Вопросы цены и стоимости - Виктория Абзалова

А этот молодой человек был и сведущим, и о характере его тоже можно было сказать мало чего доброго. Впрочем дурного тоже, но одно другого не перекрывало.

- Удивлен видеть вас здесь, Таш. Дела?

- Дела - не надо лучше!

- Ко мне? Или это визит вежливости?

- Я все-таки помешал! - засмеялся Ксавьер Таш.

- Закончить ужин, - досказал Ожье, широким жестом предложив. - Присоединяйтесь…

- Благодарю, но я спешу. А к вам у меня действительно дело и весьма выгодное…

- Тогда обсудим!

Выяснение отношений с юношей было отложено на неопределенный срок.

Гримо Таш был не просто деловым партнером Ожье, на котором завязана изрядная часть оборота, а без преувеличения наставником и учителем, натаскавшим в нужное время из мокроусого щенка - человека, который может позволить себе не размениваться на мелочи. Начав с суконной лавчонки, старик Гримо добился того, что был сейчас одним из самых влиятельных людей своего круга и поставщиком не одного венценосного двора!

Человек, уважаемый по заслугам! Правда, с наследниками, а точнее единственным наследником в лице небезызвестного Дамиана, почтенному купцу Гримо Ташу не повезло: дело есть, - и какое дело! А достойных рук, чтобы его передать - нет как нет. Старший сын погиб, пятеро дочерей - вовсе не в счет, отрезанный ломоть… Вон, у Керов, что с дочкой вышло! В конце концов, едва удалось позор прикрыть.

До поры, пока была надежда, что единственный оставшийся сын повзрослеет, возьмется за ум, положение спасал другой Таш - племянник, тот самый Ксавьер, сын беспутного, рано и глупо погибшего брата, которого старый Гримо принял под своим кровом как родного. Парень толковый, старательный, с юных годов знал, что хлеб так просто на столе не берется и маслом не мажется!

Однако не прост, и себе на уме. Эту червоточину Гримо нюхом чуял. Так что, когда они с Ожье в последний раз разговаривали - аккурат о том, как юный Дами развлекается со товарищи, - торговец едва не на коленях умолял Грие взять в жены любую из трех его дочерей, оставшихся на выбор после того, как самая старшая наконец ушла в бернардинский монастырь, а еще одну, скрепя сердце, пришлось выдать замуж за совершенно никчемного по мнению Гримо мазилу-художника.

Любую! Какую пожелается: простушку Катерину, обещавшую стать воплощением идеала добродетельной жены и матери, модно утонченную Клеманс, или даже 14летнюю Онорину, которая из сестер более всего удалась лицом… Гримо черта лысого сторговал бы и собственную душу в придачу, лишь бы иметь законную возможность завещать подходящему надежному человеку львиную долю своего имущества, дел и торговых оборотов! Без опасения, что через пару годков разгульной жизни его потомки пойдут по миру, похерив годы его труда.

Ожье тогда, помнится, не протестовал, брачный договор подписал почти не торгуясь: Катерина, так Катерина, ему о детях тоже задуматься давно пора, а уж жену бы он тем более не обидел… Засидевшуюся в девичестве 19летнюю Катерину - никто не спрашивал, само собой она лишь благодарна будет!

Гримо был далеко не молод и завидным здоровьем тоже похвастаться не мог. В общем, ситуация была такова, что люди понимающие - Грие и Ксавьер Таш - знали и были готовы к дележке очень крупного куса.

Пребывающий в наивной уверенности в своем положении, Дамиан даже в счет не шел. Собственная мать, Мари, заслуженная Таш, тоже делала ставку не на него, а на племянника и компаньона… О чем и сообщил «племянник».

Гримо практически на смертном одре, чем заткнуть Дамиана есть, доводить дело до судебных разбирательств - лишняя морока… Да, Ксавьер пришел с важным деловым соглашением!

Обсуждение условий шло долго. Помимо всего, Ожье не очень жаждал видеть именно Ксавьера Таша в своих партнерах. Хотя по торговым вопросам - претензий к нему не было до сих пор, но что-то настораживало. Выбирая изо всех зол меньшее, Грие расценивал это соглашение как возможность выиграть время, чтобы разузнать подробнее обстановку самому, разыграть доселе никому не известный брачный контракт… И хоть что-нибудь решить с мешающим всем Дамианом.

Интересно, кто опаснее - акула или скорпион… По каким критериям их сравнивать? И до случайного ли мальчишки тут обоим! Дела.

Что, однако, не помешало ни гостю, ни хозяину, вышедшему проводить визитера, отыскать взглядом тонкую фигурку на носу пришвартованного судна…

Никогда еще в своей богатой событиями и перипетиями жизни, Равиль не чувствовал себя настолько растерянным!

Эта самая жизнь давно отучила его безоглядно доверять людям… И уж тем более - в ней не было места таким, как Ожье!

