать.
Он помедлил с ответом. Затем написал:
Если я поеду в Пиренеи, мои отношения развалятся и я лишу Клеманс возможности стать матерью. Я люблю ее, у меня не хватит духу так поступить с ней.
Что ты собираешься делать, Алексис?
Я не поеду.
Тотчас пришел ответ, по видимости бесстрастный:
Только ты можешь помочь моей дочери.
Прекрати.
Умоляю тебя… Алексис.
Многоточие! Она запрограммировала даже такие знаки препинания. Алексис представил, как, лежа на больничной кровати, она настраивала параметры, чтобы сделать разговор более «человеческим». До чего же это гнусно.
О боже! Ты не имеешь права вот так врываться в мою жизнь. Я ждал тебя долгие годы, а теперь слишком поздно. Я не позволю тебе все испортить.
Он закрыл приложение и поставил указательный палец на иконку. Замигал красный крестик.
С секунду палец оставался недвижим.
Нажатие на экран.
Выскочило сообщение:
Удалить «Психею»?
Удаление приложения
повлечет удаление
всех данных.
Удалить Отклонить
Еще одно нажатие на экран.
Приложение исчезло.
Послышался приглушенный шум, который заставил Алексиса вздрогнуть.
Клеманс закрыла багажник, положив туда еще одну сумку.
Он погасил экран телефона. Клеманс села в машину.
– Ну что, поехали? – спросила она с улыбкой.
Алексис кивнул, сделал радио погромче и тронулся с места.
Глава шестнадцатая
Окна их номера выходили на парк, на окраине которого выстроились в ряд шале. Одетый в халат Алексис стоял у окна и любовался пейзажем. Около часа назад у него закончился сеанс массажа, тело было расслабленно, но ум – по-прежнему неспокоен. Приближалось обеденное время, Клеманс делала макияж в ванной комнате.
Он лег на кровать, которая казалась ему огромной, и еще раз быстро просмотрел фотографии, сохраненные в телефоне: женщина с мальчиком в толпе и улыбающаяся Оливия с красным рюкзаком.
«Невероятная история».
У селфи было высокое разрешение, Алексис увеличил его при помощи большого и указательного пальцев.
Лицо заполнило весь экран. Он завороженно смотрел на фотографию, когда в комнату вернулась Клеманс. На ней было платье, которое ему нравилось, а макияж оттеняла маленькая сережка с камушком, вставленная в крыло носа. Он сам подарил ей эту сережку, сказав, что простенькое молодежное украшение придает ей невероятное очарование.
Алексис был настолько поглощен телефоном, что не заметил ее приближения.
Клеманс наклонилась, чтобы поцеловать его, и увидела фотографию Оливии:
– Она похожа на тебя, кто это?
Всматриваясь в лицо Оливии, он внезапно обнаружил сходство с чертами лица его деда. И чем дольше смотрел, тем более явным становилось это сходство.
Алексис невольно вздрогнул и вскочил с кровати.
«Неужели это возможно?»
За долю секунды перед его мысленным взором пронеслись сообщение в «Психее», дата расставания с Кларой и предположительная дата рождения Оливии. Он с трудом выдавил из себя:
– Кажется, это моя дочь…
Клеманс онемела, вытаращив глаза от удивления.
Чувствуя, как страшная сила сжимает сердце, Алексис повернулся к ней. И быстро выложил часть истории: знакомство с Кларой, расставание с ней и, наконец, ДТП с автобусом.
Клеманс, не шевелясь, выслушала его.
– Когда ты собирался мне об этом рассказать?
– Прости, дорогая…
Алексис лихорадочно сжимал в руках телефон, силясь выдержать ее взгляд. Он должен был сказать ей правду.
– Клара умерла от рака, и вскоре после этого со мной связался некто вроде нотариуса, который передал мне сообщения, написанные ею перед смертью. Вопреки всему Клара считала, что Оливия по-прежнему жива, и создала эти сообщения, чтобы помочь мне отыскать ее… Она хотела, чтобы я отправился на ее поиски. Это ее последняя воля.
Клеманс замерла:
– Вне всякого сомнения, эта женщина манипулирует тобой. Не столь важно, что ею движет – месть или отчаяние. Подобное мог придумать только коварный ум. Что же такого особенного произошло между тобой и Кларой, если ты намереваешься пуститься в подобную авантюру спустя столько лет? Клара умерла! И если Оливия жива, то почему она не дала знать о себе матери?
Алексис покачал головой:
– Прошу, выслушай меня. Уже несколько дней я прокручиваю все это в голове. Вплоть до мигрени.
Он подошел к кровати и сел рядом с ней, взяв ее за руку.
– Представь на мгновение, что Оливия действительно моя дочь