Романтический сон для наивного подростка и одновременно тайная мечта затосковавших вдовушек… Да, всем желающим уже можно смеяться!

Такие - встречаются только в якобы правдивых рассказах с восторженными придыханиями, а не в обыденной реальности.

И далеко не в могучей стати дело! Да, сильный - но тот, который готов этой силой отгородить тебя. Ничего не прося взамен… Что немаловажно!

Можно сказать, принципиально… Щедрый - ни за что, ни почему, просто так.

Внимательный: вот вроде не то что не смотрит, а даже нет его рядом! И все равно понимает все, лучше тебя самого.

Да… понимающий - ведь всю подноготную знает, а не брезгует, жалеет даже! Нежный без приторности, без всяких «но» и «если». Заботливый. Добрый, и в своей доброте - предусмотрительный, вон сколько всего просчитал…

Терпеливый, умный, опытный… красивый даже! Мужчина…

Так что впору вопрошать за какие заслуги такое счастье на тебя свалилось! Странно, глупо… так хотелось, чтобы вот сейчас - вышел следом! За плечи обнял… Прижал к себе опять тесно… Провел рукой как всегда, сказал бы:

- Рыжик…

Ну, какой он «рыжик»! Ведь волос у Равиля темный, а он оказывается, даже малый оттенок ловит!

А что не вышел - так не в обиду! Мечта - должна оставаться мечтой.

Тем более, у такого, как он: чтоб за ним бегали, упрашивали, и не кто-нибудь, а Грие - даже мечтать совестно!

Почему так? Счастье само плывет в руки, - да видит око, зуб не имет! Если б еще хоть раз, хоть слово, хоть самый простой понятный жест - он бы был таким ласковым! Невозможно ласковым… Он бы сам стал мечтой и фантазией!

Чем угодно, кем угодно - стал бы… Зато с ним!

Но не бывает радость беспечно долгой: она, скорее, как случайно залетевшая в лачугу бабочка - любуешься ею, хочется, и тронуть боишься… А конец один - либо поймал и выпустил, либо потом смел в паутине с потолка. Если не сам сломал…

Ему повезло: Равиль стоял у бушприта и лелеял свою «бабочку» - была… только что. Летала. Вот еще где-то на грани - взмах крылышек виден! Было так хорошо, что даже страшно стало…

Завтра будет новый день, новые хлопоты. И останется только ждать, что когда-нибудь новая радужная гостья залетит в окошко… - Равиль улыбнулся воде, казавшейся в ночи густыми чернилами. Что за слезливые сказочки, право!

Отвернувшись, юноша поискал взглядом своего покровителя, но Грие еще что-то решал, о чем-то распоряжался. Равиль прислушался - и не стал вмешиваться: его скромная помощь там была не нужна.

Желание просто подойти и встать рядом, чтобы мужчина его увидел, и соприкоснулись рукава тяжелого алого бархатного кота и темного сукна упелянда, за который юноша так удачно прятался - было почти неодолимым!

И, по всей видимости, столь же неуместным: кто он такой? А был бы разговор обычным деловым, - Ожье сразу бы окликнул его обратно… В принципе, тоже сетовать не на что, дела бывают разные.

Вернувшись в каюту, юноша долго не мог уснуть: не из-за тяжких мыслей, просто потому, что один… Не выдержал: достал свою заветную шкатулку и, не замечая того, водил кончиками пальцев по тонкой резьбе на крышке, пока все-таки не сдался сну.

Мужчина вошел в свое временное жилище, которое уже довольно давно делил с непланируемым пассажиром, как всегда бесшумно. И замер, со вздохом проникаясь изумительным видом: Ожье никогда не думал, что будет искренне наслаждаться таким невинным и чистым зрелищем, как мирно спящий юноша!

Видеть, что Равиль спит спокойно, - было приятно, приятно было знать, что это твоя заслуга. А во сне мальчишка казался настолько беззащитно юным, трогательно хрупким, провоцирующее уязвимым, - что сердце замирало… Маленький отважный лисенок!

Хозяев Равиля Грие понимал превосходно: юноша был создан для того, чтобы вызывать желание! Зато, мразь, продавшую парнишку в «веселый дом», хотелось удавить собственными руками.

Пожалуй, не меньше чем стереть память об этом, чтобы Равиль смог отпустить себя наконец… Проклятое клеймо «общего», хоть и было скрыто одеждой, не отпускало, не оставляло. Казалось, оно было отпечатано не на спине, а на лбу, в глазах! Заставляя быть с ним осторожнее некуда.

Да, прошлое у парня темное и грязное - хуже быть не может. Однако юноша до сих пор вызывал лишь сострадание, а все чаще - восхищенное уважение: вот же стервец, ничему не дает себя подмять! Клеймо? Мало ли с кем что может приключиться!